Дэвис, Уорик
Поделись знанием:
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
| Уорик Дэвис | |
| Warwick Davis | |
 Уорик Дэвис в 2007 году. | |
| Имя при рождении: |
Уорик Эшли Дэвис |
|---|---|
| Место рождения: |
Эпсом, графство Суррей, Великобритания |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1982 — по настоящее время |
Уорик[1] Эшли Дэвис, в русскоязычных источниках также встречается ошибочный вариант имени Уорвик Дэвис (англ. Warwick Ashley Davis; род. 3 февраля 1970)[2] — английский актёр, снимающийся в Голливуде.
Один из самых известных актёров-карликов (его рост составляет 1 м 7 см) в истории кино[3].
К числу наиболее известных ролей, сыгранных Дэвисом, относятся Лепрекон в одноимённой серии фильмов ужасов, начинающий волшебник Уиллоу из одноименного фильма, робот Марвин в «Автостопом по Галактике», Профессор Флитвик и гоблин Крюкохват из серии фильмов о Гарри Поттере, карлик Грильдриг из телевизионного сериала «Путешествия Гулливера», чёрный гном Никабрик из «Хроник Нарнии». Кроме того, Дэвис принимал участие в съёмках «Звёздных войн» (эпизоды 6 и 1) в роли Уикета Уистри Уоррика и Йоды соответственно, а также в маленькой роли зрителя (без грима) в «Скрытой угрозе» (во время гонок с участием Энакина Скайуокера).
Содержание
Биография
Ранняя жизнь
Уорик Дэвис родился в графстве Суррей, Англия в семье страхового брокера и его жены[4]. У Дэвиса также есть младшая сестра. Он получил образование в «Chinthurst School», а затем в «City of London Freemen’s School».
Когда Дэвису было 11 лет, его бабушка услышала по радио объявление кастинга людей, которые были ниже 4 футов для роли в фильме «Звёздные войны Эпизод VI: Возвращение Джедая»[5]. Для Дэвиса, который был поклонником фильмов «Звёздные войны», это была мечта.
Карьера
В 1987 году Дэвис был вызван в «Elstree Studios» в Лондоне, чтобы встретиться с Роном Ховардом и Джорджем Лукасом, для обсуждения нового фильма под названием «Уиллоу», сценарий к которому писался с изначальным расчётом на Дэвиса. Впоследствии он сыграл в этом фильме главную роль. Затем Дэвис перешёл на телевидение, где стал сниматься в ряде проектов, самым известным из которых стал телесериал «Хроники Нарнии» производства «Би-би-си».
В 1999 году Уорик появился в фильме «Звёздные войны. Эпизод I: Скрытая угроза» в роли Йоды. В этом фильме он также сыграл ещё две роли. Таким образом, Дэвис вошёл в число актёров, которые снялись как в оригинальной трилогии «Звёздных войн» (IV—VI эпизоды), так и в приквеле (I—III эпизоды). Однако самой известной работой Дэвиса стала серия фильмов про злобного гнома Лепрекона, в которой он исполнил главную роль.
В серии фильмов о Гарри Поттере актёр сыграл профессора Флитвика и гоблина Крюкохвата[6].
Другое
В апреле 2010 года Дэвис опубликовал свою автобиографию Size Matters Not: The Extraordinary Life and Career of Warwick Davis с предисловием Джорджа Лукаса[7].
Личная жизнь
В отличие от большинства карликов (70 %), страдающих ахондроплазией, карликовость Дэвиса вызвана крайне редким генетическим состоянием, которое называется спондилоэпифизарной дисплазией. О своей карликовости Дэвис сказал: «Когда вы становитесь старше, вы можете пострадать от болезней бёдер и суставов намного быстрее, чем люди среднего роста».
Дэвис женат и имеет двоих детей, которые живут в Яксли около Питерборо. Его жена Саманта (р. 1971) страдает ахондроплазией, а дети Аннабель (р. 1997) и Харрисон (р. 2003) так же, как и их отец, страдают дисплазией[8].
Фильмография
| Год | Фильм | Роль | Примечания |
|---|---|---|---|
| 1982 | Return of the Ewok | невышедший фильм | |
| 1983 | Звёздные войны. Эпизод VI: Возвращение джедая | Уикет Уистри Уоррик | |
| 1984 | Караван смельчаков. Приключения эвоков | Уикет Уистри Уоррик | |
| 1985 | Эвоки. Битва за Эндор | Уикет Уистри Уоррик | |
| 1986 | Лабиринт | Goblin Corps | |
| The Princess and the Dwarf | |||
| 1987 | Conor Finans Adventures in Naas | ||
| 1988 | Уиллоу | Уиллоу Афгуд | |
| 1989 | Принц Каспиан и плавание на «Покорителе зари» | Рипичип | телевизионный сериал «Би-би-си» |
| 1990 | Серебряное кресло | Glimfeather | телевизионный сериал «Би-би-си» |
| 1992 | Лепрекон | Лепрекон | |
| 1994 | Лепрекон 2 | Лепрекон | |
| 1995 | Лепрекон 3 | Лепрекон | |
| 1996 | Путешествия Гулливера (мини-сериал) | карлик Грилдриг | |
| Лепрекон 4 | Лепрекон | ||
| 1997 | Принц Вэлиант | Пеше | |
| 1998 | Очень невезучий Лепрекон | Лаки | |
| 1999 | Звёздные войны. Эпизод I: Скрытая угроза | Йода | |
| The New Adventures of Pinocchio | Гном | ||
| The White Pony | Лаки | ||
| 2000 | Десятое королевство | Карлик Жёлудь (Acorn the Dwarf) | мини-сериал |
| Лепрекон 5 | Лепрекон | ||
| 2001 | Snow White | ||
| Гарри Поттер и философский камень | Профессор Филиус Флитвик/гоблин-банкир/
голос гоблина Крюкохвата (играет Верн Тройер) |
||
| 2002 | Гарри Поттер и Тайная комната | Профессор Флитвик | |
| Звёздные войны. Эпизод II: Атака клонов | Йода | ||
| 2003 | Лепрекон 6 | Лепрекон | |
| 2004 | Рэй | Oberon | |
| Гарри Поттер и узник Азкабана | Профессор Флитвик | ||
| Без кожи | Plates | ||
| 2005 | Автостопом по галактике | робот Марвин | |
| Гарри Поттер и Кубок огня | Профессор Флитвик | ||
| 2005 | Small Town Folk | Knackerman | |
| Extras | в роли самого себя | ||
| 2007 | Гарри Поттер и Орден Феникса | Профессор Флитвик/
сотрудник Министерства магии |
|
| 2008 | Agent One-Half | Agent One-Half | Также автор сюжета |
| Хроники Нарнии: Принц Каспиан | Никабрик — чёрный гном | ||
| 2009 | Гарри Поттер и Принц-полукровка | Профессор Флитвик | |
| 2010 | Мерлин[9] | Греттир | серия «Глаз феникса» |
| Гарри Поттер и Дары Смерти. Часть 1 | Крюкохват | ||
| 2011 | Гарри Поттер и Дары Смерти. Часть 2 | Профессор Флитвик/Крюкохват | |
| Жизнь так коротка | камео | ||
| 2013 | Доктор Кто | Порридж | серия «Серебряный кошмар» |
| 2016 | Мальчик-миллиардер | в роли самого себя, устроившегося
дворецким в замке главных героев |
телевизионный фильм «Би-би-си» |
Напишите отзыв о статье "Дэвис, Уорик"
Примечания
- ↑ Рыбакин А. И. «Словарь английских фамилий», 2-е изд. — М., 2000. — С. 481: «WARWICK ['wɔrɪk] Уо́рик/1 топон. Warwick (Уорикшир)»
- ↑ Davis Warwick. [books.google.com/books?id=wi2PvSo3AkEC&lpg=PA17&ots=wRhMOWxYGQ&dq=%22Warwick%20Davis%22%20birth&pg=PR15#v=onepage&q=february%203&f=false Size Matters Not: The Extraordinary Life and Career of Warwick Davis]. — John Wiley & Sons, 2011. — P. xv. — ISBN 1-118-11939-8.
- ↑ Swann, Liam [www.mcmbuzz.com/2011/07/29/warwick-davis-talks-exclusively-to-mcmbuzz/ Warwick Davis talks exclusively to MCMBUZZ!]. MCM Buzz (29 July 2011). Проверено 24 декабря 2011. [www.webcitation.org/69jjtJ8va Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
- ↑ [news.google.com/newspapers?id=j89JAAAAIBAJ&sjid=fgsNAAAAIBAJ&pg=3894,9100097&dq=warwick-davis&hl=en Warwick Davis: the quintessential Ewok] (24 November 1984). Проверено 24 декабря 2011.
- ↑ [www.timeout.com/film/news/1397/ 'Star Wars' - Warwick Davis Q&A]. Time Out London (11 September 2006). Проверено 24 декабря 2011. [www.webcitation.org/68EQ11PM6 Архивировано из первоисточника 7 июня 2012].
- ↑ Wigler, Josh [www.mtv.com/news/articles/1642657/harry-potter-star-recalls-emotional-final-day-on-set.jhtml 'Harry Potter' Star Warwick Davis Recalls Emotional Final Day On Set]. MTV Movie News (29 June 2010). Проверено 24 декабря 2011. [www.webcitation.org/68EQ2RyZH Архивировано из первоисточника 7 июня 2012].
- ↑ Size Matters Not: The Extraordinary Life and Career of Warwick Davis. — Aurum Press. — P. 352. — ISBN 978-1845135317.
- ↑ McGrath, Nick. [www.guardian.co.uk/lifeandstyle/2012/mar/31/warwick-davis-my-family-values Warwick Davis: My family values], The Guardian (31 March 2012). Проверено 31 марта 2012.
- ↑ Truitt, Brian [whosnews.usaweekend.com/2010/06/merlin-star-colin-morgan-talks-dragons-and-guest-stars/ 'Merlin' star Colin Morgan talks dragons and guest stars]. USA Weekend (23 June 2010). Проверено 24 июня 2010. [www.webcitation.org/69jjucXYX Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
Ссылки
- [www.warwickdavis.co.uk/ Официальный сайт]
- Уорик Дэвис (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.lepconnie.com/ Сайт поклонников фильмов о Лепреконе с обширным разделом и биографией Дэвиса]
- Уорик Дэвис в «Твиттере»
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Дэвис, Уорик
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
