Гао (ван Бохая)

Гао (ван Бохая)
Хангыль	고왕
Ханча	高王
Маккьюн — Райшауэр	Ko wang
Новая романизация	Go wang

Список монархов Кореи Ваны Бохая
Ко 698—719 Му 719—737 Мун 737—794 Воный 794 Сон 794 Кан 794—809 Чон 809—812 Си 812—817 Кан 817—818 Сон 818—830 Иджин 830—857 Кон-хван 857—871 Кён 871—894 Вихэ 894—906 Э 906—926

Гао-ван (Тай-цзу, Ко-ван, Тхэджо) — военачальник Когурё, основатель и правитель средневекового корейского государства Пальхэ в 698—719 годах. Имя — Тэ-Чоён.

Биография

См. также: Бохай

Был выходцем из Когурё. Отец — когурёский полководцец. Впоследствии Тэ-Чоён также стал полководцем Когурё.

После разгрома киданей в 697 году китайские войска двинулись против мохэсцев и когурёсцев. Цисы Биюй погиб, но Тэ-Чоён сумел собрать войска и отступить на восток. После длительного марша в 698 году ему удалось устроить засаду и разгромить преследовавшую его китайскую армию. Эта весомая победа позволила Тэ Чжоён объявить в 698 году о создании государства Бохай. Он самовольно присвоил себе титул князя Чжэнь, который в своё время был пожалован Китаем его отцу. Спустя 15 лет Тэ-Чоён получил пожалование на «владение Бохай» и титул вана (князь) от танского Китая, то есть формально признал сюзеренитет империи Тан над своим государством. Умер в 719 года. Наследником стал его сын Да Уи.

Национальность

Остро стоит вопрос об этнической принадлежности Тэ-Чоёна. Есть факты, которые можно интерпретировать в пользу того, что он был мохэсцем, но многие южнокорейские исследователи стараются доказать, что он был когурёсцем. По мнению наиболее известных южнокорейских учёных Тэ-Чоён все-таки был мохэсцем.

Источники

• Концевич Л. Р. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/4696545 Хронология стран Восточной и Центральной Азии]. — Москва: Восточная литература РАН, 2010. — С. 695—803. — 806 с. — ISBN 978-5-02-036350-2.
• «История Востока» (в 6 т.). Т.II «Восток в средние века» — Москва: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. ISBN 5-02-018102-1
• «История Китая» (под редакцией А. В. Меликсетова) — Москва: издательство МГУ, издательство «Высшая школа», 2002. ISBN 5-211-04413-4

Отрывок, характеризующий Гао (ван Бохая)

Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.