Дюбретон, Жан-Луи
| Жан-Луи Дюбретон | |
| Jean Louis Dubreton | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Плормель, провинция Бретань |
| Гражданство: |
Франция |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Версаль, департамент Сена и Уаза |
| Награды и премии: |
Крест высшего офицера ордена Почетного Легиона |
Жан Луи Дюбретон (фр. Jean Louis Dubreton; 18 января 1773 - 27 мая 1855) - французский военный деятель, бригадный (1811 год) и дивизионный генерал (1812 год), барон (1815 год), участник революционных и наполеоновских войн, один из героев Пиренейской войны 1807-1814 годов. Оборона Дюбретоном Бургоса в 1812 году - один из славных боевых эпизодов той эпохи. Перед его доблестью оказались бессильны многочисленные полки англичан и испанцев, возглавляемые лучшим британским полководцем.
Содержание
Биография
Начало военной карьеры
В 1790 г. будущий генерал стал солдатом колониального полка и в том же году получил чин лейтенанта береговой артиллерии. В 1792-1793 гг. Дюбретон служил в Северной, а в 1794-1800 гг. в Вандейской армиях. За эти годы Жан Луи дослужился лишь до чина капитана и на его счету не числилось особых боевых подвигов.
В Италии
Ситуация изменилась с переводом Дюбретона в Итальянскую армию. В декабре 1800 г. он участвовал в схватке с австрийцами при переправе через Минчио и был ранен в бок. За храбрость Жан Луи Дюбретон производится в чин батальонного командира. В это время он служил в 11-й легкой полубригаде.
В Санто-Доминго
Серьезным испытанием для Жана Луи стала экспедиция на Санто-Доминго, в которой участвовала его часть. В марте 1803 г. он становится командиром 11-го легкого полка. 11 ноября полковник участвует в атаке Вертьера и получает ранение в левую руку. Постепенно ситуация стала меняться не в пользу французов. К концу года встал вопрос о свертывании экспедиции. Далеко не всем солдатам и офицерам удалось благополучно эвакуироваться с острова. 4 декабря в Кап-Франсе Жан Луи Дюбретон попал в плен к англичанам.
В Великой Армии
Вернувшись во Францию в июле 1804 г., Дюбретон был назначен командиром 5-го легкого пехотного полка. В 1806 г. он служил в Северной, а в 1807 г. - в Великой Армии. В это время батальоны полка принимали участие в осаде Штральзунда и несли гарнизонную службу в городах Германии. В 1809 г. полк Дюбретона сражался при Ваграме, и позднее это слово появилось на его знамени.
В Испании
Однако прославился наш герой в Испании.
В 1810 г. 5-й легкий осаждал Лериду и Тортозу; в 1811 г. отличился под Таррагоной. Все эти крепости были взяты французами, а Жан Луи Дюбретон 6 августа 1811г. получил чин бригадного генерала. Он командовал бригадой в Северной армии (на территории Пиренейского полуострова), а в ноябре 1811 г. стал комендантом провинции Сантандер. Впрочем, генералу пришлось заниматься скорее не административными, а военными вопросами. Ни одного дня не обходилось без боев с герильясами. Дюбретону довелось сразиться с такими именитыми противниками, как Порлье, Маркезито и Мендисабаль. 7 ноября 1811г. Дюбретон разбил испанцев при Сидиасе.
С 1812 г. французские армии в Испании начинают терпеть поражения. После сражения при Саламанке они отступают на север, удерживая лишь некоторые крепости. Слава генерала Дюбретона связана с обороной одной из них: в сентябре он возглавил двухтысячный гарнизон Бургоса.
19 сентября крепость была осаждена войсками Веллингтона (4 пехотных дивизии) и Галисийской армией испанцев. За 11 дней Бургос выдержал несколько бомбардировок. На все предложения о сдаче комендант отвечал решительным отказом. Англичане начали минную войну. В начале октября им удалось взорвать часть крепостной стены. Осажденные под вражеским огнём заложили брешь мешками с землей.
Английского полководца начало раздражать упорство маленького гарнизона. Полки Веллингтона пошли на штурм, но нечеловеческим усилием французы отбросили атаковавших. 21 октября «железному герцогу» доложили о приближении к Бургосу армии маршала Сульта. Веллингтон решил не искушать судьбу. Через два дня он снял осаду и отступил. Мужество солдат Дюбретона, их решимость сражаться до конца помогли им выстоять в неравной борьбе. За эту доблестную оборону комендант Бургоса 23 декабря 1812 г. получил чин дивизионного генерала.
Последние бои
В 1813 г. Дюбретон отзывается в Великую Армию. Он назначается командиром 4-й пехотной дивизии 2-го армейского корпуса. Его солдаты сражаются при Люцене, Бауцене и Дрездене. В Лейпцигском сражении полки 4-й дивизии защищали город с юга и понесли тяжелые потери. После этой битвы генерал Дюбретон отличился при Ганау 30 октября 1813 г., когда Великая Армия прорывалась через австро-баварские войска, преградившие ей дорогу к Рейну. В конце года генерал тяжело заболел и был оставлен в Вормсе, но в 1814 г. во главе 2-й дивизии 2-го корпуса он уже дрался в Шампани. При Первой Реставрации Дюбретон назначается комендантом Валансьенна. 28 марта 1815 г. он передал город полковнику Марбо, действовавшему от имени Императора. Во время Ста дней генерал оставался в резерве. Возможно, поэтому при Второй Реставрации он не пострадал.
Окончание военной карьеры
В дальнейшем Дюбретон командовал рядом военных округов. В декабре 1815 г. он стал бароном, а 4 года спустя - пэром Франции. С 1821 г. он находился в запасе, а в 1831 г. получил отставку. Признанием заслуг генерала стал врученный ему в 1837 г. крест высшего офицера ордена Почетного Легиона."
Напишите отзыв о статье "Дюбретон, Жан-Луи"
Примечания
Ссылки
- Соколов О.В. Армия Наполеона. Издательский дом «ИМПЕРИЯ», СПб., 1999. с.563
Отрывок, характеризующий Дюбретон, Жан-Луи
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
