Дюденева рать
Дюденева рать (также Дюденёва) — принятое в русской историографии название похода ордынского полководца Тудана (в русских летописях он именуется Дюдень) на Северо-Восточную Русь в 1293 году, в ходе которого было захвачено и разорено 14 русских городов.
Согласно летописи, в походе приняли участие князья Андрей Александрович Городецкий и Фёдор Ростиславич Ярославский.[1]
Содержание
Причины
По одной из версий, поход был вызван борьбой за великокняжеский престол между великим князем владимирским Дмитрием Александровичем и его братом князем городецким Андреем Александровичем, который и привлёк ордынцев на свою сторону. По другой версии, княжеские распри были лишь поводом для длительной военной экспедиции в русские земли, а основной целью было стремлением ордынского хана Тохты упрочить свою власть, снизить влияние Ногая.[2]
В лѣто 6801 [1293]. … Того же лѣта би чоломъ Андрѣи князь цесареви съ иными князи на Дмитриа князя с жалобами, и отпусти цесарь брата своего Дуденя съ множеством рати на Дмитриа. О, много бяше пакости крестияномъ безвинныя городы поимаша: Володимерь, Москву, Дмитровъ, Волокъ и иныи грады, положиша всю землю пусту; а Дмитрии во Пьсковъ вбѣжа. Новгородци же Сменомъ Климовичемъ дары послаша цесарю Дюденю на Волокъ: «воспяти рать с Волока»; а по Андрѣя послаша с поклономъ. Андрѣи князь рать въспяти, а самъ поиха в Новъгород и сѣде на столѣ, в недѣлю сыропустную.
Хронология
Реконструкция движение Дюденевой рати[2]:
- переход через Самарский перевоз;
- взятие Мурома (вероятно, прямого указания в летописях нет);
- взятие Суздаля;
- взятие Владимира, Юрьева и Переяславля (центр древней Ростово-Суздальской земли, исторически её наиболее плодородная и богатая часть);
- устройство центральной базы войск в Переславле;
- взятие Углича частью сил;
- нападение на Ростов и Ярославль (под сомнением, прямого указания в летописях нет);
- взятие Москвы;
- взятие Коломны (вероятно, отдельным отрядом);
- взятие Серпухова, Клина, Звенигорода (вероятно, прямого указания в летописях нет);
- взятие Можайска и Волока;
- получение даров от новгородцев в Волоке, отказ от похода на Тверь;
- возвращение в Переславль, откуда рать «поидоша въ свояси»
Нашествие вызвало большой приток беженцев в Тверь, город готовился к обороне, что, по мнению летописцев, заставило Дюденя и князя Андрея Александровича воздержаться от похода на Тверь.[4][5].
Последствия
Всего в летописях говорится о разгроме 14 городов, но поимённо перечислены лишь 11. Столько же городов было разорено во Владимиро-Суздальском княжестве в феврале 1238 года во время Батыева нашествия. Летописи единодушно описывают последствия похода 1293 года как тяжёлые: «много зла бысть на Руси», «много пакости учиниша християнам» и «всю землю пусту сътвориша». Историки называют нашествие самым значительным погромом Северо-Восточной Руси после Бату[2].
Нашествие усилило отток населения из центральных княжеств, переселение в районы Ярославского Поволжья, Москвы, Твери, реки Шексны и другие «окраинные» земли[4].
Сельские жители Владимирской губернии вспоминали последствия нашествия ещё в XIX веке.[6]
См. также
Напишите отзыв о статье "Дюденева рать"
Примечания
- ↑ [www.booksite.ru/fulltext/2be/loz/erye/6.htm Русские летописи о белозерских князьях и крае (до XV века)]
- ↑ 1 2 3 Вадим Леонидович Егоров. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., «Наука» 1985. [annales.info/volga/egorov/05.htm Глава пятая: Военно-политическая география Золотой Орды], основываясь на Симеоновской летописи
- ↑ [www.krotov.info/acts/12/pvl/novg27.htm Новгородская летопись]
- ↑ 1 2 Кучкин В. А. [www.rusarch.ru/kuchkin2.htm Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв.] М., 1984. со ссылкой на ПСРЛ, т.18, с.78-83
- ↑ Подготовку Твери к обороне описывает также Воскресенская летопись
- ↑ Перевезенцев С. В. «Кошель на царстве» // Вогруг света № 3(2870) март 2013
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дюденева рать
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
