Дюпра, Антуан
| Антуан Дюпра | |
| Antoine Duprat | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
Антуан Дюпра́ (фр. Antoine Duprat; 17 января 1463 года, Иссуар — 9 июля 1535 года, Нантуйе) — французский воспитатель, канцлер и кардинал при Франциске I.
Карьера
Ещё при Людовике XII пользовался политическим влиянием и был в 1507 г. первым президентом парижского парламента, когда Луиза Савойская поручила ему воспитание своего сына, будущего короля Франциска I. При вступлении на престол (1515) последний сделал Дюпра своим канцлером.
Дюпра вёл в Болонье переговоры с папой Львом Х об отмене прагматической санкции и заключил с папой конкордат 1516 года
Это в связи с большими налогами, которыми Дюпра старался покрыть громадные военные расходы, доставило ему много врагов; тем не менее до конца жизни он пользовался расположением короля и его матери и все время сохранял огромное влияние на политику Франции. Во время отсутствия короля и его плена в 1526—27 г. Дюпра, вместе с Луизой Савойской, стоял во главе регентства.
Овдовев в 1517 году, Дюпра вступил в духовное звание, был назначен архиепископом Санса, а в 1527 году получил кардинальскую шапку. В 1528 году в парижской резиденции Санских архиепископов, отеле де Санс, кардинал Дюпра устроил епископский собор, который по его настоянию осудил учение Лютера. Впоследствии, издал строжайшие эдикты против приверженцев Реформации. В 1534 году тщетно добивался папской тиары.
Напишите отзыв о статье "Дюпра, Антуан"
Литература
- Duprat, «Vie d’A. D.» (1857),
- Hanotaux, «Etudes historiques» (1886).
- Дюпра, Антуан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Отрывок, характеризующий Дюпра, Антуан
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
