Дюпре, Марсель
Поделись знанием:
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
| Марсель Дюпре | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
Марсель Дюпре (фр. Marcel Dupré, 3 мая 1886, Руан — 30 мая 1971, Мёдон) — французский композитор, пианист и органист.
Содержание
Биография
Родился в Руане в семье музыкантов, отец, Альбер Дюпре, был органистом. Сам Марсель Дюпре был вундеркиндом и рано проявил способности к музыке. В 1904 году поступил в Парижскую консерваторию по классам фортепиано, органа и композиции (последнюю он изучал под руководством Шарля-Мари Видора). В 1914 году он получил Римскую премию за кантату Psyché, а в 1926 году был назначен профессором консерватории и оставался на этом посту до 1954 года; с 1954 по 1956 год он был её ректором. Среди учеников Дюпре был, например, Оливье Мессиан. В 1934 году он также занял место органиста в Сен-Сюльпис, которое ранее занимал Шарль-Мари Видор, и оставался на нём до своей смерти в 1971 году.
Дюпре много концертировал и знаменит в первую очередь своим исполнением органной музыки. Среди прочего, в 1920 и 1921 годах он дал две серии по десять концертов, включавших все органные произведения Баха, при этом исполнил их по памяти.
Творчество
Марсель Дюпре написал 65 произведений, которые считаются трудными для исполнения. Наиболее исполняемые его произведения — ранние, в частности, три прелюдии и фуги для органа op. 7 (1914). Первая и третья прелюдии из этого произведения столь сложны, что в течение нескольких лет никто, кроме самого Дюпре, не мог их исполнить. Часто его сравнивают с Паганини, имея в виду в первую очередь сложность техники исполнения.
Интересные факты
- Русский композитор и пианист Н. К. Метнер вместе с Цецилией Ганзен выступал в концерте, состоявшемся 3 ноября 1927 года в Медоне в доме М. Дюпре. Они сыграли Сонату № 2 G-dur, op. 44.[1]
Произведения
Для органа
- Élévation op. 2
- Trois Préludes et Fugues op. 7 (1914)
- Scherzo op. 16 (1919)
- Vêpres de la Vierge — Пятнадцать частей op. 18 (1919)
- Cortège et Litanie op. 19 No. 2 (переложение версии для фортепиано, 1921)
- Variations sur un noël op. 20 (1922)
- Suite Bretonne op. 21 (1923)
- Symphonie-Passion op. 23 (1924)
- Lamento op. 24 (1926)
- Deuxième Symphonie op. 26 (1929)
- Sept Pièces op. 27 (1931)
- Семьдесят девять хоралов op. 28 (1931)
- Le Chemin de la croix op. 29 (1931)
- Trois Élévations op. 32 (1935)
- Angélus op. 34 No. 1 (1936)
- Trois Préludes et Fugues op. 36 (1938)
- Évocation op. 37 (1941)
- Le Tombeau de Titelouze op. 38 (1942)
- Suite op. 39 (1944)
- Offrande à la Vierge op. 40 (1944)
- Deux Esquisses op. 41 (1945)
- Paraphrase on the Te Deum op. 43 (1945)
- Vision op. 44 (1947)
- Восемь коротких прелюдий на грегорианские темы op. 45 (1948)
- Épithalame без номера (1948)
- Variations sur 'Il est né le divin enfant' без номера (1948)
- Miserere Mei op. 46 (1948)
- Psaume XVIII op. 47 (1949)
- Six Antiennes pour le Temps de Noël op. 48 (1952)
- Vingt-Quatre Inventions op. 50 (1956)
- Triptyque op. 51 (1957)
- Nymphéas op. 54 (1959) - Huit impressions pour orgue d'apres Claude Monet (Rayons, Brumes, Les Fleurs, Temps lourd, Brises, Nocturne, Aube, Vapeurs dorees)
- Annonciation op. 56 (1961)
- Choral et Fugue op. 57 (1962)
- Trois Hymnes op. 58 (1963)
- Два хорала op. 59 (1963)
- In Memoriam op. 61 (1965)
- Méditation without opus (1966)
- Entrée, Canzona et Sortie op. 62 (1967)
- Quatre Fugues Modales op. 63 (1968)
- Regina Coeli op. 64 (1969)
- Vitrail op. 65 (1969)
- Souvenir op. 65bis (1965)
Орган и другие инструменты
- Cortège et Litanie op. 19 для органа и оркестра (переложение версии для фортепиано, 1921)
- Symphonie G minor op. 25 для органа и оркестра (1927)
- Ballade op. 30 для органа и фортепиано (1932)
- Concerto E minor op. 31 для органа и оркестра (1934)
- Poème héroïque op. 33 для органа и ударных (1935)
- Вариации на две темы op. 35 для органа и фортепиано (1937)
- Sinfonia op. 42 для органа и фортепиано (1946)
- Quartet op. 52 для скрипки, альта, виолончели и органа (1958)
- Trio op. 55 для скрипки, виолончели и органа (1960)
- Sonata A minor op. 60 для виолончели и органа (1964)
Хоровая музыка
- Les Normands op. 1 для хора и оркестра (1911)
- Psyché op. 4 для вокала и оркестра (1914)
- Quatre Motets op. 9 для вокала и двух органов (1916)
- De Profundis op. 17 для солистов, хора, органа и оркестра (1917)
- Ave Verum op. 34 Nr. 2 для вокала и струнных (1936)
- La France au Calvaire op. 49 для солистов, хора, органа и оркестра (1953)
- Deux Motets op. 53 для сопрано и хора (1958)
Фортепиано соло
- Six Préludes op. 12 (1916)
- Marche militaire op. 14 (1915)
- Quatre Pièces op. 19 (1921)
- Variations C# minor op. 22 (1924)
Камерная музыка
- Sonate G minor op. 5 для скрипки и фортепиано (1909)
- Quatre Mélodies op. 6 для вокала и фортепиано (1913)
- Deux Pièces op. 10 для кларнета и фортепиано (1917)
- À l’amie perdue op. 11 для вокала и фортепиано (1911)
- Trois Pièces op. 13 для виолончели и фортепиано (1916)
Другие произведения
- Élevation op. 2 для фисгармонии (1911)
- Fantaisie B minor op. 8 для фортепиано и оркестра (1912)
- Marche militaire op. 14 для оркестра (переложение версии для фортепиано, 1915)
- Orientale op. 15 для оркестра (1916)
Напишите отзыв о статье "Дюпре, Марсель"
Примечания
- ↑ [justlife.narod.ru/medtner/22_medtner_sobolev.htm Из книги "Н. К. Метнер. Статьи, материалы, воспоминания"]
Ссылки
- [www.marceldupre.com/ L’Association des Amis de l’Art de Marcel Dupré]
- [www.musimem.com/dupre-bio.htm Biographie de Marcel Dupré]
Отрывок, характеризующий Дюпре, Марсель
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
