Дюранд, Кевин
Поделись знанием:
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
| Кевин Дюранд | |
| Kevin Durand | |
 Дюранд на San Diego Comic-Con International в 2015 году. | |
| Имя при рождении: |
Кевин Серж Дюранд |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1997 — наст. время. |
Ке́вин Дюра́нд (англ. Kevin Durand, род. 14 января 1974, Тандер-Бэй) — канадский актёр кино и телевидения, известный благодаря таким фильмам, как «Широко шагая», «Реальные кабаны», «Люди Икс: Начало. Росомаха», «Козырные тузы» «Легион», «Я — четвёртый», «Живая сталь» а также по сериалам «Остаться в живых» и «Штамм».
Содержание
Биография
Кевин Дюранд родился 14 января 1974 года в Онтарио, Канада. Кевин окончил среднюю школу Святого Игнатия в Тандер-Бей. Он прекрасно говорит на английском и французском языке, но больше предпочитает говорить по-французски.
1990-е
Кевин Дюранд начал свою актёрскую карьеру в 1994 году. Он играет острохарактерные, как правило, отрицательные роли: преступников, наёмников и различных головорезов. В 1999 году сыграл представителя Гоа’улдов Зипакну в телесериале «Звёздные врата: SG-1», в этом же году появился в фильме «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил».
2000-е
В 2000-х годах исполнил множество ролей в разных телесериалах, среди них: «Скорая помощь», «За гранью возможного», «Андромеда», «Тёмный ангел», «Мёртвые, как я», «C.S.I.: Место преступления», «Кайл XY», «C.S.I.: Место преступления Майами». Кевина всё чаще стали приглашать сниматься не только в телесериалах, но и в художественных фильмах. В 2004 году он снялся в фильмах «Эффект бабочки» и «Широко шагая».
В 2008 году исполнил роль жестокого наёмника Мартина Кими в сериале «Остаться в живых». Его персонаж впервые появился в четвёртом сезоне и выбыл в нём же. После ухода из сериала, Дюранд ещё раз был приглашён в него на два эпизода.
В 2009 году исполнил роль Фреда Дьюкса в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха».
В 2010 году он появился в фильмах «Легион» и «Робин Гуд».
2010-е
В 2011 году на экраны вышли сразу два фильма с участием Дюранда — «Я — четвёртый» и «Живая сталь». В 2012 году вышли фильмы «Космополис» и «Обитель зла: Возмездие», в которых актёр исполнил ведущие роли. В настоящее время снимается в сериалах «Штамм»[1] и «Викинги»[2].
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1999 | ф | Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил | Austin Powers: The Spy Who Shagged Me | убийца |
| 1999 | ф | Тайна Аляски | Mystery, Alaska | «Tree» Лэйн |
| 2000 | с | За гранью возможного | The Outer Limits | Алан |
| 2000 | с | Скорая помощь | ER | мистер Муни |
| 2000—2002 | с | Звёздные врата: SG-1 | Stargate SG-1 | Зипакна |
| 2001—2002 | с | Тёмный ангел | Dark Angel | Джошуа |
| 2001—2005 | с | Андромеда | Andromeda | Элизиан / VX |
| 2002 | в | К-9 III: Частные детективы | K-9: P.I. | агент Вернер |
| 2002 | с | Похищенные | Taken | бездомный парень в поезде |
| 2003 | с | Мёртвые, как я | Dead Like Me | Чак |
| 2004 | ф | Эффект бабочки | Butterfly Effect | Карлос |
| 2004 | с | Прикосновение зла | Touching Evil | агент Джей Суопс |
| 2004 | ф | Скуби-Ду 2: Монстры на свободе | Scooby-Doo 2: Monsters Unleashed | призрак Чёрного Рыцаря |
| 2004 | ф | Широко шагая | Walking Tall | Бут |
| 2005 | с | Коллекционер человеческих душ | The Collector | Дьявол / водитель автобуса |
| 2005 | с | C.S.I.: Место преступления | CSI: Crime Scene Investigation | Коннор Дейли |
| 2006 | ф | Дом большой мамочки 2 | Big Momma's House 2 | Ошима |
| 2006 | с | Мёртвая зона | The Dead Zone | Кэбот |
| 2006 | с | Кайл XY | Kyle XY | полицейский |
| 2006 | с | Без следа | Without a Trace | Трэвис Холт |
| 2006 | ф | Козырные тузы | Smokin' Aces | Дживс Тремор |
| 2006 | тф | 12 часов чтобы жить | 12 Hours to Live | Джон Карл Лоуман |
| 2007 | ф | Реальные кабаны | Wild Hogs | Рэд |
| 2007 | ф | Кто твоя обезьянка? | Who's Your Monkey? | Рид |
| 2007 | с | C.S.I.: Место преступления Майами | CSI: Miami | Майк Ньюберри |
| 2007 | с | Акула | Shark | Рик Каррис |
| 2007 | ф | Поезд на Юму | 3:10 to Yuma | Такер |
| 2008 | ф | Эхо | The Echo | Уолтер |
| 2008—2010 | с | Остаться в живых | Lost | Мартин Кими |
| 2009 | ф | Люди Икс: Начало. Росомаха | X-Men Origins: Wolverine | Фред Дж. Дьюкс / Пузырь |
| 2010 | ф | Легион | Legion | Архангел Гавриил |
| 2010 | ф | Робин Гуд | Robin Hood | Малыш Джон |
| 2011 | ф | Я — четвёртый | I Am Number Four | командир могадорианов |
| 2011 | ф | Живая сталь | Real Steel | Рики |
| 2011 | ф | Гражданин гангстер | Citizen Gangster | Ленни Джексон |
| 2012 | ф | Космополис | Cosmopolis | Торвал |
| 2012 | ф | Обитель зла: Возмездие | Resident Evil: Retribution | Барри Бёртон |
| 2012 | ф | Тёмная правда | The Truth | Торранс Машинтер |
| 2013 | ф | Станция «Фрутвейл» | Fruitvale Station | офицер Карузо |
| 2013 | ф | Узел дьявола | Devil's Knot | Джон Марк Байерс |
| 2013 | ф | Орудия смерти: Город костей | The Mortal Instruments: City of Bones | Эмиль Пангборн |
| 2014 | ф | Любовь сквозь время | Winter's Tale | Цезарь Тан |
| 2014 | ф | Пленница | The Captive | Мика |
| 2014 | ф | Ной | Noah | Рамил |
| 2014 | ф | Тьма была ночью | Dark Was the Night | Пол Шелдс |
| 2014—2016 | с | Штамм | The Strain | Василий Фет |
| 2014 | ф | Последний друид: Войны гармов | Garm Wars: The Last Druid | Скелиг-58 |
| 2015—2016 | с | Викинги | Vikings | Харбард |
Награды и номинации
| Год | Награда | Категория | Работа | Результат |
|---|---|---|---|---|
| 2005 | Leo Awards | Dramatic Series: Best Guest Performance by a Male | Коллекционер человеческих душ | Номинация |
| 2009 | Сатурн | Лучшая гостевая роль в телесериале | Остаться в живых | Номинация |
| 2012 | Джини | Лучший актёр второго плана | Citizen Gangster | Номинация |
Напишите отзыв о статье "Дюранд, Кевин"
Примечания
Ссылки
- Кевин Дюранд (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Дюранд, Кевин
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
