Дюссельдорф-Альтштадт
| Дюссельдорф Альтштадт | |
|---|---|
|
|
| Высота: | 38,0 м над уровнем моря |
| Площадь поверхности: | 0,48 km² |
| Количество жителей: | 1 911 чел. (Сост. 31 декабря 2012)[1] |
| Плотность населения: | 3 981 чел. на км² |
| Городской округ: | Округ 01 |
| Городской район: | 011 |
| Вхождение в состав города: | 1288 год |
Альтштадт («Старый город»; нем. Altstadt) — исторический центр Дюссельдорфа. Здесь сосредоточены многие важные достопримечательности и практически каждая улица чем-либо известна или знаменита. Альтштадт — один из 49 районов Дюссельдорфа и относится к округу № 1. В районе проживает (на 31 декабря 2012 года) 1914 жителей, что при площади 0,48 км² определяет высокую плотность населения в 3 981 чел. на км².
Альтштадт является историческим, политическим и культурным центром земельной столицы. Здесь находятся дюссельдорфская ратуша, художественное собрание земли Северный Рейн — Вестфалия и дюссельдорфская академия художеств. Большая часть Старого города является пешеходной зоной с многочисленными кафе и другими торговыми заведениями. На площади всего 0,5 км² сосредоточено более 300 пивных трактиров, дискотек и ресторанов, которые, как поётся в старом гимне тёмному дюссельдорфскому пиву (Altbier), образуют «самую длинную барную стойку мира». Своим «фасадом» Старый город обращён к Рейну и его набережная (променад) по праву считается одной из красивейших на всем протяжении реки.
На северо-востоке Альтштадт ограничен «Придворным садом» (Hofgarten), на юге переходит в Карлштадт (Carlstadt), а на юго-востоке сливается с районом Штадтмитте (Stadtmitte).
История
Из Старого города вырос современный Дюссельдорф, хотя на его обширной городской территории можно найти и более старые по возрасту районы. Впервые документально селение (деревня) «Дюссельдорп» (Düsseldorp) упоминается в 1159 году[2]. В следующем документе (предположительно до 1190 года) приводится сообщение о том, что рыцарь Арнольд Тюфельнский (Arnold von Tyvern) закладывает за 100 серебряных марок все свои правобережные рейнские владения графу Энгельберту Бергскому (Engelbert von Berg). В списке этих населённых пунктов приводятся Дюссельдорп и Хуммельгиз (Hummelgis, ныне Химмельгайст, Himmelgeist)[3]. Впоследствии залог не был выкуплен и Дюссельдорп перешёл в собственность графов Бергских. Уже в середине XIII века деревня имела определённое экономическое значение в связи со своей переправой через Рейн на торговом пути. 14 августа 1288 года, после битвы при Воррингене, Дюссельдорп приобрёл статус города и получил соответствующие этому статусу городские привилегии.
В год получения статуса города в Дюссельдорфе было всего несколько улиц, а если точнее — только одна улица Альтештадт и несколько переулков. Наряду с переулком Поставок (Лифер-гассе, Liefergasse) упоминался Львиный переулок (первоначально он назывался Лефен-гассе (Levengasse), позже изменивший название на Лёвен-гассе (Löwengasse)[4]. Существовали и ещё два переулка (ныне их названия утеряны), располагавшиеся на месте современной улицы Ламберта (Ламбертус-штрассе, Lambertusstraße) и переулка Мюллер-Шлёссер-гассе (Müller-Schlösser-Gasse). Возможно, уже существовала и ещё одна улица, поскольку на старинном рисунке застройки видно пустое место между валом (стеной?) и застроенной территорией на месте современной Торговой улице (Kремер-штрассе, Krämerstraße). Во всяком случае, в 1288 году могла быть застроена только её восточная сторона. Она протягивалась от Южных ворот города (Зюд-тор, Südtor), на месте которых впоследствии были сооружены Замковые ворота (Бург-тор, Burgtor), к началу улицы Альтештадт[2][5]. На этой улице в городской стене была проделана небольшая дверь, открывавшаяся к Рейну, называвшаяся Линден-траппен-пфорте (Lindentrappenpforte) и позже переименованная в Угольные ворота (Колен-тор, Kohlentor)[6][7]. Вероятнее всего вторая настоящая улица действительно существовала, поскольку трудно представить себе городское укрепление всего с одними воротами.
Небольшой городок был достаточно хорошо защищён с трёх сторон: с востока рекой Рейн, с юга речкой Дюссель и с севере — рукавом Старого Рейна. Только на востоке пришлось создавать искусственную защиту в виде земляного вала, усиленного, вероятно, деревянными конструкциями[8]. Общая площадь в пределах городской стены составлял примерно 3,8 га при длине стены около 800 м[9]. По оценкам специалистов, в 1300 году в городе проживало от 300 до 400 человек и было построено всего два каменных дома[10].
Улицы, площади и их достопримечательности
Akademiestraße (улица Академии)
Своё современное название улица получила, вероятнее всего, в 1782 году, поскольку именно с этого года здесь размещалась Академия искусств (по 1810 год). Академия в Дюссельдорфе была основана немного раньше, в 1762 году и утверждена официально курфюрстом Карлом Теодором в 1777 году.
Улица в самых первых документах именовалась «восьмая у стены» (имелась в виду крепостная стена первого укрепленного поселения). В 1710 году она была переименована в Комиссариаттштрассе, поскольку здесь Маттео Альберти (Matteo Alberti), тогдашним главным директором строительных работ при курфюрсте Иоанне Вильгельме (Johann Wilhelm), было выстроено здание горного Генерального военного комиссариата. Потом на улице построили и дворец Хонтхайм (Hontheim). Оба здания выходили своими задними дворами к тогдашней гавани Дюссельдорфа и смыкались между собой. Позже здесь была размещена Академия искусств и улица получила название «улицы Академии». К сожалению, здание Академии не сохранилось, поскольку было разрушено в ходе Второй мировой войны.
Новая застройка 1992 года на западной (нечетной) стороне улицы в сущности соответствует старой линии фасадов зданий. В настоящее время улица вымощена булыжником и имеет одностороннее движение (от Рейна).
Под домом № 1 находится подземная четырёхэтажная автомобильная стоянка. Сюда можно попасть с подземной автострады, идущей вдоль Рейна под Альштадтом. Глубина первого этажа ниже уровня воды в реке. Здесь же рядом, на входе в улицу (со стороны старой гавани) установлен скульптурный памятник еврейской девочке, погибшей в фашистском концлагере.
В доме номер 3 выставлены произведения различных видов изобразительного искусства под общим названием «Галерея для модерна и современного искусства». Её владелец — Карл Хайнц Рёрих (Karl Heinz Röhrich).
| улица Академии | 
|
|
| |||
|---|---|---|---|---|---|---|
Строгое красивое старинное здание № 4 полностью занимают структуры одного из главных учреждений мэрии города (Hauptamt). Вход в него возможен только через здание № 2.
Пекарня дома № 8 была основана Aug. Buschmann в 1846 году. Она работает до сих пор и в настоящее время принадлежит Андреасу Бушману (Andreas Buschmann).
На первом этаже дома № 20 находится известный в городе небольшой магазинчик оригинальной дюссельдорфской горчицы. Её наиболее известные сорта: «Düsseldorfes Radschläger Senf», «1726 ABB» и «Original LöWensenf».
| улица Академии | 
|
|
| |||
|---|---|---|---|---|---|---|
Andreasstraße (улица Андрея)
Расположена между переулком Mertensgasse и Hunrückenstraße. Берет своё начало с первого расширения Дюссельдорфа в 1384 году. Современное название получила при строительстве на ней католической церкви св. ап. Андрея (1629 год).
Berger Straße (улица Бергер)
Расположена между улицей Rheinstraße и площадью Karlplatz. Названа в 1478 году. Возникла во время расширения города в 1384 году.
Bolkerstraße (улица Больке)
Расположена между площадью Marktplatz и аллеей Heinrich-Heine-Allee. Впервые упоминается под 1417 годом. Улица образовалась в результате расширения города в 1384 году и сохранила фамилию первых её жителей: Хеннекена Больке (Henneken Bolke, 1398) и Иоанна Больке (Johan Bolke, 1408). Со временем улица стала одной из главнейших торговых в Дюссельдорфе. В последние десятилетия здесь становится все больше и больше гастрономических и пивных заведений, поэтому улица Больке считается одной из главных составляющих так называемой «длиннейшей пивной стойки Европы», каковой и является Дюссельдорф.
Бургплац
Простирается от набережной Schloßufer до Bolkerstraße. Её название историческое. На этом месте располагалась первая крепость Дюссельдорфа, в которой была резиденция Графов фон Берг (Grafen von Berg). Позже крепость использовалась герцогами и курфюрстами. Катастрофически сильный пожар 1872 года уничтожил большую часть зданий. От тех дней осталась лишь замковая башня (Schloßturm), в настоящее время являющаяся одним из символов Дюссельдорфа. Во время второй мировой войны здания, ограничивающие площадь с востока, были уничтожены. Современный вид площадь приобрела в 1994-95 годах, после проведения крупных реставрационных работ.
Eiskellerberg
Расположена между улицей Eiskellerstraße и переулком Mühlengasse.
Eiskellerstraße
Расположена между улицами Fritz-Roeber-Straße и Reuterkaserne. Название происходит от подвалов некогда здесь расположенного бастиона Elisabeth Augusta, в которых находился ледник княжеского двора.
Flinger Straße
Расположена между улицей Berger Straße и аллеей Heinrich-Heine-Allee.
Heinrich-Heine-Allee
Marktplatz
Rathausufer
Schloßufer
Ursulinengasse
Напишите отзыв о статье "Дюссельдорф-Альтштадт"
Примечания
- ↑ [www.duesseldorf.de/statistik/stadtforschung/download/stadtteile/altstadt.pdf Статистика Альтштадта на 31 декабря 2012]
- ↑ 1 2 Düsseldorfer Geschichtsverein: Festschrift zum 600jährigen Jubileum. 1888, стр. [371] 354 ([nbn-resolving.de/urn:nbn:de:hbz:061:1-27603 Электронная версия библиотеки Дюссельдорфа])
- ↑ Wilhelmi J. F.: Panorama von Düsseldorf. 1828, стр. [17] ([digital.ub.uni-duesseldorf.de/ihd/content/pageview/176954 Электронная версия библиотеки Дюссельдорфа])
- ↑ H. Ferber: Historische Wanderung durch die alte Stadt Düsseldorf. Herausgegeben vom Düsseldorfer Geschichtsverein; Verlag C. Kraus, 1889, Teil I, стр. 49.
- ↑ Hugo Weidenhaupt: Düsseldorf, Geschichte von den Ursprüngen bis ins 20. Jahrhundert, 1988, Verlag Schwann/Patmos, Band 1, стр. 181, ISBN 3-491-34221-X.
- ↑ H. Ferber: Historische Wanderung durch die alte Stadt Düsseldorf. 1889, Verlag C. Kraus, Teil I, стр. 61
- ↑ In: Stadtarchiv Düsseldorf, Geschichtendatei, Band Q-S, стр. 27.
- ↑ Internetportal: Geschichte in Düsseldorf.
- ↑ Hugo Weidenhaupt: Kleine Geschichte der Stadt Düsseldorf. 9-е изд. Triltsch, Дюссельдорф, 1983, стр. 30.
- ↑ Der Düsseldorf Atlas. Изд-во Emons, Кёльн, 2004, ISBN 3-89705-355-1, стр. 26.
Литература
- Der Atlas 3 am Rhein (Krefeld, Düsseldorf, Neuss), M-b 1:20 000, 2006
- Die Düsseldorfer Altstadt. Theo Lücker. Verlag der Goethe-Buchhandlung, Düsseldorf, 1 und 2 Bände, 1985
- Düsseldorf. Sonja Schürmann. DuMont Buchverlag Köln,1988
- Hermann Kleinfeld. Düsseldorfs Straßen und ihre Benennung, Grupello Verlag, 1996
- Jörg Heimeshoff. Denkmalgeschützte Häuser in Düsseldorf. Nobel, 2001.
- Karl H. Neidhöfer. Düsseldorf. Srtraßennamen und ihre Geschichte. Droste Verlag, 1979.
- Sr. G. M. Amian. St. Josefkapelle in der Düsseldorfer Altstadt. Проспект-путеводитель по часовне св. Иосифа в Альтштадте Дюссельдорфа. Издание Дочерей Святого Креста, 2008. Яз. нем.
- Steine sprechen. Kleiner Wegweiser durch die Düsseldorfer Altstadt. Theo Lücker. Düsseldorf, 1977
Координаты: 51°13′44″ с. ш. 6°46′25″ в. д. / 51.22889° с. ш. 6.77361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.22889&mlon=6.77361&zoom=14 (O)] (Я)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Дюссельдорф-Альтштадт
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
