Дюссельдорф-Штадтмитте

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дюссельдорф Штадтмитте
собственной эмблемы у Штадтмитте нет
Географические координаты: 51° 13' c. ш;

6° 47' в. д.

Высота: 44,0 м над уровнем моря
Площадь поверхности: 1,77 km²
Количество жителей: 13 325 чел.(Сост. 31 декабря 2012)
Плотность населения: 7 528 чел. на км²[1]
Городской округ: Округ 01

Штадтмитте (нем. Stadtmitte) один из 49 районов Дюссельдорфа, расположенный в 1-м округе, в центре города. Хотя район имеет небольшую площадь, по численности населения он относится к наиболее плотнонаселённым районам Дюссельдорфа. Штадтмитте — экономическое сердце столицы земли Северный Рейн-Вестфалия. Район на западе ограничен старой частью города и Карлштадтом: на востоке — участком железной дороги Кёльн-Дуйсбург с центральным вокзалом. Район насыщен многочисленными офисами и бюро, здесь велика концентрация торговых заведений, в том числе находятся четыре больших торговых дома и три шопинговых центра. Важнейшая торговая улица — Шадов-штрассе (Schadowstraße), являющаяся самой посещаемой улицей Дюссельдорфа с крупнейшим торговым оборотом. Надрегиональное и международное значение имеет Королевская аллея (Königsallee) с бутиками самых фешенебельных мировых торговых фирм.





Расположение

На западе Штадтмитте граничит с районами Альтштадт и Карлштадт, на севере с районом Пемпельфорт, на востоке с районами Дюссельталь, Флингерн-Норд, Флингерн-Зюд, на юго-востоке с районом Обербильк и на юге с районом Фридрихштадт. Застройка Штадтмитте настолько плотная, что даже местные жители не всегда определяют границы с соседними районами. Южной границей Штадтмитте служит улица Графа Адольфа (Graf-Adolf-Straße), на востоке район ограничен железной дорогой с главным ж. д. вокзалом, на западе граница проходит по аллее Генриха Гейне (Heinrich-Heine-Allee), Казарменной улице (Kasernenstraße) и на севере по Придворному саду (Hofgarten), часть которого относится к Штадтмитте.

Несмотря на сравнительно малую площадь района, престижность участков колеблется весьма существенно. Например, стоимость одного квадратного метра земли севернее вокзала примерно 1400 евро, а в районе Королевской аллеи доходит до 13 тысяч евро. Крупнейшими парковками Штадтмитте являются «Кё» («Kö» — Королевская аллея), «Шадов-штрассе» («Schadowstraße» — улица Шадова) и "Хауптбанхоф («Hauptbahnhof» — Главный железнодорожный вокзал).

Квартал банков и Королевская аллея

Банковский квартал расположен между тремя параллельными улицами, тянущимися с севера на юг: Казарменной (Kasernenstraße), Широкой (Breite Straße) и Королевской аллеей (Königsallee). Примерно в дюжине уличных блоков расположены филиалы Немецкого (Deutsche Bank) и Коммерческого (Commerzbank) банков, а также бывшего филиала Дрезденского банка (Dresdner Bank), ныне отошедшего к Коммерческому банку. До 1990-х годов Дюссельдорф являлся тем городом, где располагались части управленческих аппаратов перечисленных выше крупных банков. Это прежнее важное значение банков наглядно отражено в монументальной архитектуре эпохи грюндерства. Кроме того, в банковском квартале есть и другие филиалы солидных банков: Таргобанк (Targobank), богатый традициями банковский дом HSBC Trinkaus & Burkhardt AG, Районная сберегательная касса Дюссельдорфа (Kreissparkasse Düsseldorf), Гипоферайнсбанк (HypoVereinsbank, или UniCredit Bank AG) и японский Bank of Tokyo-Mitsubishi UFJ. В банковском квартале размещаются многочисленные консульские бюро по проблемам менеджмента и коллегии адвокатов. Здесь же находятся филиалы редакций земельных газет Westdeutsche Zeitung и Rheinische Post. На улице Казарменной расположена главная контора одной из крупнейших и влиятельных деловых газет Германии Handelsblatt, с которой активно сотрудничает российская РБК daily. Банковский квартал — вожделенное место для офисов, но и дорогое одновременно. Наконец, в этом квартале находятся две международные пятизвёздочные гостиницы класса «люкс»: Breidenbacher Hof и Intercontinental.

Японский квартал

В Дюссельдорфе проживает примерно 6 800 японцев и зарегистрировано 450 японских предприятий. В районе между Берлинской аллеей (Berliner Allee), улицами Монастырской (Klosterstraße), Шарлотты (Charlottenstraße) и Графа Адольфа (Graf-Adolf-Straße), на площади в почти 30 га, расположены многочисленные филиалы японских предприятий. Центр японского предпринимательства — улица Иммермана (Immermannstraße). На ней в 1978 году сооружён «Немецко-японский центр» («Deutsch-Japanische Center») с гостиничным комплексом Nikko площадью 12 тысяч м², рассчитанным на 6 тысяч гостей. В Центре также располагаются японская торговая палата, генеральное консульство и главная европейская контора концерна Marubeni. Кроме того, в квартале размещены японские коммерческие предприятия, банки, страховые и транспортные фирмы, рекламные агентства, предприятия сферы услуг, рестораны и торговые заведения. На улице Иммерман и двух соседних с ней улицах работают два японских супермаркета, несколько книжных магазинов и видиотек, специализированные магазины и частные медицинские кабинеты. Даже чисто немецкая сфера обслуживания (аптеки, мясные лавки, гостиницы и торговля мобильными средствами связи) ориентирована здесь прежде всего на дальневосточных клиентов. Сюда приходят затем, чтобы приобрести или посмотреть новинки манги или аниме.

В последние годы в японском квартале нашли для себя пристанище и успешный бизнес предприниматели из Китая и Южной Кореи, так что теперь в центре Дюссельдорфа образовался район восточноазиатской культуры. В то время как многие преуспевающие японские семьи живут на другой стороне Рейна в городских кварталах Обер- и Нидеркасселя (Oberkassel, Niederkassel), многочисленные сотрудники японских фирм, имеющие ограниченный срок действия рабочей визы, стараются снять жильё непосредственно в японском квартале или рядом в других административных районах Дюссельдорфа.

Достопримечательности

  • Королевская аллея — красивый бульвар с крупными платанами и каналом посередине, называемый в Дюссельдорфе коротко «Кё».
  • Придворный сад (Hofgarten) — устроен в 1769 году и являющийся старейшим народным садом Германии.
  • Высотное здание Вильгельма Маркса — построено в 1922-24 годах на аллее Генриха Гейне и является одним из старейших высотных зданий Европы и первым небоскрёбом Германии.
  • Бергский лев (Bergischer Löwe) — бронзовая скульптура льва, как символа Дюссельдорфа. Установлена на южной оконечности Королевской аллеи в 1963 году к 675-летию Дюссельдорфа.
  • Драматический театр — построен в 1970 году.
  • Здание биржи Дюссельдорфа — новостройка 1970 года рядом с театром.
  • Здание Центрального земельного банка.
  • Церковь Св. Иоанна.
  • «Трехломтевой дом» — высотное офисное и административное здание, построенное в 1957-60 годах.

Напишите отзыв о статье "Дюссельдорф-Штадтмитте"

Примечания

  1. [www.duesseldorf.de/statistik/stadtforschung/download/stadtteile/stadtmitte.pdf Amt für Statistik und Wahlen Landeshauptstadt Düsseldorf. 31 декабря 2012]

Ссылки

  • [www.duesseldorf.de/wirtschaftsfoerderung/immobilienservice/buero/buero_koe.shtml Büroflächen — Düsseldorf-Königsallee/Bankenviertel] (нем.)
  • [www.duesseldorf.de/bv/01/stadtteile/stadtmitte.shtml Stadtmitte] (нем.)

Отрывок, характеризующий Дюссельдорф-Штадтмитте

– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!