Дю Пре, Жаклин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жаклин Дю Пре
Jacqueline du Pré
Полное имя

Жаклин Мари Дю Пре

Дата рождения

26 января 1945(1945-01-26)

Место рождения

Оксфорд

Дата смерти

19 октября 1987(1987-10-19) (42 года)

Место смерти

Лондон

Годы активности

1961—1973

Страна

Великобритания Великобритания

Профессии

виолончелист, педагог

Инструменты

1673 Antonio Stradivarius
Sergio Peresson 1970
David Tecchler 1696
Davydov Stradivarius 1712
Francesco Goffriller

Жанры

классическая музыка

Сотрудничество

Даниэль Баренбойм
Джон Барбиролли
Антал Дорати

Лейблы

EMI, Angel Records

Награды
[www.JacquelineduPre.net www.JacquelineduPre.net] (англ.)]

Жакли́н Дю Пре́ (в русских источниках иногда Дюпре, фр. Jacqueline Mary du Pré; 26 января 1945, Оксфорд — 19 октября 1987, Лондон) — британская виолончелистка.





Биография

Первоначально занималась музыкой с матерью — пианисткой, композитором и дирижёром Айрис дю Пре, затем в Лондонской виолончельной школе и в Гилдхоллской школе музыки у Уильяма Плита. Посещала мастер-классы Поля Тортелье, Пабло Казальса, Мстислава Ростроповича. Дебютировала в 1962 г., сыграв с симфоническим оркестром Би-Би-Си виолончельный концерт Эдварда Элгара, который много раз исполняла потом с разными оркестрами и дирижёрами — Джоном Барбиролли, Анталом Дорати.

В 1967 г. вышла замуж за израильского пианиста и дирижера Даниэля Баренбойма, с которым многократно выступала. Её инструментом в те годы была виолончель Страдивари, некогда принадлежавшая К. Ю. Давыдову. Играла с лучшими оркестрами Европы и США под руководством Адриана Боулта, Зубина Меты, Леонарда Бернстайна и др., блистательно исполняя И. С. Баха, Генделя, Гайдна, Бетховена, Шумана, Брамса, Дворжака, Рихарда Штрауса, Бриттена, Элгара.

С 1971 г. начала испытывать проблемы со здоровьем, в 1973 г. врачи поставили ей диагноз «рассеянный склероз». Играть больше она не могла и после 1973 г. не выступала на сцене, не записывала дисков.

Признание

О Жаклин дю Пре снято несколько документальных лент, например «Вспоминая Жаклин дю Пре» (1994), а также художественный фильм «Хилари и Джеки» (1998), вызвавший противоречивую реакцию описанием частной жизни виолончелистки[1]. Именем дю Пре назван один из сортов роз[2] и клематис.

Введена в Зал славы журнала Gramophone [3].

Источники

  1. См., например: Игорь Померанцев. [www.day.kiev.ua/96910/ Недобрый гений] // «День» (Киев), № 19, 3 февраля 1999.
  2. [base.bestgarden.ru/plant/Jacqueline_du_Pre_rose/ Каталог роз: сорт «Жаклин дю Пре»]
  3. [www.gramophone.co.uk/halloffame Gramophone Hall of Fame] (англ.). Gramophone. Проверено 2 января 2016.

Напишите отзыв о статье "Дю Пре, Жаклин"

Ссылки

Литература

  • Easton C. Jacqueline du Pré: A Biography. New York : Simon & Schuster, 1990.
  • Hilary du Pré, Piers du Pré. A Genius in the Family: Intimate Memoir of Jacqueline du Pré. New York: Ballantine Books, 1998.
  • Wilson E. Jacqueline du Pré: Her Life, Her Music, Her Legend. New York: Faber and Faber, 1999.

Отрывок, характеризующий Дю Пре, Жаклин

Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.