Дядьковская

Станица Дядьковская Флаг Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Краснодарский крайКраснодарский край Муниципальный район Кореновский Сельское поселение Дядьковское Координаты 45°33′00″ с. ш. 39°11′00″ в. д.45.55000° с. ш. 39.18333° в. д. / 45.55000; 39.18333    Основан 1794 Население 4377 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 86142 Почтовый индекс 353165 Автомобильный код 23, 93, 123 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=03221807001 03 221 807 001] Показать/скрыть карты

К:Населённые пункты, основанные в 1794 году

Дя́дьковская — станица в Кореновском районе Краснодарского края.

Административный центр Дядьковского сельского поселения.

Население — 4,4 тыс. жителей (2010).

В просторечии название станицы — Дядьки́вка, Дядько́вка.

География

Станица расположена на берегах Левого Бейсужка, в степной зоне, в 18 км северо-западнее города Кореновск.

История

Дядькивское куренное селение основано в 1794 году — одно из первых сорока, основанных на Кубани черноморскими казаками.

Согласно «Энциклопедическому словарю по истории Кубани» в первых переселенческих партиях прибыло на место постоянного проживания 344 казака и 101 казачка, Дядькивский и Коренивский курени были поселены вместе на реке Малый Бейсуг. С 1809-1811 годы курени были пополнены казаками из Полтавской и Черниговской губерний. Тогда на поселение прибыло еще 110 семей в количестве 524 человека. По данным того же словаря, историческое название Дядькивский было присвоено новому куреню - Малобейсугскому .

По архивным данным в станице Дядьковской в 1875 году уже имеется школа при церкви Александра Невского, в которой обучается 40 детей, преподавал науки местный дьячок . Казаки Дядьковского куреня принимали участие во всех войнах, сражениях, заграничных походах. Многие были удостоены Георгиевских наград. Казаки З. Горох, К. Ревва, Г. Логвин были ими награждены дважды.

Через два года после поселения в новом Дядьковском куренном селении было построено здание для правления. В 1828 году была освящена деревянная церковь во имя апостолов Петра и Павла построенная на пожертвования жителей в сумме 1714 рублей серебром.

По сведениям 1882 года в станице Дядьковская проживало 2034 человека (1004 мужского пола и 1030 — женского), насчитывалось 285 дворовых хозяйств. Народность жителей — малороссы.

В 1892 Петропавловская церковь была отстроена заново, она тоже была деревянной, но обошлась гораздо дороже в 48000 рублей. При ней находилась школа, строительство которой обошлось в 3000 рублей.

Для станичного училища, где обучение проводилось по программе Министерства просвещения, в 1896 году начали строить каменное здание, обошедшееся в 11 274 рубля. В 1901 освящена новая деревянная Александро-Невская церковь.

В это же время в Дядьковской имелось 3 маслобойных завода, три кузницы, одна паровая, 2 водяные, 3 ветряные мельницы. Была создана общественная роща в 6540 деревьев. В 1917 году в Дядьковской было 1268 дворов и 8045 жителей.

Известные уроженцы

• Захарченко, Виктор Гаврилович — руководитель Кубанского казачьего хора
• Рой Николай Леонтьевич—эмигрант, автор нескольких книг по истории казачества

Ссылки

• [korvesti.ru/201102111621/Istoriya_rayona/Istoriya_rayona/Istoriya_osnovaniya_st._Dyadkovskoy.html История основания ст. Дядьковской] на сайте районной газеты «Кореновские вести»
• [syncha-svetlana.livejournal.com/18050.html Георгиевские кавалеры станицы Дядьковской] в живом журнале краеведа Светланы Сынчи

Отрывок, характеризующий Дядьковская

Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала: