Дядюшки-гангстеры

Дядюшки-гангстеры
Les Tontons flingueurs
Жанр	криминальная комедия, кинопародия на гангстерские фильмы и фильмы нуар
Режиссёр	Жорж Лотнер
Автор сценария	Альбер Симонен Мишель Одиар
В главных ролях	Лино Вентура Бернар Блие Франсис Бланш
Композитор	Мишель Мань
Кинокомпания	Gaumont Corona Filmproduktion Ultra Film
Длительность	105 мин
Страна	Франция Франция ФРГ ФРГ Италия Италия
Год	1963
IMDb	ID 0057591
Выход фильма «Дядюшки-гангстеры» (оригинальное название — Les Tontons flingueurs)

К:Фильмы 1963 года

«Дядюшки-гангстеры» (фр. Les Tontons flingueurs) — фильм, криминальная кинокомедия режиссёра Жоржа Лотнера. Совместное производство Франции, ФРГ и Италии. С момента премьеры и до настоящего времени во Франции он считается культовым, главным образом за счёт остроумных диалогов, написанных Мишелем Одиаром.

Сюжет

Фернан Надин (Вентура) — хозяин фирмы по ремонту и прокату специализированной автомобильной техники в городке Монтобан на юге Франции. В прошлом он гангстер, но более 15 лет назад отошёл от дел. Срочной телеграммой его вызывают в Париж. Давний товарищ Фернана — Луи-«Мексиканец», один из криминальных заправил, призывает его к своему смертному одру и требует во имя прошлой дружбы возглавить его бизнес, а также взять на себя воспитание дочери Патриции, девушки 20 лет. «Мексиканец» представляет Фернана своим сообщникам и умирает. Те, ожидая полной свободы после смерти босса, недовольны известием. Среди них выделяются две группы: под руководством братьев Вольфони (Блие и Лефевр), организаторов подпольного игорного бизнеса, и под руководством Тео (Франк), торговца нелегальным алкоголем. Опереться Надин может только на мэтра Фоле (Бланш) — юриста «Мексиканца», Жана (Дальбан) — его дворецкого и Паскаля (Венантини), личного телохранителя. Фернан поселяется в особняке «Мексиканца», где в качестве «дядюшки», приехавшего из-за рубежа, знакомится с дочерью покойного Патрицией (Синьен) и её женихом Антуаном Делафуа (Риш). Сторонник традиционных семейных ценностей, Надин требует от девушки продолжения заброшенной учёбы и отказа от связи с Антуаном.

Тем временем бизнес приходит в упадок. Все отказываются платить новому боссу, мотивируя это общим спадом в экономике. Кулаками и пистолетом Фернан добивается кажущегося послушания, но в последующие дни покушения на нового главаря следуют одно за другим. Он склонен винить в них братьев Вольфони (хотя зрителю известно, что за этим стоит группировка Тео). После очередной стычки Фернан возвращается в особняк, где застаёт разгульную пьяную вечеринку студентов, друзей Патриции. Исполняя роль доброго дядюшки, он устраивается на кухне, где вместе с мэтром Фоле и дворецким Жаном готовит для компании бутерброды. Неожиданно со своими требовании о разрыве бизнеса появляются братья Вольфони. Жан успешно разоружает их, и беседа продолжается за кухонным столом вполне мирно. Мужчины желают выпить, но студенты уничтожили все запасы спиртного в доме. В ход идёт «Сuite au vitriol» — самогонный напиток «времён „Мексиканца“, с нотками яблок и свёклы, гнали бы и дальше, да покупатели стали слепнуть». Крепкое пойло после первой бутылки погружает стареющих гангстеров в ностальгию о прошедших временах, а после второй будит в них отцовские чувства. Они требуют от молодёжи прекратить аморальное поведение и разгоняют большую компанию по домам.

Утром возмущённая Патриция собирает вещи и покидает дом. Фернан находит её у Антуана Делафуа. Там он узнаёт о том, что отец юноши — вице-президент Международного валютного фонда. Отношение его к Антуану резко меняется. Познакомившись с Делафуа-старшим, Фернан даёт согласие на свадьбу «племянницы». В день торжественной церемонии, перед самым её началом, Надин с помощниками вступает в решающую схватку с группировкой Тео и полностью уничтожает врага. Сам их лидер Тео гибнет в машине прямо у лестницы в храм, где идёт обряд венчания. На нём в качестве благообразных и радостных родственников присутствуют лидеры других противостоящих ранее группировок.

В ролях

• Лино Вентура — Фернан Надин
• Франсис Бланш — мэтр Фоле, личный юрист «Мексиканца»
• Бернар Блие — Рауль Вольфони
• Жан Лефевр — Поль Вольфони
• Хорст Франк — Тео
• Жак Дюмениль — Луи-«Мексиканец»
• Робер Дальбан — Жан, дворецкий «Мексиканца»
• Венантино Венантини — Паскаль, телохранитель «Мексиканца»
• Сабина Синьен — Патриция, дочь «Мексиканца»
• Клод Риш — Антуан Делафуа, жених Патриции
• Пьер Бертен — Адоль Амеди Делафуа, отец Антуана, вице президент МВФ
• Шарль Ренье — «Помидор»

История съёмок

В 1962 году Мишель Одиар предлагает студии Gaumont снять фильм по новелле своего друга Альбера Симонена «Виновен или не виновен» («Grisbi or not grisbi», 1955 год). Это третья книга из цикла автора о Максе-«Лжеце», две первые из которых были удачно экранизированы с участием Жана Габена: «Не тронь добычу» (1954 год) и «Месть простофиль» (1961 год). Однако Габен отклонил предложение, поскольку был занят в съёмках фильма «Мелодия из подвала» и, кроме того, молодой режиссёр Жорж Лотнер хотел прийти полностью со своей командой, что не устраивало актёра. Роль предложили Лино Вентуре, тот согласился, хотя первоначально возражал против пародийности и комизма характера своего персонажа. В оригинале роман описывает войну между братьями Вольфони и Максом-«Лжецом». Поскольку от старого мэтра был получен отказ, а сам Вентура в первом фильме играл его противника Анжело, было решено сменить главному персонажу имя на Фернана Надина. Кроме того, в сценарий была добавлена сюжетная линия с дочерью «Мексиканца» и её женихом.

Чтобы минимизировать финансовые риски от работы с относительно молодым режиссёром, Gaumont привлекла к производству две иностранные студии: Corona Filmproduktion (ФРГ) и Ultra Film (Италия). Съёмки начались весной 1963 года в департаменте Ивелин центральной Франции. Дом «Мексиканца» — реально существующий особняк, который студия Gaumont арендовала на один год. Знаменитую «пьяную» сцену на кухне снимали в настоящем интерьере. При этом, вопреки расхожему мнению, все участники съёмок в действительности были абсолютно трезвы. В период монтажа Жорж Лотнер окончательно превратил фильм в комедию, чем вызвал открытое недовольство не только руководства студии, но даже членов съёмочной группы. Однако в год выхода картину посмотрели не более трёх миллионов человек, она не сходила с экранов несколько месяцев и стала третьей по успешности лентой 1963 года после «Муж моей жены» и «Мелодия из подвала».

Художественные особенности и критика

При всей комичности, визуально фильм стилизован под гангстерский нуар 1950-х годов. Обозреватель Le Figaro считает, что эта картина завершает ту эпоху, после неё детективный жанр уже никогда не будет прежним: прямолинейных и открытых героев сменят персонажи расчётливые.

Признавая культовый статус фильма, тонкий юмор диалогов, звёздный состав актёров, некоторые критики считают его затянутым, тяжеловесным и даже скучным

Одной из главных сцен фильма является беседа немолодых гангстеров на кухне, когда они выпивают крепкий самогон и, сильно захмелев, проявляют скрытые черты своего характера. Целесообразность включения эпизода в сценарий оспаривалась Мишелем Одиаром, но была добавлена в картину по настоянию режиссёра в качестве цитаты из любимого им фильма «Ки-Ларго».

Важной составляющей фильма является музыка Мишеля Маня. Композитором была предложена всего одна музыкальная тема, которая для каждой ситуации аранжирована в разных стилях: барокко, рок, вальс, фолк и так далее. Причём использованы всего четыре ноты, соответствующие звукам четырёх колоколов собора Парижской Богоматери. Даже исполненная соната — якобы неизвестное произведение Корелли, — сочинена Мишелем Манем.

Культурное влияние

В оригинале фильм изобилует фразами и диалогами, ставшими крылатыми для нескольких поколений французов. Наиболее известным считается мем Лулу из Нанта (Lulu La Nantaise) — женщины, которая лишь единожды упоминается в диалоге на кухне:

Рауль Вильфони: Знаете, что мне это напоминает? Попойку в небольшом притоне «Красные шторы» в Бьенхоа близ Сайгона, мадам — блондинка экстра класса... Господи, как её звали? Фернан: Лулу из Нанта. Рауль Вильфони: Вы знакомы?

Сейчас «Lulu La Nantaise» называются кафе, бары, рестораны в Париже, Нанте, Монтобане, Монреале; группа, исполняющая джаз-рок; линия детской одежды. Пятидесятилетие премьеры фильма в октябре 2013 года отмечали в Нанте как общегородской праздник с демонстрацией фильмов Жоржа Лотнера, выступлениями оставшихся в живых участников съёмочной группы, дегустацией «коктейлей из свёклы, от которых слепнут». Одна из улиц города временно была переименована в Les Tontons flingueurs.

Дополнительные факты

• Герой Жана Лефевра во время сцены на кухне никак не мог выдавать «пьяную» слезу. Режиссёр тайно смешал в одном из стаканов коньяк, виски, грушевый сок и перец. Жан Лефевр сделал большой глоток. Именно неожиданное действие острого напитка вызвали слёзы его персонажа Поля Вольфони и фразу «здесь есть вкус яблока».
• Во время схватки на нелегальном спиртном заводе герой Лино Вентуры борется с Анри Коганом, актёром и каскадёром, который ранее занимался борьбой. Именно он в 1950 году завершил спортивную карьеру Вентуры, во время поединка сломав ему ногу. Однако также он привёл Лино в кинематограф.

Ссылки

• «Дядюшки-гангстеры» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v167778 Дядюшки-гангстеры] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/les-tontons-flingeurs-crooks-in-clover-monsieur-gangster/ Дядюшки-гангстеры] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Дядюшки-гангстеры

Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]