Сенкаку

СенкакуСенкаку

</tt>

</tt> </tt>

Сенкаку яп. 尖閣諸島
25°46′31″ с. ш. 123°31′39″ в. д.25.77528° с. ш. 123.52750° в. д. / 25.77528; 123.52750
Акватория	Восточно-Китайское море
Количество островов	8
Крупнейший остров	Уоцурисима
Общая площадь	7 км²
Наивысшая точка	383 м
Страна	Япония Япония, принадлежность оспаривается  Китайской Республикой и  Китайской Народной Республикой
Сенкаку
Сенкаку
Население (2012 год)	0 чел.

Сенкаку (яп. 尖閣諸島, сэнкаку-сёто:) или Дяоюйдао (кит. трад. 釣魚台群島, упр. 钓鱼台群岛, пиньинь: Diàoyútái Qúndǎo) — архипелаг в Восточно-Китайском море в 170 км к северо-востоку от Тайваня, предмет территориального спора между Японией, Китайской Республикой (Тайванем) и Китайской Народной Республикой.

История

По утверждениям официального Токио, еще с 1885 года правительство Японии неоднократно проводило изучение островов Сенкаку и получило точное подтверждение, что острова не только были необитаемы, но и не было никаких следов того, что они находились под контролем Китая. На основании этого 14 января 1895 года правительство страны официально включило острова Сенкаку в состав территории Японии в соответствии с международным правом terra nullius — «ничьей землёй».

Острова Сенкаку не были ни частью острова Тайвань, ни частью Пескадорских островов, которые были уступлены Японии Цинским Китаем в соответствии с Симоносекским договором, который был заключён в апреле 1895 года по итогам первой китайско-японской войны. В период 1900—1940 гг. на островах Кубадзима и Уоцурисима существовало 2 поселения японских рыбаков, насчитывавшие в общей сложности 248 жителей. На острове Уоцуридзима также действовал завод по переработке бониты. В связи с кризисом в рыбной промышленности Японии завод закрылся и поселения были покинуты к началу 1941 г.
В 1945 году Япония проиграла войну и потеряла все территории, приобретенные ею с конца XIX века. Сенкаку вместе с Окинавой оказались под юрисдикцией США. Но в начале 1970-х США вернули Окинаву Японии, отдав ей и Сенкаку.

Спустя 20 лет КНР заявила, что не согласна с этим решением, и в 1992 году объявила эту территорию «исконно китайской». Эти острова были давно известны китайским мореплавателям, что зафиксировано записями бортовых журналов начиная с XV века. По мнению китайской стороны, острова следует вернуть Китаю в соответствии с положениями Каирской декларации 1943 года, которая лишила Японию всех её завоёванных территорий. Противники претензий правительства Китая и властей Тайваня отмечают, что их первые заявления о своих притязаниях на территориальный суверенитет над островами Сенкаку были сделаны лишь после того, как в 1968 году здесь были проведены исследования под эгидой ООН, на основании которых был сделан вывод о возможности наличия запасов нефти и газа в Восточно-Китайском море. До этого момента по поводу суверенитета Японии над островами никаких возражений со стороны какой-либо страны или региона не поступало. Например, существует упоминание об «островах Сенкаку, уезд Яэяма, префектура Окинава, Японская империя» в письме, датированном 1920 годом, которое было направлено тогдашним консулом Китайской Республики в Нагасаки. Кроме того, в статье «Жэньминь жибао» от 8 января 1953 года и в Атласе мира, опубликованном в Китае в 1960 году, острова Сенкаку также рассматривались как часть Окинавы.

XXI век

2003

В 2003 году китайцы установили морскую платформу у морской границы с японскими водами и начали бурение. Японская сторона выразила обеспокоенность тем, что КНР может начать добычу газа из залежей, простирающихся под японской территорией.

2004

Весной 2004 года в связи с задержанием Японией китайских граждан, высадившихся на острова Дяоюйдао (Сенкаку), заместитель министра иностранных дел КНР Чжан Есуй изложил позицию китайского правительства по вопросу островов Дяоюйдао: он отметил, что Дяоюйдао и смежные с ними острова являются исконной территорией КНР, что Китай обладает неоспоримым суверенным правом на эти острова, и что решимость и воля правительства и народа Китая отстаивать территориальный суверенитет страны остаются неизменными.

В октябре 2004 года состоялся первый раунд консультаций по проблеме газового месторождения на Сенкаку, в ходе которого стороны договорились решать все вопросы исключительно путём переговоров, не прибегая к использованию силы. В то же время Китай отверг требования японской стороны ознакомить её с планами КНР по бурению и добыче газа на Сенкаку.

Также популярный в Китае сервис Tencent QQ запускал фильтрацию сообщений, связанных со спорным вопросом об островах Сенкаку. В августе 2004 года сервис «QQ игры» стал фильтровать такие слова как «钓鱼岛» («Острова Сенкаку») и «保钓» («Движение в защиту Сенкаку»). Этот акт вызвал большие дебаты, и с тех пор Tencent сняли фильтр.

2005

В апреле 2005 года правительство Японии приняло решение приступить к рассмотрению заявок японских фирм о выдаче им лицензий на добычу газа на шельфе архипелага. МИД КНР охарактеризовал это решение «односторонним и провокационным», указав, что японские фирмы не могут проводить работы на территории, которую КНР считает своей. Решение Японии стало одной из причин, приведших к массовым антияпонским демонстрациям и погромам в Китае.

В июне 2005 года состоялся второй раунд китайско-японских консультаций. Они не принесли результатов. Китай отказался прекратить добычу газа из шельфа на границе между китайскими и японскими водами и вновь отверг просьбу японской стороны предоставить ей информацию о работах на шельфе. МИД КНР заявил, что Китай имеет «суверенное право» добывать газ в «водах, близких к побережью КНР» и не являющихся «предметом спора с Японией».

Стороны договорились продолжить переговоры. Япония согласилась рассмотреть китайское предложение о совместной разработке месторождения. До 2010 года Япония и Китай вели переговоры о деталях проекта, однако они были приостановлены по инициативе КНР после того, как Япония задержала китайский траулер в районе спорных островов Сенкаку / и арестовала его капитана.

2011

В марте 2011 года китайская нефтегазовая компания CNOOC начала разработку газового месторождения Сиракаба /Чуньсяо/. Месторождение Сиракаба /Чуньсяо/ находится с китайской стороны от линии, по которой Япония разделяет экономические зоны двух стран, однако в Токио считают, что оно имеет доступ к общему газовому резервуару Восточно-Китайского моря.

«Архипелаг Дяоюйдао и прилегающие к нему острова с древнейших времен являются китайской территорией, и Китай обладает неоспоримым суверенитетом над этими островами. Любые меры, принимаемые японской стороной в акватории вблизи Дяоюйдао, являются незаконными и недействительными», — такова официальная точка зрения КНР на ситуацию вокруг островов Дяоюйдао.

2012

15 апреля 2012 года губернатор Токио Синтаро Исихара заявил, что столица Японии собирается купить эти острова в Восточно-Китайском море, на которые также претендует Китай.

В районе островов находятся залежи природного газа, которые намерен разрабатывать Китай. Официальный Токио же утверждает, что морская граница двух государств четко разграничивает эти территории, и богатые газом районы принадлежат Японии. На данный момент власти Токио арендуют эти острова у частных владельцев, которыми являются японские граждане.

11 июля у побережья острова Сенкаку совершали маневры патрульные корабли китайских ВМС. В связи с этим 15 июля 2012 года был отозван посол Японии в КНР, для проведения консультаций.

19 августа в Китае прошли антияпонские демонстрации, в ряде мест закончившиеся погромами японских магазинов и автомобилей японского производства. Поводом к выступлениям послужил факт высадки на спорные острова группы японских граждан и водружение там флага Японии.

5 сентября японские СМИ сообщили, что правительство Японии смогло договориться с частным владельцем 3-х из 5-и островов Сенкаку об их покупке за 2,05 млрд иен, превысив предложение префектуры Токио.

11 сентября Китай ответил на это решение Японии — к спорным островам были направлены два военных корабля «для защиты суверенитета». В китайском МИД пояснили, что если Япония не откажется от покупки островов Сенкаку, которые КНР считает исторически принадлежащими ей, то инцидент может грозить «серьезными последствиями». На этой же неделе начались массовые антияпонские погромы, которые привели к закрытию заводов, принадлежащих японским компаниям.

16 сентября отношения Китая и Японии обострились после того, как в Китае начались массовые акции протеста против «национализации» Японией островов, которые КНР считает своей территорией. Антияпонские демонстрации с участием нескольких тысяч человек прошли в Шанхае, Гуанчжоу, Циндао и Чэнду.

Позже 1000 китайских рыболовецких судов направляются к находящимся под контролем Японии островам Сенкаку. В тот же день министерство иностранных дел КНР объявило, что китайское правительство готово подать часть документов относительно внешней границы континентального шельфа за пределами 200-мильной морской зоны в Восточно-Китайском море Комиссии ООН по границам континентального шельфа, созданной на основе Конвенции ООН по морскому праву.

Два из 11 китайских военных патрульных кораблей, курсировавших вблизи островов Сенкаку, вошли в территориальные воды Японии.

Антияпонская демонстрация в Шэньчжэне (16 сентября 2012 года)

География

№ на карте	Острова (япон)	Острова (кит)	Координаты	Площадь, км²	Наивысшая точка, м
1	Уоцурисима (魚釣島)	Дяоюй-дао (釣魚島)	25°46′ с. ш. 123°31′ в. д.25.767° с. ш. 123.517° в. д. / 25.767; 123.517	4,32	383
2	Тайсёто (大正島)	Чивэй-юй (赤尾嶼)	25°55′ с. ш. 124°34′ в. д.25.917° с. ш. 124.567° в. д. / 25.917; 124.567	0,0609	75
3	Кубасима (久場島)	Хуанвэй-юй (黃尾嶼)	25°56′ с. ш. 123°41′ в. д.25.933° с. ш. 123.683° в. д. / 25.933; 123.683	1,08	117
4	Китакодзима (北小島)	Бэй Сяо-дао(北小島)	25°45′ с. ш. 123°36′ в. д.25.750° с. ш. 123.600° в. д. / 25.750; 123.600	0,3267	135
5	Минамикодзима (南小島)	Нань Сяо-дао(南小島)	25°45′ с. ш. 123°36′ в. д.25.750° с. ш. 123.600° в. д. / 25.750; 123.600	0,4592	149
6	Оки-но-Китаива (沖ノ北岩)	Да Бэй Сяо-дао (大北小島/北岩)	25°49′ с. ш. 123°36′ в. д.25.817° с. ш. 123.600° в. д. / 25.817; 123.600	0,0183	nominal
7	Оки-но-Минамиива (沖ノ南岩)	Да Нань Сяо-дао (大南小島/南岩)	25°47′ с. ш. 123°37′ в. д.25.783° с. ш. 123.617° в. д. / 25.783; 123.617	0,0048	nominal
8	Тобисэ (яп. 飛瀬)	Фэй Цзяо-янь (飛礁岩/飛岩)	25°45′ с. ш. 123°33′ в. д.25.750° с. ш. 123.550° в. д. / 25.750; 123.550	0,0008	nominal

См. также

• Проблема принадлежности южных Курильских островов
• Лианкур

Отрывок, характеризующий Сенкаку

Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.