Дёготь

Дёготь (фр. goudron, нем. Theer, Teer, англ. tar) — жидкий продукт сухой перегонки (пиролиза) древесины (древесная смола). Содержит бензол, ксилол, крезол, толуол, гваякол, фенол, смолы и другие вещества. Растворяется в щелочах и в спирте. В воде растворяется плохо (легче воды). Получается также из твёрдого и жидкого топлива: каменных и бурых углей, сланцев, торфа, нефти. Эти продукты — битум, или пек — имеют мало общего с традиционным сосновым или берёзовым дёгтем.

Этимология

Слово дёготь происходит из индоевропейского корня *dheg- — «гореть, жечь» (ср. с современным лит. degti и латыш. degt — гореть).

На многих языках изначально слово дёготь означало только сосновый дёготь для смоления судов. На Руси его чаще называли варом или смолой. Чёткое различие между терминами дёготь и смола в настоящее время отсутствует.

Сосновый дёготь

Тёмная, густая и липкая жидкость, получаемая из сосны. Сосновый дёготь столетиями использовался для просмаливания лодок, кораблей, канатов и деревянных строений. Производство смол из дерева было известно в Древней Греции и, вероятно, использовалось в Скандинавии с железного века. В эпоху парусного флота, начиная с 14-века, — важнейший продукт экспорта северных стран. Швеция вывозила 13 000 баррелей дёгтя в 1615 и 227 000 баррелей в пиковый год 1863. Производство почти остановилось, когда деревянные суда были заменены стальными.

Сосновый дёготь получают при пиролизе древесины. До создания современных пиролизных установок получали в специальной яме, уплотненной глиной, имеющей наклонное дно в сторону выходного отверстия. Отверстие может быть и в центре, если печь выложена из камня. Древесина расщепляется на мелкие части и плотно укладывается. Сверху плотно укрывается грязью со мхом, чтобы прекратить доступ воздуха. Дерево поджигается. Продукты пиролиза вытекают наружу через несколько часов и продолжают вытекать несколько дней. Побочными продуктами были скипидар и канифоль. Следующим шагом в технологии были стальные бочки, используемые как реактор.

Применение соснового дегтя

Несмотря на окончание эры парусников, на всех судах-репликах современности сосновый дёготь это пропитка древесины и такелажа. Специфический запах соснового дегтя - запах морской романтики, от которой не хотят отказываться несмотря на все достижения химии. Разбавленный водой применяется как ароматическое вещество со специфическим вкусом и запахом:

• как аромат для сауны: смешивается с водой, бросаемой на каменку.
• как компонент против перхоти в шампуне
• как компонент мыла
• как компонент косметики
• cмешивая дёготь с льняным маслом, получают краски для дерева.
• как пряность для производства продуктов питания, например, мяса.
• как добавка в конфеты (например, Terva Leijona) и алкоголь (Terva Viina), Финляндия

Берёзовый дёготь

Дёготь производится (варится) на дегтярнях (дёгтекурнях) из берёсты при пиролизе в горшках-ретортах. По внешнему виду — густая, маслянистая неклейкая жидкость чёрного цвета, с голубовато-зеленоватым или зеленовато-синим отливом в отражённом свете, в концентрированном виде имеет весьма специфичный запах. Вкус и запах определяют как юфтяной. Содержит в себе очень много парафина и очень мало креозота. В странах, куда экспортировался, известен как «русское масло» (лат. Oleum Rusci). Человека, занимавшегося производством дёгтя, называли «дегтярь» («дёгтекур», «дегтярник»).

Виды дёгтя в старой России

• Берестняк и дёготь-сырец — добывался в Псковской и Тульской губерниях. Это чистый берёзовый дёготь.
• Осиновый дёготь — получается из осиновой коры и отличается от берёзового острым специфическим запахом.
• Дёготь-перегон (половинчатый), духовая смола, половик, половинщик, шушмин — смесь сосновой смолы с берёстовым дёгтем. Цвет — чёрный с небольшим зеленоватым отливом, содержит большое количество креозота. Употреблялся очень широко: при выделке юфти, для колёсной смазки, при строительстве. Хороший дёготь полностью впитывается в кожу и не оставляет на ней пятен. Из-за большого содержания креозота не пригоден для жировки кож.
• Коленица, или коленика — это последний выгон из подонка (остатков), плохой и грязный сорт дёгтя.
• Смольё — плохой берёзовый дёготь, остатки выгонки, с примесью смолы (сосновой, еловой) (Даль).
• Колёсный дёготь — смесь чистого берёзового дёгтя с хвойной смолой.
• Паровой дёготь — казанный, получается перегонкой бересты в казанах и охлаждением пара в охладнике.
• Каргопольский дёготь — чистый, берестяный, зеленовато-бурого цвета с лёгким синим отливом; запах и вкус юфтяной; консистенция конопляного масла. Употреблялся для кожи высшего сорта.
• Финляндский дёготь — паровой, казанный половинчатый, с зеленоватым отливом и лёгкой краснотой, мутноватый, немного жиже каргопольского; вкус смолисто-скипидарный, запах смоляной. Употреблялся главным образом для смазки экипажных колёс в такую погоду, когда колёсный дёготь застывает на осях.
• Вологодский дёготь — паровой, казанный, половинчатый, берестяный с небольшой примесью смолы, зеленовато-бурого цвета с мутным синим отливом; запах дегтярно-смолистый. Употреблялся для выделки низших сортов кож.
• Дёготь ямный первого тока — чистый дёготь.
• Дёготь корчажный — чёрный, низшего разбора.
• Смола-дёготь — получается из смеси сосновых и берёзовых плах.

Применение берёзового дёгтя

• Как колёсная смазка.
• Как недорогая смазка, например, деревянных деталей.
• Для пропитки дерева, например, шпал (см. также креозот).
• Использовался для защиты кожаных изделий, прежде всего обуви (сапог). Для Руси есть сообщения с XVIII в. Для этого использовали дёготь из внешней белой бересты. Этот дёготь употреблялся при выделке юфти.
• Для смазывания сбруи, чтобы она не дубела на морозе.
• В садоводстве — для защиты от вредителей.
• В химии — как сырьё для последующей переработки.
• В качестве репеллента.

Использование в медицине, косметике и ветеринарии

В медицине, как официальной, так и народной, применяют берёзовый дёготь (лат. Pix liquida) и наружно, и внутренне, в чистом виде и в составе различных препаратов («мази Вишневского», «мази Вилькинсона», дегтярной воды, «дегтярного мыла» и других), а также как средство для мытья головы и защиты кожи от гнуса (в разбавленном виде). В ветеринарии используется для лечения лишаев, обработки копыт крупного рогатого скота и лошадей.

Вред дёгтя и механизм защитного действия

Каменноугольный дёготь содержит канцерогенные вещества. Дёготь из нефти опасен даже для дыхания. Напротив, сосновый дёготь имеет приятный специфический запах и не причиняет вреда. Основной принцип защиты дерева от гниения основан на способности соснового дёгтя образовывать прочную плёнку на поверхности и препятствовать впитыванию воды. Эта пассивная защита не действует химически на древесину и грибки, а лишь поддерживает сухое состояние дерева, препятствуя развитию гниения. Согласно директиве Евросоюза, сосновый дёготь, как средство биозащиты, можно применять и далее.

Наказание с помощью дёгтя

В некоторых странах, таких как США, существовал обычай наказывать преступников с помощью дёгтя — вымазывание в смоле и перьях. Облитого дёгтем преступника обычно обсыпали ещё и перьями и выставляли на видное место или прогоняли по улице.

В России дёгтем мазали ворота и (или) двери жилища распутных женщин.

В геральдике

На гербе города Вельска, утверждённом 20 октября 1760 года, изображена дёгтем наполненная бочка в золотом поле в знак того, что обыватели того города оным производят знатный торг.

В народном творчестве

Если в русских народных поговорках отражены отрицательные черты дёгтя, то в других странах дёгтю приписываются положительные черты. Речь идёт о совершенно разных веществах — берёзовом дёгте и сосновом. Сосновый используется в продуктах питания и ароматизаторах, берёзовый, наоборот, даже в малых количествах портит и вкус, и запах:

• Ложка дёгтя в бочке мёда — фразеологизм: мелочь, которая портит хорошее.
• Бела берёста — да дёготь чёрен.
• Где дёготь был, там и след покинул.
• Где дёготь побывает — нескоро дух выйдет.
• Если баня, дёготь и водка не помогают — значит, болезнь смертельна (финская поговорка).

См. также

• Берёста
• Вар (смола)
• Каменноугольная смола
• Пек

Литература

• Дёготь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Дёготь; Дёготь первичный; Древесная смола // Большая Советская энциклопедия (в 30 т.) / Гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: «Советская Энциклопедия», 1972. — Т. VIII. — С. 21–22, 486–487. — 592 с.
• Петров Н. И. Канатно-верёвочное производство. — М., 1898. — С. 110, 112—114.

Отрывок, характеризующий Дёготь

– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.