Дёллингер, Игнац

Игнац Дёллингер
нем. Ignaz Döllinger
Научная сфера:	медик

Игнац Дёллингер (1770—1841) — немецкий анатом и физиолог.

Отец его был придворным врачом князя-епископа и профессором медицины в Бамберге. Дёллингер учился медицине в Бамберге, Вюрцбурге, Вене и Павии, был профессором в Бамберге, потом в Вюрцбурге, где основал новую анатомо-философскую школу, в Ландхуте и Мюнхене, где позднее был назначен в верховный медицинский совет; был членом баварской Академии наук.

В ранних своих сочинениях, как, например, «Grundriss der Naturlehre des menschlichen Organismus» (1805) он проявил себя приверженцем натурфилософии своего друга Шеллинга. Значение Дёллингер заключается не столько в собственных его работах, сколько в том, что он влиянием своим на учеников побудил их к основанию в Германии учения о развитии органических существ. Среди научных заслуг Дёллингера также улучшение микроскопа.

Труды

• «Grandzüge der Entwicklung d. Zell-, Knochen— und Blutsystems» (1842);
• «Ueber d. Wert und d. Bedeut. d. vergleichenden Anatomie» (1814).

Литература

• Деллингер, Игнац // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Дёллингер, Игнац

Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.