Дёмина, Светлана Александровна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дёмина Светлана Александровна»)
Перейти к: навигация, поиск
Светлана Дёмина
Личная информация
Полное имя

Светлана Александровна Дёмина

Гражданство

СССР
Россия

Клуб

Динамо (Казань)

Дата рождения

18 апреля 1961(1961-04-18) (62 года)

Рост

168 см

Вес

58 кг

Светла́на Алекса́ндровна Дёмина (18 апреля 1961) — советский и российский стрелок, серебряный призёр Олимпийских игр. Заслуженный мастер спорта России.



Карьера

На своей первой Олимпиаде Светлана представляла СССР и участвовала в ските. Следующие Игры она пропустила, а в 1996 в дубль-трапе стала 17-й. На Олимпийских играх в Сиднее Дёмина вновь выступала в ските и выиграла серебряную медаль, уступив лишь азербайджанке Земфире Мефтахетдиновой, которая установила олимпийский рекорд[1]. На Играх в 2004 и 2008 годах Светлана в ските становилась 9-й и 11-й соответственно.

Четырёхкратная чемпионка мира, обладательница одной серебряной и трёх бронзовых медалей первенства.

Напишите отзыв о статье "Дёмина, Светлана Александровна"

Примечания

  1. Олимпийские игры 27 Олимпиады — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/dy/svetlana-dyomina-1.html Дёмина, Светлана Александровна] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Дёмина, Светлана Александровна

– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.