Дёниц, Ганс-Иоахим

Ганс-Иоахим Дёниц
нем. Hans-Joachim Dönitz
Принадлежность	ГДР
Годы службы	1952—1990
Звание	контр-адмирал  ГДР фольксмарине
Награды и премии

Ганс-Иоахим Дёниц (нем. Hans-Joachim Dönitz; 26 июня 1934, Лейпциг — 31 декабря 2010) — военно-морской деятель ГДР, в 1983—1987 годах заместитель командующего Фольксмарине по боевой подготовке, контр-адмирал (1980 год)

Биография

Из семьи торгового представителя. После окончания школы учился в 1948—1952 годах по специальности торгового представителя. 12 мая 1952 года поступил на службу в Морскую народную полицию, предшественницу ВМС ГДР. В 1952—1954 годах проходил обучение в Высшей офицерской школе ВМС в Штральзунде. После его окончания до 1956 года служил офицером по оперативной работе в береговом районе Зассниц (Küstenabschnitt Sassnitz). В 1956—1959 годах проходил обучение на военно-морских курсах в СССР. В 1957 году вступил в СЕПГ. В 1959—1961 годах служил штурманом в отряде минных тральщиков (Minenleg- und Räum-Abteilung), а затем до 1962 года был старшим офицером по навигации и старшим инженером в отделе по боевой подготовке Фольксмарине. После этого короткое время он служил сначала начальником штаба и штурманом в дивизионе охотников за ПЛ (Stabschef und Navigationsoffizier der U-Boot-Jagdabteilung) в 4-й флотилии, базировавшейся на Варнемюнде, а затем начальником штаба бригады торпедных катеров в 6-й флотилии на острове Рюген. В 1963—1965 годах сам командовал бригадой торпедных катеров в 6-й флотилии фольксмарине. В 1965—1968 годах он проходил обучение в Военно-морской академии им. К. Е. Ворошилова в Ленинграде. После возвращения Дёница из Советского Союза его карьера на длительное время снова оказалась связанной с 6-й флотилией Фольксмарине. Первоначально он занял пост командира бригады торпедных катеров (Chef der Torpedo-Schnellboot-Brigade der 6. Flottille). В 1971 году стал начальником штаба и заместителем командира флотилии, а 1 декабря 1974 года капитан цур зее Дёниц сам возглавил 6-ю флотилию Фольксмарине, сменив на этом посту капитана цур Зее Теодора Хофмана, будущего последнего Министра Национальной Обороны ГДР. Он занимал эту должность до 1 мая 1983 года. В рамках празднования 31-й годовщины образования ГДР 7 октября 1980 года ему было присвоено звание контр-адмирала. В 1983—1987 годах Дёниц служил заместителем начальника по боевой подготовке в командовании фольксмарине (Stellvertretender Chef für Ausbildung und Leiter der Abteilung für Gefechtsausbildung im Kommando der Volksmarine). В 1987 году Дёниц был переведён в Министерство Национальной Обороны и занял должность руководителя инспекции фольксмарине в управлении Инспекций при Министерстве Национальной обороны (Leiter des Inspektionsbereichs Volksmarine in der Verwaltung Inspektion). 30 сентября 1990 года был уволен в отставку.

Воинские звания

• контр-адмирал — 7 октября 1980 года

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» в бронзе
• Военный орден «За заслуги перед народом и Отечеством» в серебре

Литература

• Klaus Froh, Rüdiger Wenzke: Die Generale und Admirale der NVA. Ein biographisches Handbuch. 4. Aufl., Ch. Links, Berlin 2000, S. 87, ISBN 3-86153-209-3

Отрывок, характеризующий Дёниц, Ганс-Иоахим

«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.