Д’Опуль, Жан Жозеф Анж

Жан-Жозеф д’Опуль
фр. Jean-Joseph d'Hautpoul
Генерал д’Опуль
Дата рождения	13 мая 1754(1754-05-13)
Место рождения	замок Салетт, Каюзак-сюр-Вер, провинция Лангедок (ныне департамент Тарн), королевство Франция
Дата смерти	14 февраля 1807(1807-02-14) (52 года)
Место смерти	Воринен, королевство Пруссия
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1769 – 1807
Звание	Дивизионный генерал
Командовал	2-й дивизией тяжёлой кавалерии (1805-07)
Сражения/войны	Флёрюс (1794) Штоках (1799) Гогенлинден (1800) Ульмская кампания (1805) Аустерлиц (1805) Йена (1806) Любек (1806) Гоф (1807) Прейсиш-Эйлау (1807)
Награды и премии

Жан-Жозеф Анж д’Опуль (фр. Jean Joseph Ange d'Hautpoul; 1754 — 1807) — французский военный деятель, дивизионный генерал (1796 год), сенатор (1806 год), участник революционных и наполеоновских войн.

Имя генерала выбито на Триумфальной арке в Париже.

Биография

Жан-Жозеф родился в старинной дворянской семьи Лангедока. В 1769 году в возрасте 15 лет вступил добровольцем в Корсиканский легион. Через два года перевёлся в драгунский легион Дофина. В 1777 году в звании младшего лейтенанта зачислен в полк егерей Лангедока.

С началом Революции скорость продвижения в званиях для талантливых людей возросла: 10 марта 1792 года Жан-Жозеф – капитан, 15 августа 1792 года уже подполковник. 15 октября 1793 года он отличился при освобождении Мобёжа. В феврале 1794 года в Камбре у него возникли проблемы в связи с его дворянским происхождением, но на его защиту встали солдаты его полка, и он был оставлен на службе. 21 марта 1794 года произведён в командиры бригады (полковник), и возглавил 6-й конно-егерский полк. 3 апреля 1794 года получил временное звание бригадного генерала, служил в Северной армии под началом генерала Феррана. 17 мая 1794 года назначен командиром лёгкой кавалерии авангарда Арденнской армии генерала Дежардена. 27 мая – командир авангарда генерала Марсо, с 6 июня сражался в составе дивизии генерала Дюбуа, 26 июля отличился в сражении при Флёрюсе. 2 июля был переведён в Самбро-Маасскую армию. 13 июня 1795 года утверждён в звании бригадного генерала Комитетом общественного спасения и определён в состав дивизии генерала Лефевра, отличился в сражениях 13 сентября 1795 года при Бланкенберге и 4 июня 1796 года при Альтенкирхене, где получил пулевое ранение в левое плечо. 6 августа сменил заболевшего генерала Ришпанса на посту командира дивизии. 10 октября 1796 года получил звание дивизионного генерала. 23 января 1797 года возглавил тяжёлую кавалерию в составе Самбро-Маасской армии генерала Гренье. Отличился 18 апреля 1797 года при переходе через Рейн у Нойвида . 12 января 1798 года переведён в Армию Англии, 29 июля 1798 года назначен командиром 7-й кавалерийской дивизии Майнцской армии. 9 марта 1799 года переведён в Дунайскую армию, отличился в сражениях 24 марта при Острахе и 25 марта при Штоккахе. 30 апреля освобождён от службы по обвинению в неподчинении, выдвинутом генералом Журданом. Вынужден был предстать перед Военным советом в Страсбурге, был оправдан и 27 июля 1799 года определён в состав Рейнской армии. С 25 сентября 1799 года командовал резервной кавалерией у генерала Нея, в ноябре – у генерала Лекурба, в январе 1800 года – у генерала Барагэ д’Илье. 1 апреля 1800 года переведён в резервный корпус команду генерала Моро, сражался 3 мая при Энгене, 9 мая при Биберахе и 3 декабря при Гогенлиндене. 24 июля 1801 года – генеральный инспектор кавалерии.

В 1802 году генерал женился на Александрине Доми (Alexandrine Daumy), от которой имел сына Александра Жозефа Наполеона (Alexandre Joseph Napoléon), родившегося 29 мая 1806 года, и тоже ставшего офицером кавалерии. Его кузен, Альфонс Анри д’Опуль, также участвовал в наполеоновских войнах, а позднее стал 28-м премьер-министром Франции. По свидетельствам современников, генерал являлся одним из лучших командиров тяжёлой кавалерии, был отличным солдатом и очень харизматичной личностью, обладал феноменальной физической силой, возможно был выше ростом Мюрата, обладал громким командным голосом.

30 августа 1803 года приписан к лагерю Компьень. 17 ноября 1803 года возглавил кавалерию в лагере Сент-Омер. С 24 августа 1805 года командовал 2-й дивизией тяжёлой кавалерии резервной кавалерии принца Мюрата в составе Великой Армии. 2 декабря 1805 года блестяще проявил себя в сражении при Аустерлице, где атаковал центр русской позиции на Праценских высотах. 19 марта 1806 года получил ежегодную пенсию в 20 000 франков, а 20 мая 1806 года получил почётную должность сенатора.

С началом новой войны вновь вернулся в седло. Принимал участие в Прусской кампании 1806 года и Польской кампании 1807 года, отличился в ряде сражений: 14 октября 1806 года при Йене, 6 ноября 1806 года при Любеке и 6 февраля 1807 года при Гофе. 7 февраля 1807 года в сражении при Эйлау во главе своих кирасир и гвардейских конных егерей полковника Лепика прорвал три линии русских войск и был смертельно ранен пушечным ядром, раздробившим ему правое бедро. Хирург Ларрей настаивал на ампутации ноги, но генерал наотрез отказался и 14 февраля умер в соседней деревне Воринен в возрасте 51 года от сепсиса. Перед смертью д’Опуль написал письмо Императору, выразив ему свою вечную преданность.

Наполеон приказал перевезти тело генерала в Париж и похоронить в Пантеоне, а взятые при Эйлау 24 русских орудия переплавить для конной статуи д’Опуля в мундире дивизионного генерала кирасир.

Воинские звания

• Сержант (1776 год);
• Младший лейтенант (1777 год);
• Капитан (10 марта 1792 года);
• Подполковник (15 августа 1792 года);
• Полковник (21 марта 1794 года);
• Бригадный генерал (3 апреля 1794 года, утверждён 13 июня 1795 года);
• Дивизионный генерал (10 октября 1796 года).

Награды

Легионер ордена Почётного легиона (11 декабря 1803 года)

Великий офицер ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года)

Знак Большого Орла ордена Почётного легиона (8 февраля 1806 года)

Источники

• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852
• [www.napoleon-series.org/research/commanders/c_hautpoul.html Двадцатка лучших кавалерийских генералов Наполеона]

Отрывок, характеризующий Д’Опуль, Жан Жозеф Анж

– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]