Граве, Дмитрий Александрович

Дмитрий Александрович Граве
Д. А. Граве, 1936 г.
Дата рождения:	25 августа (6 сентября) 1863(1863-09-06)
Место рождения:	Кириллов, Новгородская губерния, Российская империя
Дата смерти:	19 декабря 1939(1939-12-19) (76 лет)
Место смерти:	Киев, Украинская ССР, СССР
Научная сфера:	математика
Учёное звание:	академик АН УССР
Научный руководитель:	А. Н. Коркин
Известные ученики:	Б. Н. Делоне, Н. Г. Чеботарев, О. Ю. Шмидт
Известен как:	создатель первой крупной русской математической школы
Награды и премии:

Дмитрий Александрович Гра́ве (6 сентября 1863, Кириллов — 19 декабря 1939, Киев) — украинский, российский и советский математик, создатель первой крупной русской математической школы; академик АН УССР (1919), почётный член АН СССР (1929).

Биография

Родился в семье Александра Ивановича и Варвары Леонидовны Граве.

С золотой медалью окончил гимназию Ф. Ф. Бычкова (1881) и поступил в Петербургский университет. В университете он был председателем студенческого научного общества; был инициатором издания журнала «Записки физико-математического общества студентов С.-Петербургского университета». В 1885 году, защитил кандидатскую диссертацию: «О поверхностях minima». Был оставлен при университете для приготовления к преподавательской деятельности; 30 апреля 1889 года защитил диссертацию на степень магистра чистой математики: «Об интегрировании частных дифференциальных уравнений первого порядка» и стал приват-доцентом Петербургского университета, где вёл практические занятия по дифференциальному исчислению и читал спецкурс по теории поверхностей, который слушал будущий академик Алексей Николаевич Крылов.

В 1890 году начал читать в институте инженеров путей сообщения лекции по аналитической геометрии и общий курс высшей математики; с 1891 года преподавал на Бестужевских женских курсах, а с 1893 — в Военно-топографическом училище.

В 1892—1897 годах Д. А. Граве сотрудничал в математическом отделе Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

21 апреля 1896 года защитил докторскую диссертацию «Об основных задачах математической теории построения географических карт».

Из-за проблем со здоровьем Граве был вынужден покинуть Санкт-Петербург. С 1 июля 1899 года он — ординарный профессор кафедры чистой математики Харьковского университета и, одновременно, профессор Технологического института. С апреля 1901 года стал читать лекции в Киевском университете, где в январе 1902 года занял кафедру чистой математики (БСЭ приводит другую хронологию: «Профессор Харьковского (1897), а затем Киевского (1899) университетов»).

В 1902 году после смерти матери и жены остался с тремя детьми и подорванным здоровьем — острая форма туберкулёза. С осени 1906 года в течение года лечился за границей, где познакомился с дочерью немецкого крестьянина из Моравии Марией Рихтер, ставшей его второй женой.

После возвращения в Киев был приглашён читать лекции на Киевских высших женских курсах.

С 1910 года (по 1925) состоял также профессором Киевского коммерческого института, где организовал кабинет страхового дела; в 1916 году был избран на должность декана коммерческого технического отдела.

Д. А. Граве был инициатором основания университета в Крыму.

В январе 1920 года Д. А. Граве был первым из математиков избран в действительные члены Украинской академии наук. Директор Института технической механики (1921). В 1924 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1929 — её почётным членом.

В 1934 году основал Институт математики ВУАН и стал его первым директором.

Награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Похоронен в Киеве на Лукьяновском кладбище.

Внучка Д. А. Граве — певица (меццо-сопрано) и музыкальный педагог Т. С. Калустянц.

Вклад в математику

Д. А. Граве решил проблему о нахождении всех интегралов системы дифференциальных уравнений задачи трёх тел, не зависящих от закона действия сил, дал решение задач картографических проекций, нашёл некоторые классы уравнений пятой степени, разрешимых в радикалах. Он работал также в области прикладной математики и механики.

За 55 лет научной деятельности Дмитрий Александрович Граве опубликовал около 180 научных работ и написал большое количество учебников по математике («Основы аналитической геометрии», «Теория групп», «Теория эллиптических функций», «Элементарный курс теории чисел», фундаментальный курс «Элементы высшей алгебры», «Математика страхового дела»).

Труды

• О поверхностях minima («Записки физико-математического общества студентов Санкт-Петербургского университета» (т. I, 1884 — 85; т. II, 1885; т. III, 1886—1887)).
• О частных дифференциальных уравнениях первого порядка (1889, СПб)
• Об основных задачах математической теории построения географических карт (1896, СПб)
• Теория групп (Киев, 1908)
• Элементарный курс теории чисел (Киев, 1909)
• Арифметическая теорию алгебраических величин (Киев, 1910)
• Элементы высшей алгебры (Киев, 1914).

Ученики

• Ахиезер, Наум Ильич — советский математик, член-корреспондент Академии наук Украины.
• Делоне, Борис Николаевич — советский математик и альпинист, член-корреспондент АН СССР
• Кравчук, Михаил Филиппович — украинский математик, действительный член Академии наук Украины.
• Чеботарёв, Николай Григорьевич — советский математик, алгебраист. Автор теоремы плотности Чеботарёва, член-корреспондент АН СССР
• Шмидт, Отто Юльевич — советский математик, астроном, исследователь Севера, академик АН СССР (член Украинской Академии наук), Герой Советского Союза.

Память

• В Кириллове — небольшая улица в южной части города — бывшая «Интернациональная».
• На Луне — кратер

Источники

В Викитеке есть статья об этом авторе — см. Дмитрий Александрович Граве

• Добровольский В. А. Дмитрий Александрович Граве (1863—1939). — М.: «Наука», 1968. — 112 с.
• Урбанский В. М. Дмитрий Граве и время — Киев: Наукова думка, 1998. — 266 с.
• Б. Н. Делоне [www.mathnet.ru/links/b683141c06407cb576fe4c752d3a1f69/im3898.pdf Некролог] // Изв. АН СССР.; Сер. матем., 4:4-5 (1940). — С. 349—356
• Граве, Дмитрий Александрович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.rulex.ru/01040670.htm Русский библиографический словарь. Сетевая версия]
• Сборник, посвящённый памяти академика Дмитрия Александровича Граве / Под ред. акад. О. Ю. Шмидта, чл.-кор. Акад. наук СССР Б. Н. Делоне, чл.-кор. Акад. наук СССР Н. Г. Чеботарева; Акад. наук СССР. — М.; Л.: Гостехиздат, 1940 (Москва). — 328 с.
• Граве, Дмитрий Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Математический энциклопедический словарь (Москва 1989)

Ссылки

• [www.wobi.ru/g/grave-dmitrij-aleksandrovich/ Биографическая справка]

Отрывок, характеризующий Граве, Дмитрий Александрович

На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.