Екатеринбургский завод по обработке цветных металлов

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ЕЗ ОЦМ»)
Перейти к: навигация, поиск
Екатеринбургский завод по обработке цветных металлов
Тип

акционерное общество

Основание

1916

Основатели

Николае-Павдинского горного округа акционерное общество

Расположение

Россия Россия: Верхняя Пышма

Ключевые фигуры

С. В. Медведев (председатель совета директоров)
Д. А. Боровков (генеральный директор)

Отрасль

цветная металлургия

Продукция

выплавка и обработка цветных металлов

Материнская компания

Ренова

Сайт

[ez-ocm.ru ru]

К:Компании, основанные в 1916 году

Екатеринбургский завод по обработке цветных металлов (ЕЗ ОЦМ) — предприятие в городе Верхняя Пышма, специализирующееся на аффинаже, переработке и изготовлению промышленных изделий из золота, серебра и металлов платиновой группы.



История

14 мая 1914 года правительством России было принято решение о строительстве в Екатеринбурге завода по очистке платины, добывавшейся на уральским месторождениях. Строительство предприятия было произведено на средства АО Николае-Павдинского горного округа. Строительством руководил горный инженер и металлург Н. Н. Барабошкин, позднее ставший управляющим построенного им завода. 23 октября 1916 состоялся пуск мощностей предприятия, предназначенных для переработки платиновых металлов.

После социалистической революции предприятие было национализировано. В 1922 году на предприятии было освоено производство чистого палладия, в 1923 — иридия, в 1925 — родия, в 1927 — осмия, в 1928 — особо чистой платины (Экстра), а в 1930 году к вышеперечисленным металлам добавился рутений.

В 1941 году мощности завода, укреплённые эвакуированным из Москвы заводом «Платинаприбор», были переориентированы на оборонные нужды. В 1943 году часть технологий были переданы в Красноярск на строящийся Красноярский завод цветных металлов. В том же году было проведено 1-е всесоюзное совещание по анализу благородных металлов (ныне совещание носит название «международная Черняевская конференция по химии, аналитике и технологии платиновых металлов»).

В 1946 году на предприятии был создан первый государственный стандарт для продукции из платиновых металлов — катализаторной сетки на основе сплавов из платины. В середине пятидесятых годов на предприятии появилась собственная исследовательская лаборатория. В 1959 году завод был признан базовым предприятием в отрасли цветной металлургии.

В 1971 году на заводе было освоено производство продукции категории товары народного потребления. В 1975 году в лаборатории предприятия специалистами был проведён анализ поверхностного слоя сыпучего лунного грунта. С 1978 года на ЕЗ ОЦМ действует система управления качеством продукции. В 1990 году на предприятии появилось ювелирное производство.

В 1993 году в ходе приватизации предприятий в России предприятие было реорганизовано в акционерное общество. В 2004 году контрольный пакет акций был выкуплен компанией «Ренова». С 2009 года предприятие является членом Лондонской ассоциации участников рынка металлов платиновой группы.

В 2015 году в рейтинге крупнейших экспортеров Урала и Западной Сибири «Уральский экспорт-100» по версии журнала «Эксперт» ЕЗ ОЦМ занял 16 место[1].

Напишите отзыв о статье "Екатеринбургский завод по обработке цветных металлов"

Примечания

  1. [www.acexpert.ru/analytics/ratings/reyting-krupneyshih-eksporterov-urala-i-zapadnoy-s-8.html Рейтинг крупнейших экспортеров Урала и Западной Сибири «Уральский экспорт-100» по итогам 2015]

Ссылки

  • [www.ez-ocm.ru/about/history/ История Екатеринбургского завода по обработке цветных металлов]


Отрывок, характеризующий Екатеринбургский завод по обработке цветных металлов

– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.