Евагрий (архиепископ Антиохийский)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Архиепископ Евагрий
Ἀρχιεπίσκοπος Εὐάγριος
 

Архиепи́скоп Ева́грий (греч. Ἀρχιεπίσκοπος Εὐάγριος; ум. 392 год) — архиепископ Антиохийский, христианский писатель и переводчик.

Евагрий принадлежал к Евстафианской группе Антиохийских христиан. В 330 году состоялся Антиохийский собор, на нём был осуждён, а затем сослан Евстафий Антиохийский. Христиане-омоусиане (те, кто держался за термин «единосущный» и за Никейский символ веры) не приняли нового епископа и остались без епископа. Их христианская община впоследствии получила название «Евстафианская группа», и не имея епископа, управлялась пресвитерами. С 331 года епископы Антиохии были или омиусиане или омии или македониане. По этой причине Евстафианская группа христиан считала их еретиками и не имела с ними евхаристического и молитвенного общения. Афанасий Великий в Александрии в 362 году собирает церковный собор, на котором подтверждает Никейский символ веры. Во время собора в Антиохию отправляется Люцифер Каларийский и рукополагает единолично для Евстафианской группы Павлина в епископа. Епископ Рима Либерий, последующие римские папы и Римская церковь, как и патриархи Александрийские, начиная с Афанасия, признавали православным и законным архиереем Антиохии Павлина. Омии, отвергшие на Селевкийском соборе[en] в 359 году Никейский символ веры, выбирали в 360 году епископом Антиохии Мелетия. Павлин перед самой смертью в 388 году рукоположил единолично Евагрия в епископа Антиохийского. Несмотря на единоличное рукоположение Римская и Александрийская церкви признали и дали общение Евагрию. В это время восточные епископы признавали Антиохийским епископом Флавиана, преемника Мелетия. Между Евагрием и Флавианом как между Евстафианской группой и Мелетианской группой был раздор или раскол, который продолжился и после смерти Евагрия, в 392 году. Иероним Стридонский, которые побывал в Антиохии и имел евхаристическое общение с Евагрием, в своей книге «О знаменитых мужах» посвящает Евагрию 125 главу. В ней он пишет:

Евагрий, епископ Антиохийский, человек выдающейся остроты ума, будучи еще пресвитером, читал мне трактаты на разные темы, которые он еще не публиковал. Перевел «Жизнь Антония» с греческого языка Афанасия на наш язык.

Оригинальные сочинения самого Евагрия не сохранились.

Напишите отзыв о статье "Евагрий (архиепископ Антиохийский)"



Ссылки

  • Феодорит Кирский [azbyka.ru/otechnik/Feodorit_Kirskij/cerkovnaya_istoriya/5_23 «Церковная история» Книга 5 Глава 23]
  • Ермий Созомен [azbyka.ru/otechnik/Ermij_Sozomen/tserkovnaja-istorija/7_15 «Церковная история» Книга 7 Глава 15]
  • Иероним Стридонский [www.magister.msk.ru/library/bible/history/ierons01.htm «О знаменитых мужах» 125. Евагрий]
  • [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_(1913)/Schism Catholic Encyclopedia (1913)/Schism]

Отрывок, характеризующий Евагрий (архиепископ Антиохийский)

– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.