Бютнер, Ева

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ева Бютнер»)
Перейти к: навигация, поиск

Ева Бютнер (нем. Eva Büttner, урождённая Мальцман, нем. Malzmann; 27 июля 1886, Дрезден — 15 августа 1969, Каменц) — немецкая пианистка, журналистка и музыкальный педагог еврейского происхождения.

Окончила Дрезденскую консерваторию по классу фортепиано Лауры Раппольди-Карер, после чего в 1909 году вышла замуж за Пауля Бютнера, преподававшего ей теорию музыки. Преподавала там же фортепиано, одновременно руководила женским и детским хором в дрезденском отделении Рабочего певческого союза, возглавляемом её мужем; организовала при консерватории Народную музыкальную школу. С 1912 г. вместе с мужем выступает как музыкальный критик в газете социал-демократического направления Dresdner Volkszeitung. С 1909 г. член Социал-демократической партии Германии, с 1918 г. активно участвует в создании женских групп в составе партии, с 1926 г. редактор отдела женских проблем и фельетона в общенациональной газете партии Volksstaat. В 1922—1926 гг. депутат ландтага Саксонии по списку СДПГ. В 1926, 1929 и 1930 гг. безуспешно вновь баллотировалась в ландтаг, в 1931 г. перешла в отколовшуюся от СДПГ Социалистическую рабочую партию Германии.

С приходом нацистов к власти в 1933 году Бютнер как еврейке была запрещена преподавательская, политическая и журналистская работа, она работала переписчицей нот, затем в прачечной, в 1933—1938 гг., пока это было возможно, участвовала в культурной жизни Дрездена в рамках программы Еврейского культурного союза. Как супруга немца Бютнер не подлежала уничтожению, однако после смерти Пауля Бютнера в 1943 году её жизнь оказалась под угрозой, и почти два года, до окончания Второй мировой войны, она скрывалась от гестапо, живя в конюшне замка в Пульснице. В 1945 г. вступила в Коммунистическую партию Германии. В 1946—1952 гг. заведовала отделами культуры и школьного образования в окружном совете Каменца.

Напишите отзыв о статье "Бютнер, Ева"

Отрывок, характеризующий Бютнер, Ева

А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.