Кюри, Ева Дениза

Ева Дениза Кюри-Лабуасс
Ève Denise Curie Labouisse
Ева Кюри, 1937
Имя при рождении:	Ева Дениза Кюри

Е́ва Дени́за Кюри́-Лабуи́сс (6 декабря 1904 — 22 октября 2007) — французская и американская пианистка, писательница, журналистка, музыкальный критик и общественный деятель.

Биография

Ева Кюри была второй (после Ирен Жолио-Кюри) дочерью Марии и Пьера Кюри.

В 1937 году она написала биографический очерк о жизни своей матери, получивший Американскую Национальную литературную премию; на основе этой книги в 1943 году был снят фильм с Грир Гарсон в главной роли. Кроме того, Ева Кюри писала о музыке, театре и кино.

После оккупации Франции в 1940 году она эвакуировалась в Англию. В 1943 году она издала хроники своих поездок по фронтам Второй мировой войны (она была военным корреспондентом в Советском Союзе, Северной Африке и Азии, взяла интервью у множества бойцов Антигитлеровской коалиции, а также таких фигур, как Махатма Ганди, Чан Кайши, Чжоу Эньлай, Мохаммед Реза Пехлеви, Владислав Сикорский, Станислав Кот, Андрей Власов, Ольга Лепешинская). Ева Кюри была активной участницей движения Сопротивления.

Она возвратилась в Париж после войны и стала соиздателем ежедневной вечерней газеты (1945—1949 годы).

В 1952 году она была назначена специальным советником Генерального секретаря НАТО и работала на этой должности до 1954 года, когда она познакомилась с Генри Ричардсоном Лабуассом-младшим — американским послом в Греции, за которого вскоре вышла замуж.

В течение 15 лет Лабуасс был руководителем Детского Фонда ООН (ЮНИСЕФ), а в 1965 он принял Нобелевскую премию мира, которую присудили ЮНИСЕФ за активную роль в укреплении братства между народами и мира.

Ева же с 1962 по 1965 годы возглавляла ЮНИСЕФ в Греции. В 1958 году она получила гражданство США и жила в Нью-Йорке.

Ева Кюри умерла 22 октября 2007 года в возрасте 102 лет.

Семья

• Отец — Пьер Кюри (1859—1906)
• Мать — Мария Склодовская-Кюри (1867—1934)
• Сестра — Ирен Жолио-Кюри (1897—1956)
• Муж сестры — Фредерик Жолио-Кюри (1900—1958)
• Муж — Генри Ричардсон Лабуисс-младший (1904—1987)

Ссылки

• [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/1568665/Eve-Curie.html Статья «Eve Curie»]

Отрывок, характеризующий Кюри, Ева Дениза

Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]