Евгащинский район

Евгащинский район

Страна	СССР
Статус	район
Входил в	Сибирский край Омская область
Включал	14 сельских советов
Административный центр	Евгащино
Дата образования	25 мая 1925 4 июля 1937
Дата упразднения	17 июня 1929 15 октября 1953
Население (1926)	18 954
Площадь	2400 км²
Примечания: другие названия Ежовский (1937-1939) Дзержинский (1939-1953)

Евга́щинский район — административно-территориальная единица Тарского округа Сибирского края РСФСР, Омской области существовавшая в 1925-1929 годах и 1937-1953 годах.

Районный центр — село Евгащино.

История

Район был образован Постановлением ВЦИК от 25 мая 1925 года путём преобразования Евгащинской укрупнённой волости Тарского уезда Омской губернии. Евгащинский район входит в Тарский округ Сибирского края.

В 1925 году из Илья-Каргинского сельского совета были выделены Ботвинский, Михайловский. Илья-Каргинский сельский совет переименован в Преображенский с переносом центра из села Илья-Карга в село Преображенка. Из Евгащинского сельского совета были выделены Красноярский, Танатовский. Из Кореневского сельского совета выделены Заливинский, Черняевский. Из Уленкульского сельского совета выделены Кошкульский, Куйгалинский. Из Логиновского сельского совета выделены Старо-Логиновский, Ново-Логиновский, Шуевский. Из Коршуновского сельского совета был выделен Надеждинский.

В 1926 году центрами сельских советов Евгащинского района были: д. Ботвино, с. Евгащино, д. Заливина, д. Инцисс, д. Корнева, д. Коршунова, д. Кошкуль, д. Красный Яр, д. Куйгалы, д. Михайловка, д. Мясникова, д. Надеждина, с. Ново-Логиново, д. Преображенка, д. Старо-Логиново, д. Танатово, д. Уленкуль, д. Черняево, д. Шуева, с. Яланкуль. В районе насчитывалось 68 населённых пунктов, 20 сельских советов, 4009 хозяйств. Проживало 18954 человека.

В 1929 году Евгащинский район был упразднён. Территория района вошла в Большереченский, Муромцевский, Тарский районы.

В 1937 году восстановлен Евгащинский район из частей Большереченского, Колосовского, Муромцевского, Тарского районов.

2 сентября 1937 года Евгащинский район переименован в Ежовский, в честь государственного деятеля Народного Комиссара Внутренних Дел Н. И. Ежова, который устроил массовые казни местных жителей в 1937—1938 годах в период так называемой «Ежовщины».

На 1 января 1938 года насчитывалось 14 сельских советов. Расстояние до центра округа 230 километров.

В 1939 году после ареста Ежова, Ежовский район был переименован в Дзержинский, в честь польского дворянина и советского государственного деятеля Ф. Э. Дзержинского.

В 1940 году центр Евгащинского сельского совета перенесён в село Мешково. Петровский I сельский совет переименован в Кировский, центр сельского совета перенесён из села Петровка 1 в село Алексеевка.

На 1 января 1941 года расстояние до центра области равнялось 313 километрам. Ближайшая пристань находилась в селе Евгащино на реке Иртыш. Территория района 2400 квадратных километра. Насчитывалось 14 сельских советов.

В 1941 году центр Евгащинского сельского совета возвращён в село Евгащино.

На 1 января 1947 года в районе насчитывалось 14 сельских советов. Площадь района составляла 2400 квадратных километров.

В 1953 году район был окончательно ликвидирован. Территория вошла в Большереченский, Муромцевский, Тарский районы.

Административно-территориальное деление

• Ботвинский сельский совет (село Ботвино)
• Евгащинский сельский совет (село Евгащино)
• Инцисский сельский совет (село Инцисс)
• Кировский сельский совет (село Алексеевка)
• Кошкульский сельский совет (село Кошкуль)
• Коршуновский сельский совет (село Коршуново)
• Кубринский сельский совет (село Кубрино)
• Новологиновский сельский совет (село Новологиново)
• Петровский сельский совет (село Петровка)
• Пореченский сельский совет (село Поречье)
• Такмыкский сельский совет (село Такмык)
• Танатовский сельский совет (село Танатово)
• Уленкульский сельский совет (село Уленкуль)
• Усть-Тарский сельский совет (село Усть-Тара)

Население

По переписи население 1926 года в районе проживало 19209 человек в сельской местности (9307 м — 9902 м). Крупные национальности: русские, украинцы, белорусы, татары, бухарцы, ижоры, тептяри, киргизы.

Крупнейшие населённые пункты:

• село Евгащино — 1303 чел.;
• деревня Заливина — 848 чел.;
• деревня Решетниково — 668 чел.;
• деревня Танатово — 662 чел.;
• село Ново-Логиново — 652 чел.;
• деревня Шуева — 626 чел.;
• деревня Черняево — 569 чел.;
• деревня Мешкова — 560 чел.;
• деревня Терехова — 549 чел.;
• деревня Михайловка — 526 чел.

Литература

• Административно-территориальное деление Сибири / Астраханцева И. Ф., Дудоладов А. А., Тимошенко М. И.. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1966. — 2000 экз.
• Список населённых мест Сибирского края. Том 1. Округа Юго-Западной Сибири; Сибирский Краевой Исполнительный комитет. Новосибирск. 1928.
• СССР административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1947 года. Издание пятое, дополненное. Информационно-статистический отдел при секретариате президиума Верховного совета СССР. Издательство «Известия советов депутатов трудящихся СССР». Москва. 1947.

Отрывок, характеризующий Евгащинский район

Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.