Паперный, Евгений Васильевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Евгений Паперный»)
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Паперный
Имя при рождении:

Евгений Васильевич Паперный

Место рождения:

Нижняя Тура, Свердловская область, СССР

Профессия:

актёр

Карьера:

C 1972 г. — настоящее время

Награды:

Евге́ний Васи́льевич Па́перный (укр. Євген Васильович Паперний; 3 сентября 1950, Нижняя Тура, Свердловская область) — советский и украинский актёр. Народный артист Украины (1992).





Биография

Окончил Щукинское училище в 1972 году, уехал по распределению на Украину, где и живёт по сей день. Играл в Киевском театре русской драмы имени Леси Украинки. Паперный сыграл большое количество ролей в самых разных пьесах и жанрах.

Евгений Паперный много снимался в кино. В советский период активно работал над озвучиванием отечественных и зарубежных фильмов, озвучивал персонажи мультфильмов.

В 1987—1991 годах был женат на актрисе Ольге Сумской, от этого брака — дочь Антонина Паперная (род. 01.06.1990 г.)

Признание и награды

Творчество

Театр

  • 1987 — «Священные чудовища», по пьесе Ж. Кокто, режиссёр Роман Виктюк
  • 1989 —рок-опера «Белая ворона», по поэме Ю.Рыбчинского, (Герцог Бургундский)
  • 1992 — «Дама без камелий», по пьесе Т. Рэттигана, режиссёр Роман Виктюк

Кино

  1. 1976 — Аты-баты, шли солдаты — друг Константина (нет в титрах)
  2. 1978 — Свадебный венок — сосед / султан
  3. 1978 — Сказка как сказка — жених-франт
  4. 1979 — Пробивной человек — экономист
  5. 1980 — Поезд чрезвычайного назначения — начальник особого отдела
  6. 1980 — Долгие дни, короткие недели… — администратор ресторана
  7. 1980 — От Буга до Вислы — Войтенко, капитан
  8. 1981 — Ночь коротка — отец Алины
  9. 1981 — Последний гейм — Георгий, друг Стаса
  10. 1982 — Казачья застава — Яков
  11. 1982 — Пусть он выступит… — Эллери Хаббард
  12. 1983 — Последний довод королей — Макферсон, телепроповедник
  13. 1983 — Три гильзы от английского карабина — Вакулюк
  14. 1984 — Канкан в английском парке — шантажист
  15. 1985 — Мы обвиняем — телепродюсер
  16. 1986 — Мама, родная, любимая...
  17. 1988 — Голубая роза — Осторжин
  18. 1989 — Театральный сезон — Юрий, газетный журналист
  19. 1991 — Карпатское золото — Решетов
  20. 1992 — Ошибка профессора Буггенсберга (фильм не был завершён)
  21. 1992 — Миленький ты мой… — Афанасий Борисович
  22. 1993 — Вперёд, за сокровищами гетмана! (Украина / США)
  23. 1994 — Выкуп — Микеша
  24. 1995 — Гелли и Нок — капитан «Кристины»
  25. 1995 — Остров любви — капитан
  26. 1996 — Аквариум или одиночество шпиона (по книге В. Суворова «Аквариум», производство Польское телевидение) — Экзаменатор ГРУ
  27. 2001 — Блюстители порока — инспектор
  28. 2001 — След оборотня (укр.) — Крапивин
  29. 2002 — Кукла — Аркадий Давидович Хализов, глава областной администрации
  30. 2004 — Пепел Феникса — Гуськов, полковник милиции
  31. 2006 — Возвращение Мухтара-3 — Ермолаев
  32. 2006 — Осторожно, блондинки! — Альберт
  33. 2006 — Утёсов. Песня длиною в жизнь — Иосиф Сталин / Платон Керженцев
  34. 20052007 — Запороги — генерал Заламай
  35. 2008 — Дом, милый дом — таксист
  36. 2008 — Миллион от Деда Мороза
  37. 2008 — Стреляй немедленно!
  38. 2008 — Не торопи любовь — Олег Петрович
  39. 2008 — Тринадцать месяцев — Валерий
  40. 2009 — Возвращение Мухтара-5 — Анатолий Игоревич Липовский / Шумский
  41. 2009 — День побеждённых
  42. 2010 — Демоны — Сергей Нестеров, адвокат
  43. 2011 — Доярка из Хацапетовки-3 — управляющий рестораном
  44. 2011 — Зарево
  45. 2011 — Пончик Люся — Анатолий Игоревич
  46. 2012 — Костоправ — Дедушкин, профессор-невролог
  47. 2012 — Сваты-6 — игрок в преферанс

Озвучивание

Напишите отзыв о статье "Паперный, Евгений Васильевич"

Ссылки

  • [www.kinopoisk.ru/level/4/people/302622/ Евгений Паперный на сайте «Кинопоиск»]

Литература

  • Спілка кінематографістів України. К., 1985. — С.120;
  • Мистецтво України: Біофафічний довідник. К., 1997. _ с.462;
  • Хто є хто в Україні. К., 1997. — С.382;
  • Хто є хто в Україні. К., 2000. -С358.

Отрывок, характеризующий Паперный, Евгений Васильевич

Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.