Щербань, Евгений Александрович

Евгений Щербань
Євген Щербань
Дата рождения:	18 января 1946(1946-01-18)
Место рождения:	посёлок Константиновка Краснокутский район Харьковская область УССР
Дата смерти:	3 ноября 1996(1996-11-03) (50 лет)
Место смерти:	Донецк, Украина
Гражданство:	Украина Украина
Образование:	Донецкий политехнический институт
Партия:	Либеральная партия Украины
Супруга:	Надежда Щербань
Дети:	Руслан Щербань (1977 г. р.)

Евге́ний Алекса́ндрович Ще́рбань (укр. Євген Олександрович Щербань; 1946—1996) — известный в начале 1990-х украинский политик и бизнесмен, владелец корпорации «АТОН», народный депутат Украины 2-го созыва (самовыдвиженец), член исполкома Либеральной партии Украины, член парламентской фракции «Социально-рыночный выбор». Убийство Щербаня в 1996 году связывают с переделом газового рынка Украины.

Биография

Родился 18 января 1946 года в посёлке Константиновка в Харьковской области в многодетной семье. С 1972 по 1977 год учился в горно-промышленном училище в Донецке. Образование продолжил в Донецком политехническом институте.

После службы в армии работал до 1988 года на шахте "Кировская", последняя должность - заместитель директора. В начале 1990-х организовал кооператив «Прогресс». Впоследствии организовал корпорацию «АТОН». С его именем связывали такие фирмы, как «АМЕСТ», «Финансист», СП «Гефест», владевшее сетью АЗС в Донецкой области и другие. Был одним из богатейших людей на Украине в начале 1990-х.

В марте 1994 года избран в Верховную раду Украины от Волновахского избирательного округа в Донецкой области. В июне избран членом Комиссии по вопросам молодежи, спорта и туризма.

Гибель

3 ноября 1996 года Щербань был убит на летном поле в донецком аэропорту, когда возвращался из Москвы на собственном Як-40 с юбилея Иосифа Кобзона. В подготовке убийства участвовало не менее десяти человек (позже названные в СМИ «банда Кушнира»), непосредственно убийство совершили два преступника (предположительно принадлежавшие к солнцевской ОПГ) — Вадим Болотских («Москвич») и Геннадий Зангелиди («Зверь»). Лишь только в 2000 году в России удалось арестовать и экстрадировать Болотских на Украину. Зангелиди и Кушнир были к тому времени мертвы. В 2003 году, Болотских был осужден к пожизненному лишению свободы; кроме убийства Щербаня, суд признал его участие в ряде других резонансных преступлений, среди которых убийство Ахатя Брагина — владельца футбольного клуба «Шахтер» и Александра Момота — владельца крупной донецкой компании «Данко».

Семья

• Жена, Надежда Щербань (Никитина), погибла вместе с мужем 3 ноября 1996 года.
• Сын, Руслан Евгеньевич Щербань (родился 13 января 1977 года), депутат Донецкого областного совета 6 созыва, коммерческий директор ООО «Донецкое региональное ПО „Центр“».
• Сын, Евгений Евгеньевич Щербань.

Источники

• www.donjetsk.com/letopis/614-vystrely-na-letnom-pole.html
• flot2017.com/posts/new/_115

Отрывок, характеризующий Щербань, Евгений Александрович

– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.