Евдокимов, Михаил Сергеевич

Михаил Сергеевич Евдокимов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
4-й Глава администрации (губернатор) Алтайского края
5 апреля 2004 года — 7 августа 2005 года
Предшественник:	Александр Александрович Суриков
Преемник:	Михаил Сергеевич Козлов (и. о.) Александр Богданович Карлин
Рождение:	6 декабря 1957(1957-12-06) Сталинск, Кемеровская область, РСФСР, СССР
Смерть:	7 августа 2005(2005-08-07) (47 лет) под Бийском, Алтайский край, Россия
Партия:	Аграрная партия России
Профессия:	артист эстрады, юморист, актёр, певец, пародист, телеведущий, губернатор Алтайского края
Награды:

Михаи́л Серге́евич Евдоки́мов (6 декабря 1957, Сталинск, Кемеровская область, РСФСР, СССР — 7 августа 2005, 319 километр Чуйского тракта, Алтайский край, Россия) — советский и российский юморист, пародист, актёр, певец и телеведущий; четвёртый Губернатор Алтайского края. Заслуженный артист России (1994).

Биография

Юность

Михаил Евдокимов родился 6 декабря 1957 года в городе Сталинске (ныне Новокузнецк) Кемеровской области. Отец — Сергей Васильевич — рабочий. Мать — Анна Петровна — родилась в 1924 году, работала на шахте. У Евдокимова шесть братьев и сестёр. В 1958 году семья переехала в село Верх-Обское Смоленского района Алтайского края.

По окончании школы Михаил Евдокимов учился в Барнауле в культпросветучилище на отделении балалаечников, затем работал шлифовщиком на Алтайском моторном заводе, администратором в столовой. Служил в армии в Нижнем Тагиле.

В 1978—1979 годах занимал должность художественного руководителя Дома Культуры в селе Усть-Катунь Смоленского района Алтайского края. В 1979 году поступил в Новосибирский институт торговли, был капитаном команды КВН.

В 1981 году бросил учёбу и уехал в Москву, за что был отчислен из института. Впоследствии, в 2000-х годах, всё же окончил институт торговли, к тому времени переименованный в Сибирский университет потребительской кооперации (специальность — «экономика и управление на предприятии»).

Артист эстрады и кино

В 1981 году неудачно поступал в Московское эстрадно-цирковое училище. В 1983 году приглашён в Московскую областную филармонию в качестве артиста разговорного жанра, а затем — в МосКонцерт. 8 марта 1984 года дебютировал на телевидении в праздничной программе «Огонёк».Известность к артисту пришла в 1984 году после участия в телевизионной программе «Вокруг смеха». В этой и других передачах он выступал с пародиями на известных артистов и монологами (сочинённый самим Евдокимовым монолог «После бани», рассказанный от лица попавшего в милицию Серёги Бугаенко, например, разошёлся на цитаты — «сам не красный, а морда красная», «ой, не знаю, чё рассказывать», «дын-дын-дын», «иду, никого не трогаю», «у меня башка после бани сама сохнет», «настроения вся упала», «весло многоразовое» и т. д.). С 1989 года работал в концертно-театральной фирме «Музыка».

В 1992 окончил факультет режиссёров эстрады ГИТИСа в Москве. С 1992 по апрель 2004 года являлся директором ООО «Театр Евдокимова». Снялся в нескольких фильмах: «Воспоминание о „Коровьем марше“» (1991), «Не хочу жениться» (1993), «Про бизнесмена Фому» (1993), «Не валяй дурака» (1997), «Не послать ли нам гонца?» (1998), «Старые клячи» (2000). Принимал участие в озвучивании животных в дилогии Натальи Бондарчук «Бемби» («Детство Бемби», 1985, «Юность Бемби», 1986, Киностудия имени М. Горького). Отрывки из пародии Евдокимова на Владимира Высоцкого в фильме «Имитатор» исполняет Игорь Скляр.

Делал авторские передачи «С лёгким паром!» («Первый канал»), «Михаил Евдокимов в кругу друзей» («Россия»), «Не скуЧАЙ!» («Россия»), «Надо жить» (ТВЦ). Выпустил несколько компакт-дисков с песнями в своём исполнении.

В 1999 году вместе с другими известными артистами принял участие в проекте Виктора Мережко и композитора Евгения Бедненко «Поют звёзды театра и кино», где с успехом выступил как исполнитель песен. Итогом проекта стали концерты и музыкальный диск, выпущенный в США и продублированный «Радио МПС».

Объекты пародий

Юрий Антонов Кола Бельды Леонид Брежнев Владимир Винокур Владимир Высоцкий Михаил Горбачёв Вячеслав Добрынин Николай Караченцов Роман Карцев Анатолий Кашепаров Вахтанг Кикабидзе

Иосиф Кобзон Иван Козловский Владимир Ленин Евгений Леонов Лев Лещенко Пётр Мамонов Андрей Миронов Владимир Мулявин Михаил Муромов Юрий Никулин Борис Новиков

Николай Озеров Георг Отс Анатолий Папанов Евгений Петросян Аркадий Райкин София Ротару Иосиф Сталин Вилли Токарев Леонид Утёсов Эдуард Хиль Ефим Шифрин Владимир Этуш

Фильмография

Год		Название	Роль
1986-1987	ф	Следствие ведут Колобки	Озвучивание Шефа (вместо Леонида Броневого (3-4 серии)
1985	ф	Детство Бемби	озвучивание животных
1986	ф	Юность Бемби	озвучивание животных
1991	ф	Воспоминание о «Коровьем марше»	рассказчик, исполнитель пародий и песен
1993	ф	Про бизнесмена Фому	Фома Дракин
1993	ф	Не хочу жениться!	Конев, капитан милиции
1996	ф	Аншлаг и Кo	камео
1997	ф	Не валяй дурака	кузнец Филимон (Филимон Фомич Селеванов)
1998	ф	Не послать ли нам гонца?	фермер Иван (Иван Филимонович Дергунов)
2000	ф	Старые клячи	Тимофей Егорович Астраханцев (бизнесмен из Астрахани)

Дискография

1. 1998 — Надо жить (Музыка Александра Пляченко, стихи Анатолия Поперечного по наброскам Евдокимова.)
2. 2000 — Отвяжись, худая жизнь!
3. 2000 — Земляки
4. 2004 — Отвяжись, худая жизнь! (Удивительно, что совершенно другой альбом вышел с тем же названием, что и в 2000 году, но и в том и в другом есть одноимённая песня.)
5. 2006 — Я вернусь (Выпущен посмертно)

Клипы

1. 2000^{[уточнить]} — «Домик у дороги»

  2.[www.youtube.com/watch?v=RbwikudXosI «Бескрестье»]

Глава администрации (губернатор) Алтайского края

Выборы

Планы политической карьеры у Михаила Евдокимова возникли ещё в 1995 году. Тогда он баллотировался в Государственную думу от Барнаула, а в 2003 году хотел идти на выборы в Подмосковье от Аграрной партии. В январе 2004 года Евдокимов сообщил о намерении претендовать на пост главы администрации Алтайского края на предстоящих в марте выборах. Как отмечают многие эксперты, он использовал социально-популистские образы «честного мужика из народа», а лозунгом кампании стала фраза «Шутки в сторону!». Избирательная кампания велась обоюдно жёстко и остро, с использованием «чёрного пиара» и административного давления на оппонентов. Штаб действующего губернатора Александра Сурикова использовал негативные образы (например, плакаты «Останови вторжение!», «Защити Алтай от радиоактивных и химических отходов!»), которые вызвали в большинстве своём отторжение у избирателей. При этом против самого Сурикова были также применены специальные избирательные технологии (например, однофамилец-самовыдвиженец Виталий Суриков, набравший в итоге около 3 %).

4 апреля 2004 года Евдокимов одержал победу на выборах главы Алтайского края, обойдя во втором туре Александра Сурикова. СМИ окрестили победу Евдокимова «синдромом Шварценеггера» (в честь победившего на выборах в губернаторы Калифорнии актёра и бодибилдера).

Сельское хозяйство

Одним из первых испытаний для нового губернатора стала борьба с последствиями паводка весной 2004 года и посевная кампания. Для решения некоторых насущных проблем сельского хозяйства Евдокимов поручил установить закупочные цены администрации на зерно выше рыночных (4 тыс. рублей за тонну зерна 3-го класса), а также заменил долги хозяйств с денежной формы на натуральную — предприятия должны были поставить государству в счёт кредитов 127 тыс. тонн зерна. Кроме того, решено было увеличить срок лизинга сельхозтехники до семи лет и снизить процентные ставки с 7 до 4 процентов. Гарантом обещаний выступил только что назначенный сенатор от Алтайского края Темирбулатов и банк «Зенит».

Но хозяйства не спешили отдавать долги, к середине сентября на склады госпредприятий поступило лишь 20 % объёмов ожидаемого хлеба. А зерно стало вывозиться за пределы края и продаваться по низкой цене: 2,5 — 3 тыс. рублей за тонну. Поставщики из других регионов, узнав о высоких закупочных ценах в администрации, привозили в «Алтайагропрод» своё зерно, вынуждая его покупать по 4 тысячи за тонну в ущерб краевому бюджету.

Евдокимов и его команда оказались заложниками созданной ими же с добрыми намерениями ситуации. Приходилось делать все новые ходы и комбинации. Администрация края пыталась прибегнуть к жёстким мерам — выставлять на границах региона милицейские заслоны, проверяющие, не является ли владелец вывозимого зерна должником «Алтайагропрода». Но правоохранительные органы, пообещав своё содействие, ссылались на противозаконность таких заслонов и ограничивались лишь фиксацией того, что за зерно вывозится за пределы края.

Евдокимов начал рассылать в районы группы чиновников, возглавляемые вице-губернатором по сельскому хозяйству Борисом Пановым, — для накачки руководителей районов и хозяйств. Наконец, выступил сам перед главами районных администраций, требуя вернуть деньги.

Но и к концу уборки урожая было возвращено лишь 60% долгов. Жестом отчаяния прозвучало заявление Панова на селекторном совещании, что должникам в будущем году никакого товарного кредитования не предоставят. Более того, на 2005 год кредиты станут давать в рамках процедуры земельной ипотеки.

Энергетика

В мае 2004 года вице-губернатор Владимир Зубков провел тендер, после которого произошла смена поставщика угля. Предыдущая компания, не желая расставаться с выгодным заказом, обратилась в арбитражный суд, и доставка угля в край была приостановлена. На Всероссийском селекторном совещании по подготовке коммунального хозяйства к зиме Алтайский край был назван в числе четырёх самых отстающих регионов. Был создан специальный орган — ГУП «Алтайский теплоэнергетический комплекс», который взял на себя все функции по обеспечению края теплом — от поставок угля и ремонта сетей до работы с потребителем, что потребовало финансовых вливаний из бюджета.

Но вскоре выяснилось, что один из новых поставщиков не в состоянии справиться с обязательствами. Пришлось обращаться к отвергнутому прежде поставщику с просьбой вернуться. Руководители компании приняли извинения и вернулись в край, но за это повысили цены и предложили свои условия. Владимир Зубков, к компетенции которого были отнесены вопросы промышленности, ТЭК, жилищно-коммунального и газового хозяйства, строительства, был отправлен в отставку.

Промышленность

В ноябре 2004 года Евдокимов заявил о намерении добиться в 2005 году повышения уровня средней зарплаты в регионе с 4 до 6 тысяч рублей. Предполагалось, что в краевой бюджет будут заложены механизмы бюджетного стимулирования, которые компенсируют предприятиям их расходы на рост зарплаты. На эти компенсационные выплаты губернатор обещал миллиард рублей. К концу лета 2005 года стал ощутимым рост зарплаты. Отвечал за этот проект вице-губернатор Сергей Тен (ныне первый вице-премьер правительства Республики Тыва, министр экономики Республики Тыва).

В июле 2004 года администрации пришлось фиксировать падение производства в первом полугодии на наиболее крупных промышленных предприятиях края. Сократил выпуск продукции «Алтайкокс», потерявший украинский рынок. На «Алттраке» зимой случился срыв производства из-за нехватки и плохого качества угля, а новые собственники предприятия были финансово несостоятельны, в результате тракторов выпустили меньше, чем предполагали, что потянуло за собой цепочку сокращения производства на Алтайском моторном заводе, поставлявшем «Алттраку» двигатели.

В конце июля губернатор представил программу выхода региона из экономического кризиса. В докладе утверждалось, что в Алтайском крае имеются собственные запасы угля и даже нефти, которые могут решить многие проблемы экономически депрессивного Алтайского края.

В то же время, краевой Фонд госимущества передал пятипроцентный пакет полиметаллических акций, принадлежащий администрации, в управление закрытому акционерному обществу «Полиметалл», связанному с Уральской Горно-металлургической компанией и уже управляющему 45,4 процента акций «Сибирь-полиметаллы» и «Алтайкоксом». В ответ те подарили краю более двухсот машин «Скорой помощи» общей стоимостью в 46 миллионов рублей, которые были распределены по краю в рамках губернаторской программы «Здоровье Алтая».

3 ноября 2004 года Евдокимов отказался подписать принятый крайсоветом закон о повышении зарплаты региональных чиновников.

А в апреле 2005 года спад начался на комбинате химволокна и вызвал угрозу увольнения 2 тыс. его работников. 19 июля 2005 года в Барнауле проходил Всероссийский митинг профсоюзных организаций за достойные условия труда, на который собралось около 800 человек. Протестовали против массового увольнения на комбинате, критиковали и федеральные, и краевые власти. Впервые за год и три месяца нахождения Евдокимова у власти прозвучал призыв к отставке губернатора на массовом митинге.

Кризис власти

В краевой Совет были избраны в основном сторонники Александра Сурикова. Наладить отношения с таким краевым Советом новый глава региона так и не сумел. Большинство депутатов утверждали, что Евдокимов за год работы продемонстрировал неспособность сформировать эффективную команду управленцев, и обвиняли его в провале экономической политики. Основанием для этого считалась «кадровая» чехарда в окружении губернатора (за год сменилось 17 заместителей). В то же время сторонники Евдокимова (например, движение «Пробуждение») организовывали митинги и сборы подписей в его поддержку.

23 декабря 2004 года депутаты АКСНД приняли обращение (интерпеляцию) к Главе администрации Алтайского края Михаилу Евдокимову с просьбой прокомментировать проводимую администрацией кадровую политику.

В конце февраля 2005 года на сессии краевого совета народных депутатов было принято постановление о ненадлежащем исполнении своих обязанностей главой Алтайского края. Оно было направлено в полпредство Сибирского федерального округа и президенту РФ. В марте главы 49 районов края и нескольких городов краевого подчинения направили письмо в адрес полпреда в Сибирском федеральном округе Анатолия Квашнина и президента РФ Владимира Путина, в котором потребовали отставки губернатора. Наконец, отставки губернатора потребовали представители различных политических партий и общественных организаций края — от «Единой России» до КПРФ. В то же самое время [www.budilnik.altai.ru сторонники] Евдокимова собрали лишь за 9 дней более 52 000 подписей простых граждан в его защиту и направили собранные подписи в Администрацию президента РФ.

31 марта 2005 на сессии краевого совета депутаты выразили губернатору недоверие. За это проголосовали 46 из 52 депутатов. Согласно федеральному законодательству, судьбу губернатора должен был решать президент РФ. Таким образом, мог быть создан общероссийский прецедент: впервые отстранение губернатора от должности могло произойти не только по инициативе главы государства, но и по настоянию Законодательного собрания региона. Однако президент Владимир Путин никак не вмешался в эту ситуацию. И на том же заседании губернатор отказался зачитывать перед депутатами крайсовета традиционный доклад о социально-экономической ситуации в крае. Свой шаг он объяснил тем, что депутаты всё равно настроены неконструктивно и не смогут воспринять доклад адекватно.

11 мая 2005 глава края предложил всем своим заместителям и главам комитетов и управлений администрации подать в отставку. Так он отреагировал на действия крайсовета, дважды признававшего работу администрации неудовлетворительной. Большинство членов его команды написали заявления об уходе.

Гибель

7 августа 2005 года в 09:20 по московскому времени Михаил Сергеевич Евдокимов погиб в результате автомобильной аварии на трассе М-52 «Чуйский тракт» Бийск—Барнаул, в 123 километрах от Барнаула и 29 км от Бийска. Евдокимов и его жена Галина в сопровождении водителя и охранника направлялись в село Полковниково Косихинского района, где проходили мероприятия^{[уточнить]} по случаю 70-летия со дня рождения космонавта Германа Титова.

По факту аварии и гибели людей было возбуждено уголовное дело. В период сразу после аварии официальные лица отрицали какую-либо возможность того, что катастрофа была подстроена. Тем не менее, гибель губернатора, по мнению наблюдателей, могла иметь хотя бы косвенное отношение к политической борьбе в крае: незадолго до трагедии у Евдокимова, конфликтовавшего с краевыми органами внутренних дел, были отняты машины сопровождения.

Ряд журналистов и политиков высказали предположения, что Евдокимова могли убить за то, что он пытался бороться с коррупцией, связанной, вероятно, с контрабандой (в том числе наркотиков) с территории соседнего Казахстана, с которым граничит Алтайский край. Официальное следствие не проводило проверок ни одной из версий, выходящих за рамки предположения об «обычном ДТП». Аркадий Вольский в телевизионном интервью (документальный фильм Леонида Якубовича «Последние 24 часа. Михаил Евдокимов») вспоминал, что незадолго до гибели Евдокимов сказал ему: «Батька, меня, наверное, шлёпнут…» Понятно одно, в России политики просто так не гибнут в столь частых автомобильных или авиа-катастрофах. Жена и многие близкие люди уверены, что гибель М. Евдокимова не была случайна. Те, кто забрал машины сопровождения, отлично знали, что губернатор ездит на своем «Мерседесе» со скоростью несоизмеримой с жизнью, не менее 140 километров и долго это продолжаться не может. .

Моменту аварии предшествовал обгон автомобилем Евдокимова «Волги», после чего губернаторский «Мерседес» на спуске с небольшого холма не успел вернуться на свою полосу и пытался обойти слева автомобиль «Тойота-Марино», поворачивающий на перекрёстке влево. За рулём «Тойота Спринтер Марино» находился житель Алтайского края Олег Щербинский. В результате «Мерседес», уходя влево, на высокой скорости (по материалам уголовного дела — не менее 149 км/ч) коснулся правой задней дверцей, правым задним колесом и левым задним крылом «Тойоты», вылетел в кювет и врезался в землю глубокого кювета, затем задел дерево. Водитель «Тойоты», а также пассажиры этой машины — женщина и двое детей — не пострадали. Супруга Евдокимова, Галина Николаевна, находившаяся вместе с ним в «Мерседесе», в результате аварии получила тяжёлые травмы.

Водитель губернатора Иван Иванович Зуев и охранник Александр Юрьевич Устинов погибли вместе с Михаилом Евдокимовым от травм, несовместимых с жизнью.

Гибель Михаила Евдокимова нашла своё отражение в кинематографе. Так, в сериале «Гражданин начальник–3» очевидна схожесть сюжета с реальными событиями, хотя в титрах заявлено, что все совпадения случайны. Фильм повествует о расследовании гибели губернатора Акимова в дорожно-транспортном происшествии. Похожи не только фамилии (Евдокимов и Акимов), но и обстоятельства ДТП, а в кабинете Акимова на стене висит герб Алтайского края.

Личная жизнь

Семья, дети

Вдова — Галина Николаевна, домохозяйка. Дочь Анна (1987 г.р.) окончила Московский гуманитарный университет по специальности «международный туризм», занималась организацией концертов. В настоящее время воспитывает сына Михаила Сергеевича Евдокимова-младшего (родился 17 сентября 2008 года).

Также у Евдокимова есть внебрачные дочь Анастасия (родилась 28 августа 1995 года) от его землячки Надежды Жарковой и сын Даниил (2004 г.р.) от модели Инны Беловой.

Друзья

• Александр Панкратов-Чёрный — актёр
• Ефим Шифрин — актёр, юморист
• Регина Дубовицкая — телеведущая
• Владимир Винокур — юморист
• Александр Маршал — певец, композитор
• Валерий Золотухин — актёр
• Александр Михайлов — актёр
• Лев Дуров — актёр
• Олег Митяев — музыкант
• Вячеслав Войнаровский — певец, юморист

Награды и звания

• Заслуженный артист Российской Федерации (29 декабря 1994) — За заслуги в области искусства.
• Лауреат Кубка Аркадия Райкина, международный фестиваль "MORE SMEHA", 1996, Рига.
• Лауреат премии «Золотой Остап» в номинации «Артист эстрады» (1998).
• Приз «За талант, народный юмор и верность традициям отечественного кинематографа» на фестивале «Созвездие» (за картину «Не валяй дурака…»).
• Орден «Во имя России» (2005).
• Медаль «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (2005).

Увековечение памяти

• Верх-Обской средней школе присвоено имя Михаила Евдокимова.
• Ежегодно с 1991 года в начале августа в селе Верх-Обское Смоленского района проводился т. н. Кубок Евдокимова, а с 2006 года проводится Фестиваль народного творчества и спорта «Земляки», который с 2009 года получил статус всероссийского и финансируется отдельной строкой в государственном бюджете РФ.
• Именем Михаила Евдокимова назван один из буксиров-толкачей ООО «Бийский речной порт» (бывший РТ-457).
• На месте гибели М. Евдокимова возведён мемориальный комплекс: небольшая часовня (2006, архитекторы П. И. Анисифоров, Е. А. Бердников) в окружении 47 берёз — по числу прожитых лет.

• Песня Михаила Евдокимова «Алтай» является неофициальным гимном Алтайского края и хоккейной команды Алтай и звучит почти перед каждой домашней игрой:

Горами, лугами, озёрами Встаёт предо мною Алтай. Лесами, степными просторами Богат и красив этот край. Пылай по забокам смородина, Росистое утро, пылай! Мой край для меня – это Родина! А Родина – это Алтай! Мой край для меня – это Родина! А Родина – это Алтай!

Ссылки

• Михаил Евдокимов (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [evdokimov.ru/content/view/52/32/ История взлета и гибели Михаила Евдокимова]
• [pics.vesti.ru/p/b_90153.jpg Фото: Михаил Евдокимов на заседании краевого совета народных депутатов в день принятия постановления о ненадлежащем исполнении обязанностей губернатора Алтайского края]
• [ashpi.livejournal.com/3528.html «Дело Щербинского» странным образом заслонило собой «дело Евдокимова»]
• [ashpi.livejournal.com/5162.html Ю. Чернышов. Дело Евдокимова]
• [evdokimov.ru/content/view/501/85/ Дирижеры контрреволюции]
• [www.altairegion22.ru/rus/authorities/historians/evdokimov/ Официальный сайт органов власти Алтайского края]
• [evdokimov.ru Сайт светлой памяти Михаила Евдокимова]
• [www.blago-mh.ru/issues/20/25_evdokimov.php «А душе моей тысяча лет» — статья о Евдокимове в журнале «Мужской характер»]
• [liveroads.ru/index.php?id=geoobj&id_geo=memo_evdokimov Мемориал на месте гибели М. С. Евдокимова]
• [evdokimovfond.ru Межрегиональный общественный фонд имени Михаила Евдокимова] (недоступная ссылка — история, копия) (сайт с июля 2012 года не действует)
• [www.riverfleet.ru/fleet/d_35345/ Буксирный теплоход типа РП, названный в честь Михаила Евдокимова]

Отрывок, характеризующий Евдокимов, Михаил Сергеевич

Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…