Евдокия Ангелина Комнина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евдокия Ангелина Комнина
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Евдокия Ангелина Комнина (ок. 11731211) — младшая дочь византийского императора Алексея III, племянница императора Исаака II Ангела, двоюродная сестра императора Алексея IV Ангела.

В 1190, в то время как Алексей III находился в изгнании в Палестине, была выдана своим дядей Исааком II за Стефана, сына сербского жупана Стефана Немани, её мужу в честь бракосочетания с византийской принцессой был пожалован титул севастократора. В этом браке Евдокия родила шестерых детей, однако рассорилась со своим супругом и была им изгнана с позором в конце 1199:

Муж упрекал жену в неумеренном сладострастии; жена укоряла мужа за то, что с ранней зари он принимался за пьянство, — забывал свой сосуд и пресыщался запретными плодами[1]. Взаимное несогласие постоянно таким образом росло более и более и, наконец, выразилось со стороны Стефана самым варварским поступком против его супруги. Выдумал ли он, или и правду говорил, будто застал Евдокию в прелюбодеянии, во всяком случае, он снял с неё все женские одежды, оставил на ней одну последнюю тоненькую рубашку, обрезав и ту со всех сторон, так что она едва прикрывала обнаженные члены, и в этом бесчестном виде прогнал её от себя и пустил на все стороны.

Никита Хониат. История. [www.hrono.ru/libris/lib_n/niketas206.html Царствование Алексея Ангела, брата Исаака, Кн. 3, 6.]

Брат Стефана Вукан, вступился за Евдокию, но не сумел убедить жупана помириться с женой, после чего отправил принцессу в Диррахий, откуда она с помощью отца прибыла в 1200 в Константинополь. Причиной высылки был не только разлад семейной жизни, но и смена политической ориентации Сербии с Константинополя на Рим.

В столице Евдокия стала любовницей Алексея Мурцуфла, будущего императора Алексея V. После захвата города крестоносцами 12 апреля 1204 Евдокия вместе с Алексеем V и своей матерью Евфросинией бежала к своему отцу-императору в Мосинополь. В Мосинополе Евдокия с одобрения своего отца официально сочеталась браком с Алексеем Мурцуфлом, но в начале лета 1204 по приказу Алексея III его новый зять был ослеплен в бане, несмотря на бурный протест Евдокии.

Очевидцы рассказывали, что дочь, стоя возле двери бани, ругала отца бранными словами, а тот порицал её за бесстыдную и распутную любовь.

Георгий Акрополит. История, 5

Затем по настоянию отца в начале 1205 в Лариссе Евдокия вышла замуж за Льва Сгура, неродовитого сына архонта, боровшегося за власть в Средней Греции и Пелопоннесе. Он боролся с латинянами, но в 1207/1208 покончил жизнь самоубийством. Евдокия умерла в 1211 году.

Напишите отзыв о статье "Евдокия Ангелина Комнина"



Примечания

  1. То есть, помимо пьянства, упрекала его еще и в распутстве

Ссылки

  • [www.byzantion.ru/theatron/forums.php?forum=11 Византийский толковый словарь]

Литература

  • Никита Хониат. История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина // Византийские историки, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской Духовной Академии / Перевод под редакцией В. И. Долоцкого. — СПб., 1860.
  • Георгий Акрополит. История / Пер. с греч П. И. Жаворонкова. — СПб.: Алетейя, 2005. — 415 с. — (Византийская библиотека. Источники). — 1000 экз. — ISBN 5-89329-754-7.

Отрывок, характеризующий Евдокия Ангелина Комнина

– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.