Евлогий (патриарх Александрийский)

Евлогий

Патриа́рх Евло́гий (греч. Πατριάρχης Ευλόγιος; умер 13 сентября 608, Александрия) — архиепископ александрийский в 570—608 (по другим данным, в 583—607), успешно боролся с евтихианством (монофизитством). Почитается в Православной церкви в лике преподобных, память совершается 13 февраля (по юлианскому календарю).

Был сначала монахом, а затем игуменом в Антиохии.

Патриарх Евлогий был близок к папе Григорию I Двоеслову, адресовавшему ему многочисленные послания.

В 589 году Евлогий созвал Александрийский собор для осуждения двух групп еретиков-самаритян. Последовательно выступал против заблуждений агноитов во главе с александрийским диаконом Фемистием, утверждавшим неведение Христом некоторых вещей (например, дня Страшного Суда). Был и решительным противником монофизитства.

Автор многих богословских трудов, но большинство его творений сохранились до наших дней только в «Мириобиблионе» в изложении патриарха Фотия. Из сохранившихся отрывков для богословов особый интерес представляют выдержки из большой догматической книги «О Святой Троице и о воплощении». Он является автором трактатов против новациан и против Тимофея и Севира. В своих работах развивал учение о «естественной» человеческой воле во Христе, прямо говорил о «двух действиях» и о «двух хотениях», подтверждая свои размышления глубоким анализом основных евангельских текстов, в этом отношении являлся прямым предшественником преподобного Максима Исповедника.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life440.htm Преподобный Евлогий, архиепископ Александрийский] на сайте Православие.Ru
• Евлогий, патриарх александрийский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Евлогий (патриарх Александрийский)

Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.