Букетов, Евней Арстанович
Поделись знанием:
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
(перенаправлено с «Евней Букетов»)
| Евней Арстанович Букетов | ||||
| каз. Евней Арыстанұлы Бөкетов | ||||
 | ||||
| Дата рождения: | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения: |
Баганаты, Петропавловский уезд, Акмолинская губерния, Киргизская АССР, РСФСР, СССР | |||
| Дата смерти: |
13 декабря 1983 (58 лет) | |||
| Место смерти: | ||||
| Страна: | ||||
| Научная сфера: | ||||
| Место работы: | ||||
| Учёная степень: | ||||
| Учёное звание: | ||||
| Альма-матер: | ||||
| Известен как: |
химик, металловед, прозаик, поэт, переводчик, литературный критик | |||
| Награды и премии: |
| |||
Евней Арстанович Букетов (каз. Евней Арыстанұлы Бөкетов, 23 марта 1925, аул Баганаты, ныне Северо-Казахстанская область — 13 декабря 1983, Караганда) — казахстанский учёный в области химии и металлургии, писатель, академик АН Казахской ССР (1975), доктор технических наук (1967), профессор, лауреат Государственной премии СССР (1969), член Союза писателей СССР.
Содержание
Биография
Евней Арстанович Букетов родился 23 марта 1925 года в ауле Баганаты Петропавловского уезда Акмолинской губернии Киргизской АССР РСФСР СССР (ныне село расположено в Городецком сельском округе района Шал акына Северо-Казахстанской области Казахстана).
Начал учиться в 1932 году в Макушинском зерносовхозе Челябинской (ныне Курганской области), где отец работал чернорабочим, куда они уехали из-за голода в Казахстане. В 1938 году Букетов с родителями вернулся на родину. Евней Букетов продолжал учебу в райцентре, селе Марьевка (ныне на дне водохранилища на р. Ишим),но вынужден был после окончания 9 класса в 1941 году, из-за болезни отца, прервать учебу и поступить на работу. Работал учителем начальных и неполных средних школ Сергеевского (бывшего Октябрьского) района. Учительствовал Евней Арстанович до весны 1945 года и весной экстерном сдал экзамен на аттестат зрелости[1].
Окончил Казахский горно-металлургический институт в 1950 году, был оставлен в аспирантуре. Затем он находился на педагогической и научной работе в этом вузе. Защитил кандидатскую диссертацию в 1954 году по проблемам молибдена и его химического анализа.
С февраля 1954 года он работал ассистентом, а с сентября 1956 года - доцентом кафедры металлургии легких и редких металлов Казахского горно-металлургического института. С августа 1958 года по февраль 1960 года он был заместителем директора КазГМИ по учебной работе.
С 1960 директор Химико-металлургического института Академии наук Казахской ССР в Караганде.
Букетов был удостоен Государственной премии СССР в 1969 году за участие в разработке и внедрении технологии комплексной переработки медных концентратов Балхашского горно-металлургического комбината с применением кислорода на стадии конвертирования с подачей гранулированных джезказганских концентратов в шахтной печи с наклонной решеткой в качестве «холодной присадки».
С марта 1972 до середины января 1980 был ректором Карагандинского государственного университета. В 1962 году получил звание старшего научного сотрудника по специальности "Металлургия цветных металлов". В 1966 году в объединенном Ученом Совете Московского ордена Трудового Красного Знамени Института стали и сплавов он защитил докторскую диссертацию на тему "Извлечение селена и теллура из медеэлектролитных шлаков". В 1967 году Букетов участвовал во Всемирной выставке в Монреале (Канада). В 1970 году он избирается членом-корреспондентом, а в 1975 году - действительным членом (академиком) Академии наук Казахской ССР. В 1978-1982 годах организовал в Караганде I-е и II-е Всесоюзные совещания на тему "Химия и технология халькогенов и халькогенидов".
Много сделано Е. А. Букетовым в области черной металлургии. Близкое расположение Темиртау к Караганде сблизило его с металлургами этого города. Большое внимание он уделял ферросплавному производству с точки зрения возможности использования высокозольного угля для рудотермической плавки забалансовых марганцевых руд на комплексные ферросплавы.
В последние годы своей жизни Е.А. Букетов большое внимание уделял получению жидкого топлива (бензина) из высокозольных бурых углей различных месторождений Карагандинского бассейна и создал для этой цели специальную лабораторию. В 1983 году руководство ХМИ предложило Евнею возглавить лабораторию по черной металлургии. Он дал согласие.
Евней Арстанович был не только крупным учёным, но и литературным критиком, переводчиком, публицистом, поэтом и писателем. Писал он на русском и казахском языках.
Член КПСС. Делегат 13, 14-го съездов Компартии Казахстана, неоднократно избирался депутатом Карагандинского областного Совета. Награждён орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд» и дважды Почетной грамотой Верховного Совета КазССР[2].
Евней Арстанович Букетов умер 13 декабря 1983 года в Караганде, похоронен в Караганде.
Память
- Имя Букетова с 16 августа 1991 года носит Карагандинский государственный университет, где он был первым ректором,
- У главного корпуса КарГУ установлен памятник Букетову (2006 г.).
- Имя Букетова присвоено улицам в Петропавловске[3] и Караганде.
- 19 июня 1992 г. был открыт музей в г. Караганде по ул. Гоголя, 38. Директор музея брат Евнея Арстановича – Камзабай Арстанович. В мемориальном музее находятся списки его талантливых учеников. Среди них 16 докторов и более 60 кандидатов наук[4].
- В 1985 г. установлена мемориальная доска на Химико-металлургическом институте, где он проработал в последние годы жизни.
- Средняя общеобразовательная школа № 52 имени академика Евнея Арстановича Букетова в Караганде (с 4 января 2000 года).
Литературные труды
- Букетов, Е. А. Атан қомында туған адам. — Алматы: Жазушы, 1975. — 138 с.
- Букетов, Е. А. Грани творчества [очерки]. — Алма-Ата: Жазушы, 1977. — 124 с. — 50 000 экз.[5]
- Букетов, Е. А. Шесть писем другу. — Алма-Ата: Жалын, 1989. — 286 с. — 24 000 экз. — ISBN 5-610-00439-x.[6]
- Букетов, Е. А. Святое дело Чокана. — Караганда: Полиграфия, 1994. — 145 с. — ISBN 57667-3034-9.
- Букетов, Е. А. Алты хат. — Алматы: Жалын, 1996. — 272 с. — ISBN 561000733X.
- Букетов, Е. А. Жас Қаныш. — Алматы: Қазақстан, 1999. — 192 с. — ISBN 5-7667-5714-X.
- Букетов, Е. А. Көкейкесті. Сокровенное. — Алматы: Қазақстан, 2000. — 432 с. — ISBN 5-7667-5731-X.
- Букетов, Е. А. Детские годы Каныша. — Караганда, 2001. — 196 с. — ISBN 9965438714.
- Букетов, Е. А. Көкейкесті. — Қарағанды: Арко, 2002. — 406 с. — ISBN 996561315X.
- Букетов, Е. А. Сочинения. — Алматы: ТОО "Қазақстан", 2013. — 404 с. — ISBN 978-99-65-10-116-8.
Перевел на казахский язык повесть «Артемка» И. Василенко, «Рассказы и статьи» Э. Золя, роман «Под игом» И. Вазова, пьесы «Макбет», «Юлий Цезарь» У. Шекспира и «Клоп» В. В. Маяковского.
В 2005—2007 годах вышло собрание сочинений в 6 томах.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2005. — Т. 1. — 444 с. — ISBN 9965-442-01-0.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2005. — Т. 2. — 534 с. — ISBN 9965-442-36-3.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2006. — Т. 3. — 327 с. — ISBN 9965-442-45-2.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2005. — Т. 4. — 433 с. — ISBN 9965-442-05-3.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2007. — Т. 5 кн. 1. — 396 с. — ISBN 9965-442-66-5.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2007. — Т. 5 кн. 2. — 429 с. — ISBN 9965-442-03-7.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2006. — Т. 6 кн. 1. — 423 с. — ISBN 9965-442-63-0.
- Букетов, Е. А. Собрание сочинений [Текст] = Шығармалар жинағы. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2006. — Т. 6 кн. 2. — 383 с. — ISBN 9965-442-65-7.
Научные труды
Разрабатывал физико-химические основы новых процессов в цветной металлургии. Исследовал химию и технологию селена и теллура, возможности совершенствования способов извлечения молибдена и рения, комплексной переработки марганцевых руд. Е. А. Букетов лично и в соавторстве со своими учениками опубликовал более 240 научных статей и тезисов, 9 монографий, 2 учебных пособия, получил около 100 авторских свидетельств СССР и более 15 патентов США, Канады, Австралии, Швеции и ФРГ.
- Вопросы геологии, горного дела и технологии переработки сырья Центрального Казахстана / Ред. коллегия Е.А. Букетов (отв. ред.) и др.. — Алма-Ата: Изд-во Акад. наук КазССР, 1963. — 286 с. — 1000 экз.[7]
- Букетов, Е. А. и Малышев, В.П. Извлечения селена и теллура из медеэлектролитных шламов. — Алма-Ата: Наука, 1969. — 206 с. — 1060 экз.[8]
- Букетов, Е. А. и др. Дегидрация гидроокисей металлов в щелочных растворах. Гидратир. окись меди. — Алма-Ата: Наука, 1971. — 163 с. — 1300 экз.[9]
- Букетов, Е. А. и Малышев, В.П. Технологические процессы шахтного обжига в цветной металлургии. — Алма-Ата: Наука, 1973. — 351 с. — 1000 экз.[10]
- Экспериментальные исследования по химии и биологии / Ред. коллегия Е.А. Букетов (отв. ред.) и др.. — Караганда: Караганд. ун-т, 1974. — 287 с. — 550 экз.[11]
- Букетов, Е. А. Гидрохимическое окисление халькогенов и халькогенидов. — Алма-Ата: Наука, 1975. — 326 с. — 1000 экз.[12]
- Букетов, Е. А. Автоклавный щелочный способ переработки фосфорсодержащего сырья. — Алма-Ата: Наука, 1978. — 120 с. — 1000 экз.[13]
- Букетов, Е. А. и др. Металлургическая переработка марганцевых руд Центрального Казахстана. — Алма-Ата: Наука, 1979. — 184 с. — 800 экз.[14]
- Букетов, Е. А. Современные формы выражения таблицы элементов Д. И. Менделеева. — Караганда: ВЦ Облстатуправления, 1982. — 114 с. — 300 экз.[15]
- Букетов, Е. А. и др. Халькогенидные электроды в потенциометрическом анализе. — Караганда: ВЦ Облстатуправления, 1982. — 65 с. — 200 экз.[16]
- Букетов, Е. А. Нефть,уголь и вода в химии и энергетике. — Караганда: Кн.изд-во, 1994. — 46 с. — ISBN 5-7667-3179-5.
Семья
- Отец Арыстан умер в декабре 1942 года.
- Мать Бальтай родила четырнадцать детей. В живых остались Евней, Камзабай, Жартас, Шабдан, Еслямбек.
- Евней был женат на Зубайре Дюйсеновне, дочери брата Н. Д. Ундасынова[17].
Напишите отзыв о статье "Букетов, Евней Арстанович"
Литература
Медеу Сарсеке. Евней Букетов (Жизнь замечательных людей). — 2007.
Примечания
- ↑ [rudocs.exdat.com/docs/index-60055.html Академик Е.А.Букетов – ученый и писатель / С.Абдыманапов, М.Жамбеков // Вестник высшей школы Казахстана. – 1995. – №4. – С.90-94. – (Корифеи науки).]
- ↑ [www.shuak.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=165:2010-01-18-06-36-28&catid=72:2010-01-14-21-47-19&Itemid=93 ШУАК: БУКЕТОВ ЕВНЕЙ АРСТАНОВИЧ ]
- ↑ [elib.nklibrary.kz/petropavlovsk/streetsbio.html Прогулки по Петропавловску - Биография улиц]
- ↑ [www.kazpravda.kz/rus/obshtestvo/vremja_buketova.html Казахстанская правда — Время Букетова]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/4 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/11 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/2 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/6 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/5 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/9 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/12 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/3 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/1 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/7 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/8 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/12021/10 Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург]
- ↑ [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1281263820 Б.Сапар Али/Т.Елдесбай: Рациональная модернизация политической системы современного Казахстана | ЦентрАзия]
Ссылки
- [www.kazpravda.kz/print.php?chapter=1111174189&ar=true Евней Арстанович Букетов — учёный и гражданин]
- [www.ksu.kz/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=449 Академик Евней Арстанович Букетов. Жизненный путь]
Отрывок, характеризующий Букетов, Евней Арстанович
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Категории:
- Родившиеся 23 марта
- Родившиеся в 1925 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в районе Шал акына
- Умершие 13 декабря
- Умершие в 1983 году
- Умершие в Караганде
- Доктора технических наук
- Академики АН Казахской ССР
- Учёные по алфавиту
- Химики по алфавиту
- Химики Казахстана
- Химики СССР
- Химики XX века
- Металловеды по алфавиту
- Металловеды Казахстана
- Металловеды СССР
- Металловеды XX века
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели Казахстана
- Писатели XX века
- Поэты по алфавиту
- Поэты Казахстана
- Поэты СССР
- Поэты XX века
- Переводчики по алфавиту
- Переводчики XX века
- Переводчики СССР
- Переводчики поэзии на русский язык
- Переводчики прозы и драматургии на русский язык
- Литературные критики по алфавиту
- Литературные критики XX века
- Литературные критики СССР
- Литературные критики Казахстана
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Похороненные в Караганде
- Члены КПСС
- Русские писатели XX века
- Казахские писатели
- Персоналии:Макушинский район
- Преподаватели вузов Караганды
- Члены Союза писателей СССР
- Выпускники Казахского национального технического университета имени К. И. Сатпаева
