Евразия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
ЕвразияЕвразия

</tt>

</tt>


Евразия
Евразия
Территория54 759 000 км²
Население5,041 млрд чел.
Плотность90,34 чел./км²
Названия жителейЕвразийцы, евразиец, евразийка
Включает92 государств
Непризнанные регионы8
ЯзыкиЯзыки Евразии
Часовые поясаот UTC±0 до UTC+12
Крупнейшие города Москва, Лондон[1], Стамбул, Токио[1], Джакарта[1], Дели, Мумбаи, Тегеран, Калькутта, Шанхай, Осака[1], Сеул, Тяньцзинь, Манила[1] и Карачи.

Евра́зия — самый большой материк на Земле. Площадь — 54,759 млн км²[2], что составляет 36 % площади суши. Население — более 5 млрд (2010), что составляет более 70% населения планеты[3]. Наиболее быстро развивающийся и технологически развитый материк Земли.





Происхождение названия

Первоначально давались различные названия крупнейшему континенту мира. Александр Гумбольдт использовал название «Азия» для всей Евразии. Карл Густав Ройшле в 1858 году в книге «Handbuch der Geographie» использовал термин «Doppelerdtheil Asien-Europa». Термин «Евразия» впервые употребил геолог Эдуард Зюсс в 1880-х годах[4].

Географическое положение

Континент расположен в Северном полушарии между примерно 9° з. д. и 169° з. д., при этом часть островов Евразии находится в Южном полушарии. Бо́льшая часть континентальной Евразии лежит в Восточном полушарии, хотя крайние западная и восточная оконечности материка находятся в Западном полушарии.

Содержит две части света: Европу и Азию. Линию границы между Европой и Азией чаще всего проводят по восточным склонам Уральских гор, реке Урал, реке Эмба, северо-западному побережью Каспийского моря, реке Кума, Кумо-Манычской впадине, реке Маныч, восточному побережью Чёрного моря, южному побережью Чёрного моря, проливу Босфор, Мраморному морю, проливу Дарданеллы, Эгейскому и Средиземному морям, Гибралтарскому проливу. Это разделение сложилось исторически. В природном отношении резкой границы между Европой и Азией не существует. Континент объединён непрерывностью суши, сложившейся на настоящий момент тектонической консолидированностью и единством многочисленных климатических процессов.

Это единственный материк на Земле, омываемый четырьмя океанами: на юге — Индийским, на севере — Северным Ледовитым, на западе — Атлантическим, на востоке — Тихим.

Евразия протянулась с запада на восток на 18 тыс. км, с севера на юг — на 8 тыс. км, при площади ≈ 54 млн км². Это более трети площади всей суши планеты. Площадь островов Евразии составляет около 3,45 млн км²[5].

Крайние точки Евразии

Материковые точки

Географический центр Евразии расположен в 40 км к западу от г. Семей (бывший г. Семипалатинск), Казахстан.

Островные точки

Крупнейшие полуострова

Геологические характеристики

Структура

Геологическая структура Евразии качественно отличается от структур других материков. Евразия сложена несколькими платформами и плитами. Континент сформировался в мезозойской и кайнозойской эрах и является самым молодым в геологическом отношении. Это отличает его от других континентов представляющих собой возвышенности древних платформ, образовавшихся миллиарды лет назад.

Северная часть Евразии представляет собой череду плит и платформ, сформированных в периоды Архея, Протерозоя и Палеозоя: Восточно-Европейская платформа с Балтийским и Украинским щитами, Сибирская платформа с Алданским щитом, Западно-Сибирская плита. Восточная часть материка включает две платформы (Китайско-Корейскую и Южно-Китайскую), некоторые плиты и области мезозойской и альпийской складчатости. Юго-восточная часть материка представляет собой области мезозойской и кайнозойской складчатости. Южные районы материка представлены Индийской и Аравийской платформами, Иранской плитой, а также областями альпийской и мезозойской складчатости, которые преобладают и в южной Европе. Территория западной Европы включают в себя зоны преимущественно герцинской складчатости и плиты палеозойских платформ. Центральные области континента включают зоны палеозойской складчатости и плиты палеозойской платформы.

В Евразии есть множество крупных разломов и трещин, которые имеются в Сибири (Западная и озеро Байкал), Тибете и некоторых других районах.

История

Основная статья — История Евразии

Период формирования материка охватывает огромный промежуток времени и продолжается в наши дни. Начало процесса формирования древних платформ слагающих континент Евразия, произошёл в докембрийскую эпоху. Тогда сформировались три древние платформы: Китайская, Сибирская и Восточно-Европейская, разделённые между собой древними морями и океанами[7]. В конце протерозоя и в палеозое происходили процессы закрытия разделявших массивы суши океанов. В это время происходил процесс нарастания суши вокруг этих и других платформ и их группировка, что привело в конечном итоге к образованию суперконтинента Пангея к началу Мезозойской эры[7].

В протерозое происходил процесс образования древних платформ Евразии Сибирской, Китайской и Восточно-Европейской. В конце эры увеличилась суша к югу от Сибирской платформы[7]. В силуре произошли обширные горообразования в результате соединения Европейской и Североамериканской платформы, образовавшие крупный Североатлантический континент. На востоке Сибирская платформа и ряд горных систем объединились, образовав новый материк — Ангариду. В это время происходил процесс формирования рудных месторождений[7].

В карбоновый период начался новый тектонический цикл[7]. Интенсивные движения привели образованию гористых участков соединивших Сибирь и Европу. Подобные горные районы сформировались и на территории южных районов современной Евразии. До начала триасового периода все древние платформы сгруппировались и образовали материк Пангею. Этот цикл был долгим и разделялся на фазы. В начальной фазе шло горообразование на южных территориях нынешней западной Европы и в районах центральной Азии[7]. В пермский период происходили новые крупные горообразовательные процессы, параллельно с общим поднятием суши. В результате к концу периода Евразийская часть Пангеи была регионом с крупной складчатостью. В это время происходил процесс разрушения старых гор и образованию мощных осадочных отложений. В триасовом периоде геологическая активность была слабой, но в этом периоде постепенно открылся на востоке Пангеи, океан Тетис, позднее в юре разделивший Пангею на две части Лавразию и Гондвану. В юрском периоде начинается процесс орогенеза, пик которого, однако, пришёлся на кайнозойскую эру[7].

Следующий этап формирования континента начался в меловом периоде, когда начал открываться Атлантический океан. Окончательно же континент Лавразия разделился в кайнозое.

В начале кайнозойской эры северная Евразия представляла огромный массив суши, которые слагали древние платформы, соединённые между собой областями байкальской, герцинской и каледонской складчатостями. На востоке и юго-востоке этому массиву примкнули области мезозойской складчатости. На западе Евразию от Северной Америки уже отделял неширокий Атлантический океан[7]. С юга этот огромный массив подпирал сократившийся в размерах океан Тетис. В кайнозое происходило сокращение площади океана Тетис и интенсивные горообразования на юге континента. К концу третичного периода континент принял свои современные очертания.

Физические характеристики

Рельеф

Рельеф Евразии чрезвычайно разнообразен, на нём находятся одни из самых больших равнин и горных систем мира, Восточно-Европейская равнина, Западно-Сибирская равнина, Тибетское нагорье. Евразия — самый высокий материк на Земле, его средняя высота — около 830 метров (средняя высота Антарктиды выше за счёт ледяного щита, но если её высотой считать высоту коренной породы, то континент будет самым низким). В Евразии находятся самые высокие горы на Земле — Гималаи (инд. Обитель снегов), а евразийские горные системы Гималаев, Тибета, Гиндукуша, Памира, Тянь-Шаня и др. образуют самую большую горную область на Земле.[8]

Современный рельеф континента обусловлен интенсивными тектоническими движениями в периоды неогена и антропогена. Наибольшей подвижностью характеризуются Восточно-Азиатский и Альпийско-Гималайский геосинклинальные пояса. Мощными неотектоническими движениями характеризуется и широкая полоса разновозрастных структур от Гиссаро-Алая до Чукотки. Высокая сейсмичность присуща многим районам Средней, Центральной и Восточной Азии, Малайского архипелага. Действующие вулканы Евразии расположены на Камчатке, островах Восточной и Юго-Восточной Азии, в Исландии и в Средиземноморье.

Средняя высота континента — 830 м, горы и плоскогорья занимают около 65 % его территории[9].

Основные горные системы Евразии:

Основные равнины и низменности Евразии:

Рельеф северных и ряда горных районов континента испытал воздействие древнего оледенения. Современные ледники сохранились на островах Арктики, в Исландии и в высокогорьях. Около 11 млн км² (главным образом на территории Сибири) занято многолетнемёрзлыми породами.

Географические рекорды материка

В Евразии находится самая высокая гора Земли — Джомолунгма (Эверест), самое крупное озеро — Каспийское море и самое глубокое — Байкал, самая большая горная система по площади — Тибет, самый большой полуостров — Аравийский, самая большая географическая область — Сибирь, самая низкая точка суши — Впадина Мёртвого моря. На континенте расположен и полюс холода северного полушария — Оймякон.

Историко-географическое районирование

Евразия является родиной древнейших цивилизаций Шумерской и Китайской, и местом, где сформировались почти все древние цивилизации Земли. Евразия условно поделена на две части света — Европу и Азию. Последняя в силу своей величины делится на меньшие по размерам области — Сибирь, Дальний Восток, Приамурье, Приморье, Маньчжурия, Китай, Индия, Тибет, Уйгурия (Вост. Туркестан, ныне Синьцзян в составе КНР), Средняя Азия, Ближний Восток, Кавказ, Персия, Индокитай, Аравия и некоторые другие.

Климат

В Евразии представлены все климатические пояса и климатические зоны. На севере преобладают полярный и субполярный климатические пояса, затем широкой полосой Евразию пересекает умеренный пояс, далее следует субтропический пояс. Тропический пояс на территории Евразии прерывается, растянувшись по континенту от Средиземного и Красного морей до Индии. Субэкваториальный пояс выступает на север, охватывая Индию и Индокитай, а также крайний юг Китая, а экваториальный пояс охватывает, в основном, острова юго-восточной Азии. Климатические зоны морского климата находятся преимущественно на западе континента в Европе, а также островах. Зоны муссонного климата преобладают в восточных и южных районах. С углублением вглубь суши растёт континентальность климата, особенно это заметно в умеренном поясе при движении с запада на восток. Зоны наиболее континентального климата находятся в Восточной Сибири (см. Резко-континентальный климат).

Природа

Природные зоны

В Евразии представлены все природные зоны. Это связано с большими размерами материка и протяжённостью с севера на юг.

Северные острова и высокие горы частично покрыты ледниками. Зона полярных пустынь распространяется преимущественно вдоль северного побережья и значительной части полуострова Таймыр. Далее идёт широкий пояс тундры и лесотундры, занимающие наиболее обширные области в Восточной Сибири (Якутия) и Дальнем Востоке.

Почти всю Сибирь, значительную часть Дальнего Востока и Европы (северной и Северо-восточной), покрывает хвойный лес — тайга. На юге Западной Сибири и на Русской равнине (центральных и западных частях), а также в Скандинавии и Шотландии расположены смешанные леса. Участки таких лесов имеются и на Дальнем Востоке: в Маньчжурии Приморье, Северном Китае, Корее и Японских островах. Листопадные леса преобладают в основном на западе материка в Европе. Небольшие участки этих лесов встречаются в восточной Азии (Китай). На юго-востоке Евразии, расположены массивы влажных экваториальных лесов.

Центральные и Юго-западные районы заняты преимущественно полупустынями и пустынями. На Индостане и Юго-Восточной Азии расположены районы редколесий и переменно-влажных и муссонных лесов. Субтропические и тропические леса муссонного типа также преобладают в восточном Китае, а умеренные их аналоги в Маньчжурии, Приамурье и Приморье. На юге западной части континента (преимущественно Средиземноморье и на Черноморском побережье) располагаются зоны жестколистных вечнозелёных лесов и кустарников (леса Средиземноморского типа). Большие площади занимают степи и лесостепи, занимающие южную часть Русской равнины и юг Западной Сибири. Степи и лесостепи встречаются также в Забайкалье, Приамурье, обширные их районы есть в Монголии, а также в северном и северо-восточном Китае и Маньчжурии.

В Евразии широко распространены области высотной поясности.

Фауна

В Индо-Малайскую область входят полуострова Индостан и Индокитай вместе с прилегающей частью материка, острова Тайвань, Филиппинские и Зондские, Юг Аравии вместе с большей частью Африки входит в Эфиопскую область. Некоторые юго-восточные острова Малайского архипелага большинство зоогеографов относят к Австралийской зоогеографической области. Это деление отражает особенности развития евразийской фауны в процессе изменения природных условий в течение конца мезозоя и всего кайнозоя, а также связи с другими материками. Для характеристики современных природных условий представляют интерес древняя вымершая фауна, известная только в ископаемом состоянии, фауна, исчезнувшая в историческое время в результате деятельности человека, и современная фауна.

В конце мезозоя на территории Евразии формировалась разнообразная фауна, состоящая из однопроходных и сумчатых млекопитающих, змей, черепах и т. д. С появлением плацентарных млекопитающих, особенно хищников, низшие млекопитающие отступали на юг, в Африку и Австралию. Их сменили хоботные, верблюды, лошади, носороги, населявшие в кайнозое большую часть Евразии. Похолодание климата в конце кайнозоя привело к вымиранию многих из них или отступлению на юг. Хоботные, носороги и т. п. на севере Евразии известны только в ископаемом состоянии, а сейчас они обитают только в Южной и Юго-Восточной Азии. Верблюды и дикие лошади до недавнего времени были широко распространены во внутренних аридных частях Евразии.

Похолодание климата привело к заселению Евразии животными, приспособленными к суровым климатическим условиям (мамонт, тур и др.). Эта северная фауна, центр формирования которой находился в области Берингова моря и был общим с Северной Америкой, постепенно оттесняла на юг теплолюбивую фауну. Многие представители её вымерли, некоторые сохранились в составе современной фауны тундр и таежных лесов. Иссушение климата внутренних районов материка сопровождалось распространением степной и пустынной фауны, которая сохранилась главным образом в степях и пустынях Азии, а в Европе частично вымерла.

В восточной части Азии, где климатические условия не претерпевали существенных изменений в течение кайнозоя, нашли себе убежище многие животные доледникового времени. Кроме того, через Восточную Азию происходил обмен животными между Голарктической и Индо-Малайской областями. В её пределах далеко на север проникают такие тропические формы, как тигр, японский макак и др.

В распределении современной дикой фауны по территории Евразии находят отражение как история её развития, так и особенности природных условий и результаты деятельности человека.

На северных островах и на крайнем севере материка состав фауны почти не меняется с запада на восток. Животный мир тундр и таежных лесов имеет незначительные внутренние различия. Чем дальше к югу, тем различия по широте в пределах Голарктики становятся все более и более значительными. Фауна крайнего юга Евразии уже настолько специфична и столь сильно отличается от тропической фауны Африки и даже Аравии, что их относят к разным зоогеографическим областям.

Особенно однообразна на всем протяжении Евразии (так же как и Северной Америки) фауна тундр.

Наиболее распространенное крупное млекопитающее тундр — северный олень (Rangifer tarandus). Он уже почти не встречается в Европе в диком состоянии; это самое распространенное и ценное домашнее животное севера Евразии. Для тундры характерны песец, лемминг и заяц-беляк.

Экология

Страны Евразии

Нижеприведённый список включает в себя не только государства, расположенные на материке Евразия, но и государства, расположенные на островах, причисляемых к Европе или Азии (пример — Япония).

Внутренние воды

Материк богат поверхностными и подземными водами. С его территорий крупнейшие реки текут во все океаны. Озера континента выделяются размерами и глубинами. Распределение рек на материке определяется рельефом и климатом, наиболее густая речная сеть на его окраинах. Внутренние воды Евразии распределены неравномерно.

Маловодные территорий, удаленные и изолированные от океанов, занимают значительную площадь. Бассейны внутреннего стока составляют около одну второй площади материка. Большие запасы подземных вод обнаружены под Западно-Сибирской равниной. Вблизи высоких гор, соседствующих с котловинами, в засушливых районах грунтовые воды выходят в виде ключей. В таких местах в средней и Центральной Азии образовались оазисы. Много пресных вод хранят материковые льды (покровные – на арктических островах, горные – в ледниках). Реки Северного Ледовитого океана (Печора, Обь, Енисей, Лена и др.) имеют смешанное питание с преобладанием снегового и надолго замерзают. Многие реки, впадающие в Атлантический океан, не замерзают, питание у них в основном дождевое, в горах – ледниковое, они полноводны весь год. Наиболее крупные реки этого бассейна – Дунай, Рейн, Эльба, Неман и др. Реки бассейна Тихого океана имеют смешанное питание, в котором значительную роль играют дожди, приносимые летними муссонами с океана. Здесь текут самая крупная река Евразии – Янцзы и такие реки, как Амур, Хуанхэ, Меконг. В индийский океан несут свои воды Ганг с Брахмапутрой, Инд, Тигр, Ганг и Евфрат. Первые три из них начинаются в Гималаях, затем текут по равнинам, орошая их. Режим рек связан с таянием льдом и снегом в горах муссонами.

Напишите отзыв о статье "Евразия"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Расположен на острове относящимся к континенту
  2. [www.krugosvet.ru/enc/Earth_sciences/geografiya/EVRAZIYA.html Евразия] в энциклопедии «Кругосвет»
  3. [geography.kz/?p=554 Евразия]
  4. Stefan Wiederkehr. II. Zwischen den Beiden Weltkiegen: Die Eurasier in der Emigration // [books.google.com/books?id=1-IrxToK94QC&pg=PA36 Die Eurasische Bewegung: Wissenschaft und Politik in der russischen Emigration der Zwischenkriegszeit und im postsowjetischen Russland]. — Böhlau Verlag Köln Weimar, 2007. — Т. 39. — P. 36. — 398 p. — (Beiträge zur Geschichte Osteuropas). — ISBN 9783412339050. (нем.)
  5. И. М. Итенберг, Л. Н. Колосова. Атлас Мира. — Главное управление геодезии и картографии. Министерство геологии и охраны недр СССР., 1962. — С. 51, 84. — 165 с. — (И-850). — 250 000 экз.
  6. [mapu3940.narod.ru/map2/indexu402224.html Топографическая карта острова Рудольфа]
  7. 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.ecosystema.ru/08nature/world/geoworld/05-1.htm ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПРИРОДЫ ЕВРАЗИИ]
  8. [www.sungeo.ru/zemlya/evraziya Евразия]
  9. География. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн. Под редакцией проф. А. П. Горкина. 2006. Статья [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geo/98/ЕВРАЗИЯ «Евразия»].
  10. 1 2 3 4 5 6 7 Государство с нечётким правовым статусом. См. непризнанные и частично признанные государства.
  11. В процессе формирования.

Литература

  • История мировых цивилизаций 2006 г.
  • Физическая география 2005 г.

Ссылки

  • [rui-tur.ru/evraziya.html Евразия справка]
  • [bse.sci-lib.com/article036295.html Большая советская энциклопедия — Евразия]
  • [www.ecosystema.ru/08nature/world/geoworld/05.htm Материк Евразия — Общий обзор]
  • [www.bsu.ru/content/hecadem/fizgeo/presentation2.pdf Евразия]
  • [www.asiaxx.narod.ru/eurasia.htm Регионы Евразии]
  • [www.ecosystema.ru/08nature/world/geoworld/05-2.htm Евразия — геологические структуры]
  • [geography.kz/slovar/klimat-evrazii/ Климат Евразии]
  • [www.ukrmap.kiev.ua/index.php?id=401&lang=sq&sid=5615162517261625 Евразия тектоника]
  • [www.vipstd.ru/gim/content/view/136/77/ Плитотектоническое развитие и формирование нефтегазоносных бассейнов Северной Евразии]
  • [geography.kz/slovar/evraziya-relef-istoriya-razvitiya/ Евразия — рельеф]


Отрывок, характеризующий Евразия

– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.