Евреи на Украине
Евреи на Украине — представители различных субэтносов еврейского народа (ашкеназы, сефарды, крымчаки), которые проживали на территориях современной Украины, включая Крым в течение 2 тысячелетий[1]. Большинство евреев Украины исторически относились к ашкеназам, потомкам выходцев из средневековой Германии и восточноевропейских стран. Языком большинства евреев Украины в XX веке был идиш, возникший на основе верхненемецкий диалектов во взаимодействии с семитским (древнееврейским) и славянскими элементами (кнаанит).
История
Евреи проживали на территории современной Украины с давних времен. Первые упоминания о них датируются IV веком до н. э., когда они появились в Крыму и греческих колониях на северо-восточном побережье Чёрного моря. В VIII—X веках из Византии, Кавказа, Багдадского халифата, франкских и испанских земель евреи мигрировали в Хазарию, где среди элиты был распространен иудаизм. Часть евреев на территории Украины тех времен разговаривала на еврейско-славянских диалектах, т. н. кнаанит, у них встречались и тюркские имена. После завоевания Каганата в 964 году киевским князем Святославом Игоревичем тамошние евреи переселились в Киев.[2]
В XIII—XV веках в Западной Европе под руководством инквизиции распространялась борьба за чистоту веры и исповедания, следствием чего стало изгнание иудеев из государств и городов западной и центральной Европы и их массовая миграция на восток, в Австрию, Венгрию, Богемию, Польшу и Османскую империю. Это было во многом связано с разразившейся в XIV эпидемией чумы, в распространении которой обвиняли евреев.[3]. В конце XV века говорящие на идиш евреи из Польши и Германии (ашкеназы) начали прибывать в Великое княжество Литовское в состав которого входили также многие украинские земли. Основным ареалом их расселения в те времена было Подляшье и города Волыни. Оттуда они переселялись в Киев и на Подолье. Киев стал одним из крупнейших центров еврейского религиозного образования.[2]
В XVII веке евреи пострадали во время восстания под руководством Богдана Хмельницкого. Во многих городах, особенно на Подолье, Волыни и Левобережной Украины, еврейское население было почти полностью истреблено. По условиям Зборовского договора евреям запрещалось жить на казацкой Украине.[4]
После второго раздела Польши в 1793 году, в Российскую империю вошли Волынь, Подолье и Киевщина с многочисленным еврейским населением. В 1794 году была расширена черта оседлости — евреям из бывших польских земель было разрешено селиться и на левобережье — в Черниговской, Полтавской и Киевской (без Киева) губерниях, но только в городах и местечках. Черта оседлости для евреев просуществовала до 1915 года.[5]
После октябрьской революции 1917 года и ликвидации «черты оседлости» евреи стали переселяться на левобережье и в крупнейшие города Украины и России. По данным переписи 1926 года, в УССР насчитывалось 1750000 евреев. В городах УССР в 1926 проживало уже 77 % всех евреев, в 1939 г. — 86 %, тогда как в 1897 — менее 40 %. В рамках политики «коренизации» в 1920-х были созданы еврейские сельсоветы и национальные районы, где организовывались еврейские школы и учреждения культуры, а идиш был официальным языком делопроизводства и обучения. С середины 1930-х, после прекращения «коренизации», еврейские национальные районы были расформированы, а большинство общественных организаций и периодических изданий ликвидированы.[6]
Занятость
Социально-профессиональная структура еврейского населения Украинской ССР в 1926—1989 годах,%[7]
| 1926 | 1939 | 1959 | 1970 | 1979 | 1989 | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Партийно-государственный аппарат | 0,3 | 1,3 | 0,4 | 0,3 | 0,3 | 0,3 |
| Руководители среднего звена | 2,0 | 8,3 | 8,7 | 8,5 | 7,6 | 8,3 |
| Ученые и преподаватели вузов | 0,1 | 0,8 | 1,2 | 2,1 | 32,0 | 3,7 |
| Другие специалисты высшей квалификации | 6,5 | 12,8 | 20,1 | 26,5 | 31,9 | 33,2 |
| Специалисты средней квалификации | 5,4 | 16,6 | 20,2 | 21,2 | 18,9 | 17,2 |
| Младшие служащие | 6,2 | 10,2 | 9,2 | 7,3 | 62,0 | 5,5 |
| Рабочие сферы торговли и услуг | 21,2 | 11,4 | 8,4 | 7,2 | 6,2 | 5,1 |
| Квалифицированные рабочие | 35,2 | 24,2 | 25,7 | 21,7 | 21,3 | 21,4 |
| Неквалифицированные рабочие | 11,4 | 11,2 | 5,8 | 52,0 | 4,7 | 5,3 |
| Работники сельского хозяйства | 11,9 | 3,2 | 0,6 | 0,3 | 0,2 | 0,2 |
Известные украинские евреи
- Шолом-Алейхем
- Самуил Шварцбурд
- Голда Меир
- Леонид Утесов
- Ефим Звягильский
- Исаак Баренбойм
- Иосиф Кобзон
- Владимир Гройсман
- Лев Троцкий
- Ян Гамарник
- Артем Абрамович
- Лазарь Каганович
- Леонид Каневский
- Дмитрий Богров
- Аркадий Бакман
- Игорь Губерман
- Владимир Шаинский
- Эмиль Крупник
- Семен Крупник
- Михаил Кричевский
- Игорь Коломойский
- Вадим Рабинович
- Геннадий Кернес
Напишите отзыв о статье "Евреи на Украине"
Примечания
- ↑ [www.rjc.ru/rus/site.aspx?SECTIONID=91208&IID=2558518 Евреи в Крыму: история и современность]
- ↑ 1 2 [www.eleven.co.il/article/15408#01 Евреи на территории Украины до конца 18 в.] — Электронная еврейская энциклопедия
- ↑ Stefania Sempołowska. [www.wbc.poznan.pl/dlibra/docmetadata?id=17935&from=&dirids=1&ver_id=&lp=1&QI=17758178620AAF202F7BF15D73AEF870-50 Żydzi w Polsce]. — Warszawa, 1906.
- ↑ Орест Субтельний. Історія України. — Торонтський Університет, 1994. — 599 с. — ISBN 0-8020-0591-0.
- ↑ [www.eleven.co.il/article/15409 Евреи в населенных украинцами регионах Российской и Австрийской империй (конец 18 в. — 1914 г.) ] — Электронная еврейская энциклопедия
- ↑ [www.eleven.co.il/article/15411 Евреи Украины между двумя мировыми войнами (1920-39)] — Электронная еврейская энциклопедия
- ↑ Вячеслав Константинов. [books.google.com.ua/books/about/%D0%95%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B1.html?id=7qxpN-HMOTEC&redir_esc=y Еврейское население бывшего СССР в двадцатом веке]
Источники
- [www.eleven.co.il/ Электронная еврейская энциклопедия]
- [ru.wikisource.org/wiki/Еврейская_энциклопедия_Брокгауза_и_Ефрона Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона]
- Вячеслав Константинов. [books.google.com.ua/books?id=7qxpN-HMOTEC&pg=PA40&hl=uk&source=gbs_toc_r&cad=3#v=onepage&q&f=false Еврейское население бывшего СССР в ХХ веке (социально-демографический анализ)] — Издательство «Лира», Иерусалим, 2007
- Куповецкий М. С. [www.judaica.kiev.ua/Analytyka/kupovetzkiy.htm Особенности этнодемографического развития еврейского населения Украины во второй половине XX века]
Отрывок, характеризующий Евреи на Украине
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
