Еврейские беженцы от нацизма

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Часть серии статей о Холокосте
Идеология и политика

Расовый антисемитизм · Нацистская расовая политика · Расовая гигиена · Нюрнбергские расовые законы

Шоа

Хрустальная ночь · Бухарест · Дорохой · Яссы · Каунас · Едвабне · Львов · Кельц · Краков · Рига

Брест · Будапешт · Варшава · Вертюжаны · Вильнюс · Калуга · Каунас · Краков · Краков · Лодзь · Львов · Несвиж · Новогрудок · Пинск · Рига · Слуцк · Трохимброд · Шанхай

Бабий Яр · Бутримонис · Одесса · Понары · Румбула

Ванзейская конференция · Операция Рейнхард

Белжец · Дахау · Майданек · Малый Тростенец · Маутхаузен · Освенцим · Собибор · Треблинка · Хелмно · Юнгфернхоф · Ясеновац

Восстания в еврейских гетто · (Варшава)

Жертвы Холокоста

Евреи · Славяне (русские, сербы, поляки, белорусы, украинцы) · Цыгане · Советские военнопленные · Свидетели Иеговы · Чернокожие · Политические противники · Лица с психическими расстройствами и инвалиды · Гомосексуалы
См. также: Еврейские беженцы · Нацистские концлагеря · План «Ост» · Компенсации жертвам

Виновные

Гитлер · Эйхман · Гейдрих · Гиммлер · СС · Гестапо · СА

Нюрнбергский процесс · Денацификация
Отрицание Холокоста

Списки

Спасатели · Обвиняемые Нюрнбергского процесса · Отрицатели Холокоста

Категории:

Холокост · Нацизм · Геноцид

Вторая мировая война

п • о • р
Портал Проект
См. также: Еврейские беженцы, Катастрофа европейского еврейства, Пятая алия и Хронология Холокоста

Еврейские беженцы от нацизма — евреи, которые были вынуждены покинуть место жительства в связи с преследованиями нацистами, их союзниками и коллаборационистами в период с 1933 по 1945 год.

С 1930-х годов к власти в Германии и некоторых других странах Европы пришли праворадикальные режимы, проводившие антисемитскую политику. Эти события привели к появлению сотен тысяч еврейских беженцев. До начала Второй мировой войны Германию, Австрию и Чехословакию покинуло от 350 тысяч[1] до 400 тысяч[2] евреев. Из 235 тысяч еврейских иммигрантов в Палестине с 1932 по 1939 год[3] примерно 60 тысяч были немецкими евреями[4].

Во время Второй мировой войны миллионы евреев были вынуждены эвакуироваться из районов оккупации немецкой армии и их союзников, а большинство оставшихся были насильственно перемещены в гетто и затем либо убиты на месте, либо депортированы в лагеря уничтожения[⇨].

Многие страны, опасаясь наплыва беженцев, чинили препятствия и не давали им разрешений на въезд. Даже известия о массовых убийствах евреев нацистами не стали основанием для пересмотра такой политики[⇨]. После окончания войны рост антисемитизма в Европе и стремление уцелевших жертв геноцида в Палестину вызвали конфликт с антииммиграционой политикой британских мандатных властей[⇨]. В 1950-е годы и позднее решались вопросы материальных компенсаций пострадавшим от преследования[⇨].





1933—1939 годы

См. также: Холокост в Германии

Идея изгнания евреев из Германии была одним из важнейших программных пунктов национал-социалистов[5][6]. В момент прихода нацистов к власти в Германии жило 523 тысячи евреев, они составляли менее 1 % населения[7]. На первом этапе в качестве антиеврейской политики использовались популистские меры (бойкот, оскорбления и т. п.), дискриминационное законодательство и экономические санкции[8]. Впоследствии начались силовое давление с целью заставить евреев эмигрировать и прямые депортации. Вытеснение евреев сопровождалось их почти тотальным ограблением при эмиграции. Политика нацистов по изъятию имущества ужесточалась с 25 % в 1933 году до почти 90 % к 1938 году[6].

Антиеврейская политика 1933—1937

См. также: Соглашение Хаавара

Начало массовым преследованиям евреев в Германии было положено 1 апреля 1933 года, когда был проведен первый общенациональный бойкот всех еврейских предприятий в стране[9]. Основным инструментом антиеврейской политики в 1933—1935 годы стало антиеврейское законодательство[10].

7 апреля 1933 года был принят «Закон о восстановлении профессионального чиновничества» (англ.), в соответствии с которым было предписано уволить всех неарийских чиновников, за редким исключением. Неарийцем считался каждый, кто имел хотя бы одного прародителя-еврея[11]. Затем с апреля по декабрь был принят целый ряд нормативных актов и мероприятий, направленных против еврейской интеллигенции с целью «исключить влияние евреев на общественную жизнь». Так, 25 апреля были введены квоты на приём евреев в учебные заведения, а 10 мая произошло публичное сожжение книг еврейских и антинацистских авторов. Расовые ограничения коснулись медиков, адвокатов, нотариусов, профессоров, редакторов и других[12][6]. В прессе шёл поток антисемитских публикаций, особенно в еженедельнике Der Stürmer под редакцией Юлиуса Штрайхера[13].

Результатом этой политики стало бегство из Германии в 1933—1934 годах 60 тысяч евреев, из которых 53 тысячи оказались во Франции, Бельгии и Голландии[14].

Вершиной антиеврейского законодательства стали принятые 15 сентября 1935 года так называемые Нюрнбергские расовые законы. Евреи были лишены немецкого гражданства, смешанные браки были запрещены. В дальнейшем к законам принимались поправки, а все прочие расистские правовые нормы составлялись как дополнение к этим законам[15].

На экономическом уровне проводилась политика «ариизации» (англ.) — передачи имущества в руки лиц немецкого происхождения. На этом этапе ариизация не была связана с силовым изъятием имущества, однако на евреев оказывалось прямое и косвенное давление с целью продажи ими своей собственности[16][13].

С 1933 по 1937 год из Германии эмигрировало 130 тысяч евреев[2].

Международная реакция

В октябре 1933 года Ассамблея Лиги Наций создала для еврейских беженцев из Германии специальное ведомство Верховного комиссара по делам беженцев, прибывающих из Германии. Его руководителем стал американский профессор и журналист Джеймс Гровер Макдональд (англ.) Он начал борьбу за объединение усилий по финансированию помощи, поскольку Лига Наций непосредственно не финансировала эту работу, и против ограничений на иммиграцию беженцев. За 2 года работы он помог расселить в Палестине 80 тысяч еврейских беженцев[17][18].

Макдональд пытался убедить Лигу наций осуществить прямое вмешательство, но эти попытки остались безуспешными. 27 декабря 1935 года Макдональд в знак протеста подал в отставку. В открытом письме по этому поводу он отмечал[17]:

Когда внутренняя политика государства угрожает людям полным попранием их человеческого достоинства, соображения дипломатической корректности должны отступать перед соображениями элементарной человечности. Я проявил бы малодушие, если бы не привлёк внимание к сложившейся сегодня ситуации и не обратился с призывом о том, чтобы мировая общественность, действуя через Лигу Наций… предприняла шаги с целью не допустить этой реальной трагедии, а также других, уже угрожающих человечеству

В 1936 году был создан «Британский комитет по оказанию помощи немецким евреям». Он развил активную лоббистскую деятельность в Великобритании[19].

Принудительная эмиграция 1938—1939

1938 год стал переломным по отношению к евреям в Германии. После увольнения в конце 1937 года прагматика Ялмара Шахта с поста министра экономики усилилось влияние радикальных нацистов и в частности Германа Геринга. Дан Михман отмечает прямую связь между ускоренной подготовкой к войне и ужесточением антиеврейской политики[20]. Начиная с 1938 года эта политика была активизирована с целью добиться эмиграции евреев с территории Германии. Она включала в себя средства психологического давления в виде дальнейшей дискриминации и разделения евреев и неевреев, экономической дискриминации и полицейского давления[21].

По всей Германии прошёл ряд мероприятий, целью которых было противопоставление евреев неевреям, например, разделение почтовых отправлений и принудительная смена имени. С июня 1938 года после обязательной регистрации «еврейской собственности» началась насильственная «ариизация». Дан Михман пишет, что акции полицейского давления с целью принудить евреев к эмиграции проводились как СС, так и полицейской системой в целом и отличались особой жестокостью[22]. Профессор Марион Каплан отмечает, что евреев при эмиграции обирали буквально дочиста — вплоть до изъятия золотых зубов[23].

Аншлюс Австрии и создание Центрального бюро еврейской эмиграции

См. также: Холокост в Австрии

Аннексия Австрии была частью официального курса внешней политики нацистов с 1933 года[24]. 12 марта 1938 года немецкие войска вошли на территорию страны, а 13 марта был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», согласно которому Австрия объявлялась «одной из земель Германской империи» под названием «Остмарк».

На момент присоединения к Германии еврейское население Австрии составляло 181 778 человек, из которых 165 946 (91,3 %) жили в Вене. После введения в действие в Австрии Нюрнбергских законов евреями в Австрии считались уже 220 тысяч человек[25]. После аншлюса, сопровождавшегося стихийными погромами[26], евреи стали объектом организованных преследований. Это побудило многих австрийских евреев бежать из страны — в основном в Италию и Швейцарию. С 26 марта и в течение всего апреля проводились насильственные изгнания евреев из целых районов страны — в Чехию, Венгрию и Югославию[27].

Аншлюс стал важным этапом в деятельности Гиммлера — в той части, которая касалась антиеврейской политики. Была проведена принудительная реорганизация еврейских общин, руководил этим процессом Адольф Эйхман. В августе 1938 года для ускорения эмиграционных процессов Эйхман основал в Вене Центральное бюро еврейской эмиграции (нем. Zentralstelle Fuer Juedische Auswanderung)[28]. До войны из Австрии уехало 100 тысяч евреев. В ноябре 1938 года Герингом было создано аналогичное учреждение в Берлине. В 1939 году Эйхман основал такое же бюро в Праге[29].

По оценке Михмана, апогеем принудительной эмиграции стало так называемое Збоншиньское выдворение в конце октября 1938 года, когда 17 тысяч немецких евреев с польскими паспортами были арестованы и насильственно депортированы через польскую границу[30].

Эвианская конференция

Основная статья: Эвианская конференция

С 5 по 16 июля 1938 года по инициативе президента США Ф. Д. Рузвельта была созвана Эвианская конференция, посвященная проблеме беженцев из Германии и Австрии, в которой приняли участие представители 32 стран. Ни одна международная организация, связанная с помощью беженцам, кроме генерального комиссара Лиги Наций, представлена не была. Представителей самих беженцев и еврейских организаций на конференцию не допустили. Из участников конференции только Доминиканская Республика изъявила желание принимать беженцев и предоставить им для этого землю. Европейские страны, США и Австралия заявили, что у них нет возможности расширить квоты. Великобритания категорически отказалась от приёма беженцев как в метрополии, так и в Палестине, предложив принять незначительное количество людей в Восточной Африке[31].

Итогом Эвианской конференции было создание Межправительственного комитета по делам беженцев, который действовал до апреля 1943 года. Австралия согласилась принять 15 тысяч беженцев в течение трёх лет, страны Латинской Америки также были готовы принять их в незначительном количестве. Благодаря деятельности Межправительственного комитета было заключено международное соглашение о разрешении транзитным беженцам пересекать границы без паспортов. Переговоры с Германией об организованной эмиграции и о разрешении беглецам взять с собой часть принадлежавшего им имущества из-за позиции нацистов оказались безрезультатными. В целом Эвианская конференция проблему беженцев не решила[31][32].

Для евреев Третьего рейха, по известному высказыванию Хаима Вейцмана (впоследствии — первого президента Израиля), «Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие впускать их в свою страну»[33].

Между тем положение евреев продолжало ухудшаться, а поток беженцев расти, особенно после погромов «Хрустальной ночи» 9—10 ноября 1938 года[34][35]. В декабре 1938 года Великобритания разрешила въезд в страну 10 тысяч еврейских детей без родителей — так называемая программа «Киндертранспорт»[36]. Программа была прервана с началом Второй мировой войны в сентябре 1939 года.

План Рабли — Шахта — Вольтата

Основная статья: План Рабли — Шахта — Вольтата

15 декабря 1938 года руководитель Межправительственного комитета по делам беженцев Джордж Рабли (англ.) по поручению Рузвельта встретился в Лондоне с Ялмаром Шахтом, известным немецким промышленником и президентом Рейхсбанка. За спасение евреев Шахт потребовал 3 млрд немецких марок, что равнялось 1 млрд 200 млн долларов[6][37]. В январе 1939 года Герман Геринг поручил дальнейшее ведение переговоров с Рабли советнику Министерства экономики Гельмуту Вольтату. В феврале 1939 года Вольтат заявил о готовности принять план эмиграции 150 тысяч трудоспособных евреев в течение 3—5 лет. Затем за ними должны были последовать семьи и иждивенцы. В этот период Германия обязалась не оказывать давление на оставшихся евреев. Финансирование плана предполагалось провести из конфискованного у евреев капитала и дополнительной международной помощи. Однако из-за нарушения договоренностей со стороны германских властей и неготовности в США и других странах к приёму беженцев план Рабли не был реализован[38].

Преследования в Чехословакии

Основная статья: Холокост в Чехословакии

В марте 1939 года Чехия была объявлена протекторатом Германии, а Словакия стала её союзником. Там также начались преследования евреев. С эмигрантов взимали очень большой эмиграционный сбор, фактически означавший конфискацию имущества. Общая стоимость собственности, реквизированной нацистами у евреев Богемии и Моравии, составила около 12 млрд чехословацких крон. К октябрю 1941 года, когда нацисты окончательно запретили эмиграцию, Богемию и Моравию покинули 26 629 (по другим данным, 43 000) человек. Оставшиеся евреи были заключены в гетто, 75 765 из них погибло[39].

Статистика эмиграции

Еврейская эмиграция из Центральной Европы в 1933—1939 годах[2]:

Год Германия Австрия Чехословакия
(Богемия, Моравия)		 Общее кол-во
1933 37 000 — — 37 000
1934 23 000 — — 23 000
1935 21 000 — — 21 000
1936 25 000 — — 25 000
1937 23 000 — — 23 000
1938 47 400 62 958 — 110 358
1939 68 000 54 451 43 000 165 451
Всего 244 400 117 409 43 000 404 809

К началу Второй мировой войны в Германии, Австрии и протекторате оставалось 370 тысяч евреев[40].

Вторая мировая война

См. также: Евреи во Второй мировой войне

Еврейские беженцы из Польши

С началом вторжения германской армии в Польшу 1 сентября 1939 года поток еврейских беженцев из этой страны устремился на восток. Вначале СССР не препятствовал польским евреям, однако затем закрыл границы и бегущих евреев высылал обратно на территорию, занятую немцами.

Я пригласил Шуленбурга, чтобы сообщить ему о ряде случаев насильственной переброски через границу на советскую территорию значительных групп еврейского населения… Я отметил, что при попытке обратно перебросить этих людей на германскую территорию германские пограничники открывают огонь, в результате чего десятки людей оказываются убитыми. Эта практика не прекращается и приобретает всё более широкий характер, я прошу посла связаться с Берлином.

— заместитель наркома иностранных дел В. Потёмкин[41][42]

Огонь по беженцам, по свидетельствам очевидцев, открывали также советские пограничники[43]:

Немцы не задерживали беглецов, но дубинками и прикладами давали им на дорогу последний показательный урок своей философии «расового мифа»; по ту сторону демаркационной линии в длинных тулупах, будёновских остроконечных шлемах и со штыками наголо стояли стражники «классового мифа», приветствуя скитальцев, бегущих на землю обетованную, спущенными с поводка овчарками или огнём ручных пулемётов.

Впоследствии, в феврале 1940 года СССР ответил отказом на предложение Германии переселить немецких и австрийских евреев в Биробиджан и Западную Украину[44].

21 сентября 1939 года началось изгнание евреев с польских территорий, присоединённых к Германии, — их выселяли в район между Вислой и Бугом[45]. С октября 1939 года по март 1940 года из Гданьска, Западной Пруссии, Познани, Верхней Восточной Силезии, Вены и Моравска-Остравы в район Люблина было выселено около 95 тысяч евреев[46].

Осенью и зимой 1939 года приблизительно 15 000 польских евреев бежали из Польши в Литву и нашли временное пристанище в Вильнюсе. В конце 1940 — начале 1941 годов 2100 евреям из этой группы беженцев удалось уехать на Дальний Восток — до Шанхая и Японии[47]. Помощь этим беженцам оказали голландский посол в прибалтийских странах Л. П. Дж. Декер и вице-консул Японии в Литве Тиунэ Сугихара[48]. Всего благодаря Сугихара с октября 1940 года по август 1941 года в Японию въехали 3489 еврейских беженцев из Европы. В начале 1941 года МИД Японии разрешил беженцам остаться на территории Японии или в оккупированных районах Китая[49].

В начале 1940 года в Белоруссии было зарегистрировано 65 796 еврейских беженцев из Польши[50]. Общая численность еврейских беженцев из западной части Польши в СССР оценивается по разным источникам от 200 до 500 тысяч человек[51].

С конца июня 1940 года после присоединения Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии и Северной Буковины к СССР начались масштабные депортации вглубь страны в статусе спецпереселенцев «социально-опасных элементов» и беженцев, среди которых было 82-84 % евреев. Таким образом было депортировано около 100 тысяч еврейских беженцев, в основном на северные лесозаготовки СССР[52].

18 февраля 1943 года группа польских евреев (369 взрослых и 861 ребёнок, из них 719 сирот и 142 ребёнка с одним или обоими родителями) прибыли в Палестину после почти 4-летних мучительных скитаний, включая бегство из Польши в СССР, эвакуацию в Самарканд, переправку в Кисловодск, а оттуда в Иран, детский дом в Иране с августа 1942 года и переезд в Палестину через Индию, Суэц и Синай[53].

Нападение Германии на СССР и эвакуация евреев

См. также: Холокост на территории СССР

После нападения Германии на СССР и оккупации западной части страны проживавшие на территории СССР евреи оказались жертвами нацистских преследований. Некоторая часть из них успела эвакуироваться на восток и юг страны. Сотрудник Иерусалимского университета С. Швейбиш писал, что к началу войны в СССР проживало (без учёта беженцев из оккупированной части Польши и из Румынии) 4 855 тыс. евреев, в том числе 4 095 тыс. на территории, которая во время войны подверглась оккупации. Из них в советский тыл были эвакуированы 1,2—1,4 млн евреев[54]. По данным историка Дова Левина, число уехавших в эвакуацию составило 1—1,5 млн человек[55]. Из присоединённых к СССР после 1939 года западных территорий, где проживало более 2 млн евреев, сумели эвакуироваться не более 100 тысяч[56].

Исследователь Соломон Шварц, автор вышедшей в 1966 году в Нью-Йорке книги «Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны», утверждал, что в СССР ничего не было сделано для своевременной эвакуации и спасения евреев от нацистов. Однако историк Мария Потемкина считает, что этот тезис искажает действительность. По данным Центрального статистического управления СССР, из учтённого по спискам на 15 сентября 1941 года населения, подлежащего эвакуации (кроме детей из эвакуированных детских учреждений), доля евреев составляла 24,8 % (второе место после русских — 52,9 %). Таким образом, процент эвакуированных от общей численности еврейского населения, проживавшего в западных областях СССР, был выше, чем у представителей других народов, кроме русского[54]. Дов Левин утверждает, что решение об эвакуации вообще не сказалось на судьбе евреев территорий, аннексированных СССР в 1939 году, поскольку было принято, когда большая часть этих территорий уже была захвачена немцами[57].

Как эвакуированные по приказу правительства, так и бежавшие по собственной инициативе, могли пользоваться услугами 128 эвакопунктов, 100 станций помощи беженцам и сотен пунктов выдачи кипятка, распределённых по путям следования из приграничных регионов на восток вплоть до Уральских гор. Известны, однако, и попытки насильственного препятствования эвакуации населения, особенно в условиях быстрого продвижения немецких войск и нарастания управленческого хаоса[58]. Тысячи эвакуированных были задержаны на старой советско-польской, советско-латвийской и т. д. границах, и советские солдаты угрожали им расстрелом, если они попытаются добраться во внутренние районы СССР. В других местах (например, в Бессарабии) власти и военные оказывали содействие евреям, которые как организованно, так и стихийно уходили на восток[59].

Существовали проблемы и с транспортировкой и расселением беженцев уже после выезда из западных районов СССР: многим приходилось дожидаться поездов в течение нескольких дней или даже недель (в начале декабря 1941 года на 5-6 узловых станциях Казахстана находились 40-45 тысяч человек, в том числе в Джамбуле — 12-15 тысяч); высока была смертность в пути (в феврале 1942 года при переезде из Ленинграда в Сталинск Новосибирской области умерло 26 из 240 студентов ремесленного училища). Известны случаи принудительной депортации беженцев: так, 25 ноября — 5 декабря 1941 года из Узбекистана в казахские колхозы депортировано 36 500 беженцев из числа бывших польских граждан, а 8 декабря 1941 года скопившихся на железнодорожных станциях Казахстана 21 500 беженцев отправили в колхозы юга Киргизии. Несмотря на то, что подавляющее большинство еврейских беженцев не имели опыта тяжёлых сельскохозяйственных работ, расселённые в колхозы люди получали продовольствие только при условии работы в них. Обеспечение жильём зачастую производилось путём принудительного подселения к местным жителям. Случались эпидемии малярии, брюшного и сыпного тифа, дизентерии, кори, скарлатины. Вопреки усилиям центральных властей, беженцы часто сталкивались с бытовым антисемитизмом среди населения и местных партийных органов[60].

Отмечая факт сравнительно высокого количества эвакуированных евреев, исследователи указывают на то, что эвакуация проводилась в районах бывшей «черты оседлости», где евреев изначально было больше, чем в других районах страны[61]. Дов Левин предполагает, что тот факт, что многие евреи состояли в компартии, а эвакуация партийного и комсомольского актива считалась одним из приоритетов для советского правительства (так, из оккупированной в течение всего трёх дней Литовской ССР удалось вывезти 55,2 % всех членов местной компартии — 2553 человека), влиял на повышение процента евреев среди эвакуированных по сравнению с процентом в популяции[62]. Обобщая ситуацию, Левин резюмирует, что «принятый в просоветских кругах взгляд, согласно которому советское правительство в годы Второй мировой войны организованно спасало своих еврейских граждан, не имеет под собой никаких оснований»[63].

Гетто и депортации в лагеря смерти

В городах на оккупированной территории создавались еврейские гетто, куда нацисты под угрозой смерти сгоняли всё еврейское население города и окрестностей. Крупнейшими на территории СССР были Львовское и Минское гетто. В дальнейшем население гетто уничтожалось или вывозилось в лагеря смерти[64].

Численность советских евреев, оказавшихся на территории оккупированной немцами, составила 2,75—2,9 млн человек, почти все они погибли[65]. Так, уже к декабрю 1941 года 80 % из 300 000 евреев Прибалтики были убиты нацистами и их пособниками[66]. В это же время были созданы еврейские гетто на территории оккупированных стран Восточной Европы, в первую очередь в Польше. В них также принудительно под угрозой смерти переселяли всех евреев, в том числе евреев из Западной Европы. Крупнейшим было Варшавское гетто, в котором было около 450 тысяч узников, также крупные гетто были в городах Лодзь, Краков, Белосток, Люблин[64].

Из Франции нацисты и их пособники депортировали почти 76 тысяч евреев, и только 3 % из них пережили Холокост. 100 тысяч голландских евреев погибли в лагерях уничтожения[67]. Всего было создано около 800 гетто, в которых содержалось не менее миллиона евреев[68]. Большинство евреев, переселённых в гетто в Европе, были убиты нацистами.

Статистика приёма беженцев

Страны, принявшие еврейских беженцев в 1933—1943 годах (кроме временно эвакуированных в годы войны вглубь СССР):[69]

Страна Число принятых (в тыс.)  %
США 190 23,4
Палестина 120 14,8
Англия 65 8
Франция 55 6,8
Нидерланды 35 4,3
Бельгия 30 3,7
Швейцария 16 1,9
Испания 12 1,5
Другие европейские страны 70 8,8
Аргентина 50 6,2
Бразилия 25 3,1
Чили 14 1,7
Боливия 12 1,5
Уругвай 7 0,8
Другие латиноамериканские страны 20 2,4
Китай 25 3,1
Австралия 9 1,1
ЮАР 8 1
Канада 8 1
Другие страны 40 4,9
Всего: 811 100

Страны, которые наиболее активно (в процентах по отношению к собственному населению) принимали еврейских беженцев из Третьего рейха до войны, — Франция, Бельгия и Голландия — были сами вскоре оккупированы нацистами, и евреям фактически оказалось некуда бежать дальше. Соединённые Штаты, принявшие больше других беженцев по общей численности, по мнению многих комментаторов, при желании могли спасти гораздо больше, поскольку по отношению к численности населения приняли совершенно ничтожное число людей — 1/1000[70][71]. Общее число евреев — перемещённых лиц оценивается примерно в 7 миллионов человек, большинство из них погибли[69].

После окончания войны

После окончания войны большое число беженцев продолжали стремиться в Палестину. К моменту окончания войны в лагерях беженцев в Европе оказалось более 200 тысяч евреев[69][72].

В Польше выжившие в Холокосте евреи вновь подверглись гонениям. Нежелание поляков возвращать присвоенное во время войны еврейское имущество и конфликты с новой властью, в рядах которой были в том числе и евреи, стали причинами многочисленных нападений на евреев — с ноября 1944 по декабрь 1945 года от таких нападений погиб 351 еврей[73][74]. Крупнейшей из антисемитских акций был погром в Кельце 4 июля 1946 года, в ходе которого было убито, по разным данным, от 36[75] до 47 евреев и ранено около 50. Эти события вызвали массовую эмиграцию выживших евреев из Польши. Из уцелевших во время Холокоста 380 тысяч польских евреев к концу 1946 года в Польше осталось 100 тысяч[73]. Погромы и рост антисемитизма отмечались также в Венгрии и других странах послевоенной Европы. Подпольная организация Бриха помогала беженцам добираться до Палестины[76][77].

За период 1945—1948 годов в Палестину прибыло 66 судов с 70 000 нелегальных репатриантов. Из них 64 судна были отправлены из Европы и два — из Северной Африки. Однако Великобритания продолжала проводить жёсткую политику ограничения иммиграции по отношению к выжившим жертвам Холокоста, с осени 1946 года нелегальные беженцы выдворялись в специальные концлагеря, созданные на Кипре[78], где была интернирована 51 500 человек[79]. Пассажиры судов, перевозивших нелегальных репатриантов, нередко оказывали англичанам ожесточённое сопротивление при депортации, что иногда приводило к жертвам среди беженцев, например, трое убитых и 28 раненых при захвате британскими моряками корабля «Исход-1947». Насилие над беженцами и возмущение мировой общественности этими фактами сыграли существенную роль при обсуждении решения о разделе Палестины и создании Государства Израиль[80].

После создания Израиля в мае 1948 года его правительство объявило репатриацию неотъемлемым правом любого еврея. В отчёте специальной подкомиссии по перемещённым лицам юридической комиссии палаты представителей конгресса США от 20 января 1950 года было указано, что Израиль впускает в страну всех евреев вне зависимости от любых критериев, невзирая на возраст, профессию, социальный статус и так далее. Последний лагерь для перемещённых лиц еврейской национальности в Германии был закрыт в 1953 году[81].

Препятствия беженцам и попытки спасения

См. также: Доклад Слэттери

Многие страны, опасаясь наплыва беженцев, чинили препятствия и не давали им разрешений на въезд. Даже известия о массовых убийствах евреев нацистами не стали основанием для пересмотра антииммиграционной политики.

Власти предвоенной Франции, испытывавшей последствия мирового экономического кризиса, опасались, что еврейские беженцы усугубят проблему безработицы. Уже в конце 1933 года представитель Франции в ведомстве Верховного комиссара по делам беженцев объявил, что она будет лишь страной транзита, но не конечным пунктом приёма беженцев[82].

Множество беженцев, особенно из Германии и Австрии, стремилось попасть в нейтральную Швейцарию. Однако швейцарские власти, опасаясь наплыва беженцев, уже во второй половине 1930-х годов запретили иммиграцию и разрешили лишь транзит. С октября 1938 года в паспорта уезжающих евреев по просьбе швейцарского правительства пограничники Третьего рейха ставили штамп «J» — «Jude» (еврей). В августе 1942 года федеральная полиция Швейцарии издала инструкцию, согласно которой «беженцы, ставшие таковыми исключительно из-за преследований на расовой почве, не могут считаться политическими эмигрантами». Множество немецких, австрийских и французских евреев было выдано нацистам или депортировано обратно[83]. Швейцарцы, помогавшие евреям нелегально пересекать границу, подвергались уголовному преследованию.

В 1937 году в связи с невозможностью легальной иммиграции в Палестину большей части еврейских беженцев сионистами была создана организация для нелегальной иммиграции — Моссад ле-Алия Бет. До провозглашения Израиля в 1948 году эта организация нелегально перевезла в Палестину более 16 тысяч евреев до окончания войны и более 70 тысяч с 1945 по 1948 год[84].

Белая книга министра колоний Великобритании Малькольма Макдональда была опубликована 7 мая 1939 года после провала Сент-Джеймсской конференции относительно дальнейшей судьбы палестинского мандата. В ней указывалось, что «целью правительства Его Величества является основание в течение десяти лет независимого палестинского государства». В течение последующих пяти лет количество иммигрантов-евреев не должно было превышать 75 000 человек, и еврейское население должно было составить не более 1/3 населения Палестины. Через 5 лет въезд евреев в страну запрещался, «если арабы Палестины будут возражать против иммиграции», а покупка евреями земли запрещалась либо ограничивалась[85]. При этом арабская иммиграция не ограничивалась[86].

К 1944 году из 75 тысяч иммиграционных виз была использована только 51 тысяча. Ограничения были незначительно ослаблены, и Великобритания разрешила въезд в Палестину еврейским беженцам в количестве до 18 тысяч человек в год[87]. Хагана и другие подпольные еврейские группировки в Палестине пытались препятствовать иммиграционной политике британских властей. Так, в ноябре 1940 года на рейде Хайфы подрывники Хаганы взорвали корабль «Патриа», на котором было 1700 иммигрантов из Европы, в расчёте воспрепятствовать насильственной отправке беженцев на Маврикий. По утверждениям организаторов взрыва, планировалось повредить взрывом один из отсеков, однако пробоина получилась слишком большой, и 250 беженцев утонули[88].

Аналогичную политику против еврейской иммиграции проводили США — за 10-летний период, с 1933 по 1943 год, общее число неиспользованных квот в Соединённых Штатах составило 1 244 858[89]. Американский историк Джозеф Телушкин отмечает, что согласно опросам общественного мнения «большинство американцев были против доступа в страну значительного количества еврейских беженцев». Отношение в США к проблеме еврейских беженцев перед вступлением в войну охарактеризовал Хаим Вейцман в книге «Испытания и ошибки», опубликованной в 1949 году:[90]

Это был сущий кошмар, тем более ужасный, что приходилось молчать. Говорить об опасности, в которой находились европейские евреи, на публике, означало «вести пропаганду».

Квинтэссенцией иммиграционной политики Канады считается высказывание одного из сотрудников соответствующего ведомства: в ответ на вопрос, сколько евреев сможет принять Канада, он ответил: «Ни одного, даже и это было бы слишком много» (англ. None is Too Many). В результате Канада приняла меньше беженцев, чем любая другая западная страна[91]. Наиболее известным примером антииммиграционной политики по отношению к еврейским беженцам стала судьба парохода «Сент-Луис», который 13 мая 1939 года вышел из Гамбурга на Кубу имея на борту 936 пассажиров, в том числе 930 евреев. Несмотря на то, что за билеты и гарантию возврата в случае отказа в приёме были заплачены большие деньги, а у большинства имелась кубинская виза, евреям не удалось высадиться на Кубе. Кубой было принято лишь 27 пассажиров «Сен-Луис». Пассажирам парохода не удалось высадиться также ни в США, ни в странах Латинской Америки. Не помогли в том числе прямые обращения к президенту США Рузвельту с просьбой спасти хотя бы часть пассажиров, среди которых было более 400 женщин и детей. Еврейский распределительный комитет Джойнт предпринимал гигантские усилия, нанимая адвокатов и предлагая большие деньги в качестве гарантий, но всё было напрасно. Судно двинулось назад в Европу. В июне к моменту его прибытия была достигнута договорённость, что 2/3 беженцев примут Бельгия, Голландия и Франция, а 1/3 — Великобритания. Причем было подчёркнуто, что данный прецедент не будет основой для принятия решений на будущее. В результате, по оценкам, из пассажиров «Сен-Луис» Холокост и войну пережило лишь 288 высадившихся в Англии и 278 из 619 высадившихся в Антверпене и принятых Францией, Бельгией и Голландией[92].

Кроме приёма еврейских беженцев существовала также проблема репатриации собственных граждан-евреев, оказавшихся под немецкой оккупацией. Испания после 1943 года создавала серьёзные проблемы для репатриации собственных граждан еврейской национальности из Франции и Греции, хотя им угрожала смертельная опасность. Аналогичные проблемы были с репатриацией турецких евреев[93].

Переправка евреев морем в годы войны часто заканчивалась гибелью кораблей и пассажиров. Так, 24 февраля 1942 года в Чёрном море советской подводной лодкой Щ-213 был потоплен болгарский корабль Струма с 769 беженцами на борту, спасся только один пассажир[94][95]. 5 августа 1944 года советской подлодкой на пути в Палестину было потоплено румынское судно Мефкура с более чем 300 еврейскими беженцами на борту[96][97].

19—30 апреля 1943 года состоялась англо-американская Бермудская конференция, посвящённая проблеме беженцев из оккупированных нацистами стран. На Бермудской конференции не удалось даже отменить Белую книгу 1939 года, ограничивающую еврейскую иммиграцию в Палестину совершенно ничтожной по сравнению с общим числом беженцев цифрой 75 тысяч человек за 5 лет, хотя это было одним из важнейших требований еврейских организаций. Единственное достижение Бермудской конференции — возобновление деятельности Межправительственного комитета по делам беженцев, который был создан на Эвианской конференции[98].

К 1 октября 1943 года менее чем за три недели 7 тысяч евреев Дании силами датского антинацистского подполья были перевезены в нейтральную Швецию. Нацистам удалось депортировать в концлагерь лишь 472 датских еврея[99]. В Норвегии удалось спасти 930 из примерно 1800 евреев, также переправив их в Швецию[100]. Шведский дипломат Рауль Валленберг в 1944 году в Венгрии сумел с помощью поддельных документов спасти тысячи евреев Будапешта[101].

Последняя крупная попытка спасения евреев была предпринята в 1944 году Рудольфом Кастнером. Он вёл переговоры с нацистами по поводу разрешения выезда евреев с оккупированных территорий в нейтральные страны в обмен на поставку 10 тысяч грузовиков с продуктами для немецкой армии («Кровь за товары»). Соглашение не было достигнуто, однако Кастнер добился выезда 1686 венгерских евреев в Швейцарию, заплатив крупную денежную сумму[102][103].

Компенсации жертвам преследования

Основная статья: Компенсации жертвам Холокоста

В результате преследования и уничтожения евреев в ходе Холокоста огромное число людей потеряли имущество и терпели материальные лишения. В то же время часто имущество евреев присваивалось преследователями и просто соседями, а также было конфисковано государствами, где они проживали.

20 сентября 1945 года председатель Еврейского агентства Хаим Вейцман обратился к правительствам четырёх оккупировавших Германию держав с просьбой вернуть владельцам изъятую нацистами собственность евреев, а если владельцев не осталось в живых, то передать собственность уполномоченным еврейским организациям, которые будут расходовать средства на реабилитацию здоровья жертв Холокоста. В дальнейшем в 1951 году с аналогичными требованиями официально обратилось Государство Израиль[104].

Израиль требовал от Германии возместить расходы по приёму на своей территории 500 тысяч человек — беженцев из Европы. Расходы оценивались в размере 3000 долларов на человека общей суммой в 1,5 млрд долларов. Кроме того, выдвигалось требование возместить потерю собственности в размере 6 млрд долларов. США, Великобритания и Франция заявили, что они связаны с Германией Парижским репарационным договором и не могут требовать новых репараций. СССР проигнорировал требования[104].

Тем не менее, в сентябре 1951 года канцлер ФРГ Конрад Аденауэр заявил о готовности обсудить возможность выплаты компенсаций, а 10 сентября 1952 года было подписано соглашение, по которому Германия должна была выплатить в товарной форме Израилю 3 млрд марок в течение 14 лет. Кроме того, по Федеральному закону о компенсации от 18 сентября 1953 года право на компенсации получили некоторые категории физических и юридических лиц, в том числе компенсации получили 270 тысяч евреев. В дальнейшем был принят ряд других программ компенсаций, по которым выплаты получили ещё десятки и сотни тысяч человек. Общая сумма выплаченных компенсаций составила более 50 млрд долларов[105].

Ряд правительств ранее оккупированных нацистами и союзных нацистам стран Европы через десятилетия после войны также приняли на себя обязательства по реституции имущества евреев, которое было конфисковано в 1939—1945 годах, а также коммунистическими режимами Восточной Европы после окончания войны. Такие программы, в частности, были приняты в Венгрии[106], Польше[106], Норвегии[107], Бельгии[108] и Литве[109].

Существенные средства жертв Холокоста были присвоены швейцарскими банками. По этому поводу в 1996—1998 годах состоялось несколько судебных процессов, по итогам которых швейцарские банки обязались выплатить жертвам Холокоста 1,25 млрд долларов и опубликовать список невостребованных счетов того времени для поиска владельцев и наследников[110].

В искусстве

Наиболее известным литературным произведением, описывающем судьбу еврейских беженцев, стал роман-бестселлер «Исход» (англ. Exodus) американского писателя Леона Юриса, вышедший в 1958 году и изданный на 50 языках общим тиражом свыше 7 млн экз.[111] Основную историческую канву романа составляет возвращение евреев в Эрец-Исраэль с конца XIX века и до создания Государства Израиль. По этой книге в 1960 году был снят одноименный фильм[112] и в 1971 году поставлен мюзикл «Ари» на Бродвее[113][114][115].

Роман Винфрида Зевальда «Эмигранты» (англ.) повествует в том числе о преследованиях евреев в предвоенной Германии. Эта тема поднимается также в романах Ремарка «Возлюби ближнего своего» и «Тени в раю».

Документальный фильм «Шанхайское гетто» (англ. Shanghai Ghetto, 2002) рассказывает о судьбе немецких евреев, бежавших от нацистских преследований и оказавшихся в Китае в конце 1930-х годов[116][117].

Источники

  1. ↑ [www.eleven.co.il/article/12754 Миграции] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  2. ↑ 1 2 3 Bauer, 1981, p. 26.
  3. ↑ [www.il4u.org.il/Israel/AboutIsrael/History/History_aliya/fifth_wave.htm Пятая волна репатриации (1932—1939)]. Израиль для вас. Натив. Проверено 22 августа 2009. [www.webcitation.org/614ke4IVX Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  4. ↑ [www.jafi.org.il/education/100/RUSSIAN/History/22.html От движения меньшинства к национальному движению. Пятая алия (1929—1939)]. Методические материалы по истории сионизма. Сохнут. Проверено 22 августа 2009. [www.webcitation.org/614kfTVTE Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  5. ↑ Михман, ч. 3, 2001, с. 17.
  6. ↑ 1 2 3 4 Басин, 2009.
  7. ↑ [www.ushmm.org/wlc/en/article.php?ModuleId=10005468 German Jewish Refugees, 1933–1939] (англ.). United States Holocaust Memorial Museum. Проверено 18 августа 2015.
  8. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 205.
  9. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 176—178.
  10. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 185.
  11. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 185—188.
  12. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 189—190.
  13. ↑ 1 2 Эттингер, 2001, с. 543.
  14. ↑ Мусс, 2007, с. 29.
  15. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 191—198.
  16. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 203—204.
  17. ↑ 1 2 Моргун Ю. [evolutio.info/index.php?option=com_content&task=view&id=431&Itemid=52 Беженцы — глобальная проблема XXI века] // Белорусский журнал международного права и международных отношений. — 2001. — № 2.
  18. ↑ [www.unhcr.ru/files/SS1_Protection.pdf Введение в вопросы международной защиты беженцев] 6. Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (1 aвгуста 2005). Проверено 20 августа 2015.
  19. ↑ Эттингер, 2001, с. 546.
  20. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 211—212.
  21. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 213.
  22. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 214—217.
  23. ↑ Kaplan, 1998, p. 131—132.
  24. ↑ Абаренков В. П. и др. Краткий политический словарь. — 4-е изд., доп.. — М.: Политиздат, 1987. — С. 23. — 512 с. — 750 000 экз.
  25. ↑ [www.eleven.co.il/article/10050 Австрия] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  26. ↑ Evan Burr Bukey. Hitler's Austria: Popular Sentiment in the Nazi Era, 1938-1945. — UNC Press Books, 2002. — P. 133. — 336 p. — (Popular Sentiment in the Nazi Era, 1938-1945). — ISBN 9780807853634.
  27. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 218—219.
  28. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 220.
  29. ↑ [www.yadvashem.org/yv/ru/holocaust/encyclopedia/56.asp Эйхман, Адольф]. Энциклопедия Катастрофы. Яд ва-Шем. Проверено 17 ноября 2015.
  30. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 221—222.
  31. ↑ 1 2 [www.eleven.co.il/article/14977 Эвианская конференция] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  32. ↑ Тельман И. [www.kontinent.org/article_rus_4a0df9cfdd084.html Эвианская конференция и судьба еврейских беженцев] // Континент : журнал. — 2009. — 11 мая (№ 19).
  33. ↑ Беркович Е. М. [berkovich-zametki.com/2009/Starina/Nomer2/Berkovich1.php Одиссея одной династии. Триптих] // Еврейская старина. — 2009. — № 2 (61).
  34. ↑ [www.eleven.co.il/article/14568 Хрустальная ночь] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  35. ↑ Kaplan, 1998, p. 129.
  36. ↑ [www.kindertransport.org/ Kindertransport Association] (англ.). The Kindertransport Association. Проверено 10 декабря 2015.
  37. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 239—240.
  38. ↑ Михман, ч. 2, 2001, с. 241.
  39. ↑ [www.eleven.co.il/article/14683 Чехословакия] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  40. ↑ Эттингер, 2001, с. 545.
  41. ↑ Лейбельман М. Я. [web.archive.org/web/20090910080548/www.kackad.net/article.asp?article=1103 Папа Римский: «Холокост - позор человечества!] // «Каскад» : газета. — Балтимор, 1995.
  42. ↑ Документы внешней политики. 1939 год / Ред. коллегия В. Г. Комплектов и др.. — М.: Международные отношения, 1992. — Т. 22, кн. 2. — С. 421. — 688 с. — 1000 экз. — ISBN 5-7133-0562-7.
  43. ↑ Костырченко, 2003, с. 187.
  44. ↑ Полян П. М. [magazines.russ.ru/nz/2006/47/po16.html Недостающее звено в предыстории Холокоста] // Неприкосновенный запас. — М., 2006. — № 3 (47). — ISBN 5-86793-053-x. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-6365&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-6365].
  45. ↑ Эттингер, 2001, с. 547.
  46. ↑ [www.eleven.co.il/article/15341 Нацистская политика уничтожения еврейского народа и этапы Катастрофы] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  47. ↑ [www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10005588 Польские евреи в Литве. Бегство в Японию.]. Энциклопедия Холокоста. Американский мемориальный музей Холокоста. Проверено 14 октября 2015.
  48. ↑ [www.ushmm.org/museum/exhibit/online/flight_rescue/text/?lang=ru&page=rescuers Спасители]. Побег и спасение. Специальная выставка Мемориального музея Холокоста США. Американский мемориальный музей Холокоста. Проверено 21 августа 2009. [www.webcitation.org/614kh5rkd Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  49. ↑ [www.eleven.co.il/article/10920 Вильнюс] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  50. ↑ Розенблат Е. С., Еленская И.Э. [demoscope.ru/weekly/2003/0105/analit03.php Динамика численности и расселения белорусских евреев в XX веке] // Население и общество : бюллетень. — 2003. — 18 марта (вып. 105—106).
  51. ↑ Іофе Э. [mb.s5x.org/homoliber.org/ru/xx/xx020113.html Яўрэйскія бежанцы з Польшчы на тэрыторыі Беларусі ў 1939-1941 гг.] (белор.) : Зборнік. — Мінск, 2003. — Вып. 2.
  52. ↑ Костырченко, 2003, с. 190.
  53. ↑ Чёрная И. [www.jewishagency.org/JewishAgency/Russian/Education/Jewish+History/teh.htm «Тегеранские дети» — неизвестная история спасения еврейских детей]. Сохнут (18 сентября 2008). Проверено 2 апреля 2011. [www.webcitation.org/6154HRn3W Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  54. ↑ 1 2 Потемкина М.Н. [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/RUHIST/EVAC.HTM Эвакуация и национальные отношения в советском тылу в годы Великой Отечественной войны] // Отечественная история : журнал. — 2002. — № 3.
  55. ↑ Levin, 1989, p. 1128.
  56. ↑ Смиловицкий Л. Л. Эвакуация и бегство из Турова. Лето 1941 г. // Сост. Я. Басин Уроки Холокоста: история и современность : Сборник научных работ. — Минск: Ковчег, 2010. — Вып. 3. — С. 82. — ISBN 9789856950059.
  57. ↑ Левин, 2009, с. 47.
  58. ↑ Levin, 1989, p. 1125—1127.
  59. ↑ Левин, 2009, с. 62.
  60. ↑ [www.academia.edu/8041547/Еврейские_беженцы_в_Казахстане_во_время_второй_мировой_войны_The_Jewish_refugees_in_Kazakhstan_during_World_War_II Альберт Каганович. Еврейские беженцы в Казахстане во время Второй мировой войны] // История. Память. Люди. Материалы V международной конференции (28 октября 2010 г., г. Алматы). — Алматы, 2011. — С. 13—31.
  61. ↑ Медведев Ю. [www.rg.ru/2010/09/21/history.html Факт без права переписки] // Российская газета. — 2010. — 21 сентября (вып. 5291 (212)).
  62. ↑ Levin, 1989, p. 1126.
  63. ↑ Левин, 2009, с. 64.
  64. ↑ 1 2 [www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10005059 Гетто]. Энциклопедия Холокоста. Американский мемориальный музей Холокоста. Проверено 30 января 2016. [www.webcitation.org/614kk6VI5 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  65. ↑ Арад, 1991, с. 6—7.
  66. ↑ Арад, 1991, с. 14.
  67. ↑ Клейн Б. [kackad.com/kackad/разоблачение-европы/ Разоблачение Европы] // Каскад : газета. — 2009. — 11 июня (№ 335).
  68. ↑ [www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10005059 Гетто]. Энциклопедия Холокоста. Американский мемориальный музей Холокоста. Проверено 9 августа 2009. [www.webcitation.org/614kk6VI5 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  69. ↑ 1 2 3 [www.eleven.co.il/article/10464 Беженцы] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  70. ↑ [www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10005182 Соединенные Штаты Америки и Холокост]. Энциклопедия Холокоста. Американский мемориальный музей Холокоста. Проверено 16 августа 2009. [www.webcitation.org/614kkbbNB Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  71. ↑ Риман А. [gazeta.rjews.net/Lib/riman/030821.shtml Евреи по три доллара за штуку] // Вести : газета. — 2003. — 21 августа.
  72. ↑ Холокост — сопротивление — возрождение, 2000, с. 184.
  73. ↑ 1 2 [www.eleven.co.il/article/13274#09 Польша. Евреи Польши в послевоенный период] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  74. ↑ Engel, David. [www1.yadvashem.org.il/odot_pdf/Microsoft%20Word%20-%203128.pdf Patterns Of Anti-Jewish Violence In Poland, 1944-1946] (англ.). Yad Vashem Studies Vol. XXVI 10. Яд ва-Шем (1998). Проверено 2 декабря 2009. [www.webcitation.org/614km19Ob Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  75. ↑ Anti-Jewish Riots in Poland (англ.) // Times. — 1946. — 4 July. — P. 4.
  76. ↑ Михман, ч. 6, 2001, с. 255—274.
  77. ↑ Холокост — сопротивление — возрождение, 2000, с. 189.
  78. ↑ [www.jafi.org.il/education/100/RUSSIAN/History/32.html Урок 32: Борьба против англичан — нелегальная иммиграция и поселенческая деятельность]. История Сионизма - методические материалы. Сохнут. Проверено 12 декабря 2015. [web.archive.org/web/20090107141324/www.jafi.org.il/education/100/RUSSIAN/History/32.html Архивировано из первоисточника 7 января 2009].
  79. ↑ [www.eleven.co.il/article/10140 Алия] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  80. ↑ [www.eleven.co.il/article/11786 Иммиграция «нелегальная»] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  81. ↑ [www.eleven.co.il/article/13183 Перемещённые лица] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  82. ↑ Vicki Caron. Uneasy Asylum: France and the Jewish Refugee Crisis, 1933—1942. — Stanford: Stanford University Press, 1999. — P. 15—16. — 605 p. — (Stanford studies in Jewish history and culture). — ISBN 9780804743778.
  83. ↑ [www.eleven.co.il/article/14789 Швейцария] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  84. ↑ Roger Powers S. Protest, Power, and Change: An Encyclopedia of Nonviolent Action from ACT-UP to Women's Suffrage. — Routledge, 2012. — P. 395. — 640 p. — ISBN 9781136764820.
  85. ↑ [www.eleven.co.il/article/10476 Белая книга] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  86. ↑ Митчелл Бард. Период британского мандата // Мифы и факты. Путеводитель по арабо-израильскому конфликту = Myths and facts. A Guide to the Arab-Israeli conflict / пер. А. Курицкого. — М.: Еврейское слово, 2007. — С. 27—29. — 478 с. — 5000 экз. — ISBN 9785900309436.
  87. ↑ [www.un.org/russian/peace/palestine/book/02-9.shtml Отмена мандата]. Истоки и история проблемы Палестины 1917-1988. ООН. Проверено 13 августа 2009. [www.webcitation.org/614kl4bxE Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  88. ↑ Morris B. Righteous Victims. — Vintage books, 2001. — 784 с. — ISBN 978-0-679-74475-7. стр. 163
  89. ↑ Arthur D. Morse. While six million died; a chronicle of American apathy. — Random House, 1968. — P. 130. — 420 p.
  90. ↑ Цитируется по Риман А. [gazeta.rjews.net/Lib/riman/030821.shtml Евреи по три доллара за штуку] // Вести : газета. — 2003. — 21 августа.
  91. ↑ Michael R. Angel Elizabeth Dafoe. [www.mhs.mb.ca/docs/mb_history/07/noneistoomany.shtml Review: Irving Abella and Harold Troper, None is Too Many: Canada and the Jews of Europe, 1933-1948] (англ.) // Manitoba History. — Manitoba: University of Manitoba, 1984. — Fasc. 7. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0226-5036&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0226-5036].
  92. ↑ [www.ushmm.org/wlc/en/article.php?ModuleId=10005267 Voyage of the St. Louis] (англ.). Holocaust Encyclopedia. United States Holocaust Memorial Museum. Проверено 10 декабря 2015.
  93. ↑ Яновицкий А. [www.lechaim.ru/ARHIV/199/yanovickiy.htm Мнимое спасение: два нейтральных государства Европы и Холокост] // Лехаим : журнал. — 2008. — Ноябрь (№ 11 (199)).
  94. ↑ Rohwer Jürgen. Allied submarine attacks of World War Two: European theatre of operations, 1939—1945. — Annapolis: Naval Institute Press, 1997. — P. 107. — 252 p. — ISBN 9781557500380.
  95. ↑ Ariel Ben Solomon. [www.jpost.com/Diaspora/Turkish-government-commemorates-Jews-killed-in-1942-Struma-tragedy-392217 Turkish government commemorates Jews killed in 1942 ‘Struma’ tragedy] (англ.). Jerusalem Post (25.02.2015). Проверено 18 ноября 2015.
  96. ↑ [uboat.net/allies/warships/ship/5046.html Submarine of the SC (Scuka) class] (англ.). uboat.net. Проверено 6 марта 2010. [www.webcitation.org/614klYrVe Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  97. ↑ Ioanid R. [books.google.com/books?id=39dtAAAAMAAJ Ransom of the Jews: The Story of Extraordinary Secret Bargain Between Romania and Israel]. — Dee, Ivan R. Publisher, 2005. — P. 21. — 240 p. — ISBN 9781566635622.
  98. ↑ [www.eleven.co.il/article/10563 Бермудская конференция] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  99. ↑ [www.eleven.co.il/article/11366 Дания] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  100. ↑ [www1.yadvashem.org/education/entries/russian/108.asp Норвегия] в «Энциклопедии Катастрофы» на сайте Яд ва-Шем
  101. ↑ [www.yadvashem.org/yv/ru/righteous/stories_wallenberg.asp Рауль Валленберг]. Яд ва-Шем. Проверено 10 декабря 2015.
  102. ↑ [www.eleven.co.il/article/14670 Кастнер Режё Рудольф] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  103. ↑ Меламид Л. [cursorinfo.co.il/news/analize/2005/08/04/kastner_lm/ Дело Кастнера, 50 лет спустя] // Курсор. — 2005. — 4 августа.
  104. ↑ 1 2 [www.eleven.co.il/article/13497 Репарации немецкие] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  105. ↑ [www.eleven.co.il/article/15400 Клеймс конференс] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  106. ↑ 1 2 Вячеслав Якубенко. [www.eajc.org/publish_print_r.php?id=21 Реституции в Восточной Европе]. «Евреи Евразии». Евроазиатский Еврейский Конгресс (март 2003). Проверено 22 августа 2009. [www.webcitation.org/614kquBvL Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  107. ↑ Берит Райзель, Бьярте Бруланд. [norway.narod.ru/publ/voen.htm Новый взгляд на историю. Процесс реституции в Норвегии. Введение]. Доклад Райзель — Бруланд о конфискации еврейского имущества в Норвегии во время войны. Норвежский комитет по реституции (1988). Проверено 22 августа 2009. [www.webcitation.org/614krXrfX Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  108. ↑ [aen.ru/index.php?page=brief&article_id=48261 Компенсации жертвам Холокоста]. Агентство еврейских новостей (12.03.08). Проверено 12 декабря 2015.
  109. ↑ [www.newsru.co.il/world/14jul2009/litva702.html Евреи «Северного Иерусалима» получат компенсацию в размере 37 млн евро]. NEWSru.com (14 июля 2009). Проверено 12 декабря 2015.
  110. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1475000/1475277.stm Холокост: срок исков истекает]. Русская служба Би-би-си (6 августа 2001). Проверено 12 декабря 2015.
  111. ↑ [www.eleven.co.il/article/15165 Юрис Леон] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
  112. ↑ Exodus (англ.) на сайте Internet Movie Database
  113. ↑ [www.uris-club.com/index.php?module=list&action=viewpage&id=41 «Мисс Вселенная, Юрис и Архив», материалы Исследовательского Центра Гарри Рэнсома]
  114. ↑ [www.ibdb.com/production.php?id=3579 Ari]
  115. ↑ [1.bp.blogspot.com/_LERY3Q-1Vbw/SdyvhO3mM5I/AAAAAAAACjI/UC9TXdrrkcs/s1600-h/0672_1.JPG Постер мюзикла]
  116. ↑ Shanghai Ghetto (англ.) на сайте Internet Movie Database
  117. ↑ [www.shanghaighetto.com/about.html Shanghai Ghetto] (англ.). shanghaighetto.com. Проверено 7 апреля 2010. [www.webcitation.org/614kzOjXA Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].

Использованная литература

  • Басин Я. З. [berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer16/Basin1.php Еврейский вопрос и эмиграционная политика Германии и США в 1933-38 гг.] // Заметки по еврейской истории : Журнал. — 2009. — Октябрь (вып. 16 (119)).
  • Костырченко Г. В. [www.krotov.info/libr_min/11_k/os/tyrchenko_1.html Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм]. — 2. — М.: Международные отношения, 2003. — 784 с. — ISBN 9785713310714.
  • Дов Левин. [www.yadvashem.org/yv/ru/pdf/yad_vashem_studies/levin.pdf Судьбоносное решение: бегство евреев во внутренние районы СССР летом 1941 г] // Яд Вашем. Исследования : Сборник. — Иерусалим: Яд ва-Шем, 2009. — Т. 1. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1565-9941&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1565-9941].
  • Дан Михман. Катастрофа европейского еврейства. — 1. — Тель-Авив: Открытый университет Израиля, 2001. — Т. 2. — ISBN 965-06-0233-X.
  • Дан Михман. Катастрофа европейского еврейства. — 1. — Тель-Авив: Открытый университет Израиля, 2001. — Т. 3. — ISBN 965-06-0233-X.
  • Дан Михман. Катастрофа европейского еврейства. — 1. — Тель-Авив: Открытый университет Израиля, 2001. — Т. 6. — ISBN 965-06-0233-X.
  • Лилли Мусс. Призыв к народам = A Call to the Nations / пер. с англ. и вёрстка Макс Редер. — Мн.: Энциклопедикс, 2007. — 256 с. — 500 экз. — ISBN 985-6742-59-5.
  • Шмуэль Эттингер. Часть шестая. Новейший период. Глава шестая. Приход нацистов к власти в Германии и геноцид европейского еврейства в годы Второй мировой войны // История еврейского народа. — Иерусалим: Библиотека «Алия», 2001. — С. 541—560. — 687 с. — 3000 экз. — ISBN 5-93273-050-1.
  • Статистические данные // Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941-1944). Сборник документов и материалов / Ицхак Арад. — Иерусалим: Яд ва-Шем, 1991. — 424 с. — ISBN 9653080105.
  • Холокост - сопротивление - возрождение. Еврейский народ в годы Второй мировой войны и послевоенный период (1939-1948) / Учебное пособие под общей ред. И. Альтмана и П. Агмона. — М.: Фонд «Холокост», 2000. — 344 с. — ISBN 5-89897-005-3.
  • Yehuda Bauer. American Jewry and the Holocaust: The American Jewish Joint Distribution Committee, 1939-1945. — Wayne State University Press, 1981. — 522 p. — ISBN 9780814316726.
  • Marion A. Kaplan. Between Dignity and Despair: Jewish Life in Nazi Germany. — New York: Oxford University Press, 1998. — 304 p. — (Studies in Jewish History). — ISBN 978-0195130928.
  • Dov Levin. The Attitude of the Soviet Union towards the Rescue of Jews (англ.) // Ed. by Michael Robert Marrus. Part 8: Bystanders to the Holocaust The Nazi Holocaust: Historical Articles on the Destruction of European Jews. — Munich: De Gruyter Saur, 1989. — Vol. 3. — P. 1118—1129. — ISBN 9780887362682.

Дополнительная литература

  • Thomas Albrich. Escape Through Austria: Jewish Refugees and the Austrian Route to Palestine. — Taylor & Francis Group, 2006. — ISBN 9780714652139.
  • Irving Abella, Harold Troper. None Is Too Many: Canada and the Jews of Europe, 1933-1948. — Toronto: Key Porter Books, 2002. — 340 p. — ISBN 978-1552632895.
  • Michael Blakeney. Australia and the Jewish refugees, 1933-1948. — Croom Helm Australia, 1985. — 335 p. — ISBN 9780949614186.
  • Marion Berghahn. Continental Britons: German-Jewish Refugees from Nazi Germany. — Berghahn Books, 2006. — ISBN 9781845450908.
  • Laqueur W. [www.brandeis.edu/tauber/publications/exodus.html Generation Exodus: The Fate of Young Jewish Refugees from Nazi Germany]. — University Press of New England, 2001. — 345 p. — ISBN 1-58465-106-7.
  • London L. [books.google.com.by/books?id=uF45zYcPt68C Whitehall and The Jews, 1933—1948: British Immigration Policy, Jewish Refugees, and the Holocaust, 1933—1948]. — Cambridge University Press, 2000. — 327 p. — ISBN 978-0521534499.
  • Pamela Rotner Sakamoto. [www.greenwood.com/catalog/C6199.aspx Japanese Diplomats and Jewish Refugees]. — Praeger Publishers, 1998. — 216 p. — ISBN 978-0-275-96199-2.

Напишите отзыв о статье "Еврейские беженцы от нацизма"

Ссылки

Еврейские беженцы
Преследование
Попытки спасения


Отрывок, характеризующий Еврейские беженцы от нацизма

Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Еврейские_беженцы_от_нацизма&oldid=80701865»