Еврейский исторический музей (Амстердам)
Еврейский исторический музей в Амстердаме (нидерл. Joods Historisch Museum te Amsterdam) — музей истории еврейского народа, расположенный в Амстердаме.
Музей был создан 23 мая 1930 года под названием «Фонд Еврейский исторический музей» (нидерл. Stichting Joods Historisch Museum) с целью сбора и экспонирования предметов еврейской культуры, отражающих жизнь еврейского народа в целом и голландской общины в частности. Музей располагался в средневековом здании Весовой Палаты.
После оккупации нацистской Германией музей был закрыт, а большая часть его коллекции разграблена. Часть музейных экспонатов удалось вернуть после войны.
После восстановления деятельности музея в 1955 году большая часть его экспозиции посвящена Холокосту — преследованию и уничтожению нацистами нидерландских, а также бежавших в Амстердам немецких и австрийских евреев. С 3 мая 1987 года он размещается в бывшей Большой синагоге нидерландской столицы.
Музей собрал большую коллекцию картин голландских еврейских художников и нееврев, отражавших еврейскую тематику[1]. 20 ноября 1971 Альберт и Паула Саломон пожертвовали музею крупную коллекцию картин их дочери Шарлотты Саломон, погибшей в Освенциме в октябре 1943 года[2].
В музее действует ряд постоянных экспозиций: «Религия», «История евреев в Нидерландах 1600—1900» и «История евреев в Нидерландах 1900 — сегодняшний день»[1].
Напишите отзыв о статье "Еврейский исторический музей (Амстердам)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.jhm.nl/organisation Organisation] (англ.). Jewish Historical Museum. Проверено 2 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EMb9Isg1 Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
- ↑ [www.jhm.nl/collection/themes/charlotte-salomon Charlotte Salomon] (англ.). Jewish Historical Museum. Проверено 2 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EMb9nqgX Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
Литература
- Clara Asscher-Pinkhof, Wilhelm Niemeyer: Sternkinder. Vorwort von Erich Kästner. Oetinger Verlag; Auflage: 4., Aufl. (Juli 1998, 222 Seiten. ISBN 3-7891-0696-8
- Mageen, Nathan; Genger, Angela: Zwischen Abend und Morgenrot: eine Geschichte aus dem niederländischen Widerstand, Bearb. von Angela Genger und Andrea Kramp. Hrsg. von der Gesellschaft für Christlich-Jüdische Zusammenarbeit in Düsseldorf e.V. und der Mahn- und Gedenkstätte der Landeshauptstadt Düsseldorf, Düsseldorf 2005
- Andreas Pflock: Auf vergessenen Spuren. Ein Wegweiser zu Gedenkstätten in den Niederlanden, Belgien und Luxemburg Bonn: BpB, 2006 (Reihe: Themen und Materialien). Info [www.bpb.de/publikationen/E05KUJ,0,Auf_vergessenen_Spuren.html]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Еврейский исторический музей в Амстердаме - [www.jhm.nl/ Официальный сайт музея]
Координаты: 52°22′01″ с. ш. 4°54′14″ в. д. / 52.36694° с. ш. 4.904028° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.36694&mlon=4.904028&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Еврейский исторический музей (Амстердам)
– Что ж, подурнела?– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
