Еврейский мир (газета)

Еврейский мир — еженедельная общественно-политическая газета на русском языке, издается в Нью-Йорке, США, с 1992 года. Издатель и главный редактор газеты - Лев Кацин, который ведет рубрику "Слово редактора" и раздел "Не хлебом единым", посвященный недельным главам Торы. Газета освещает политические, общественные, экономические, культурные события жизни США, Израиля, Европы, России и других стран бывшего СССР. На страницах газеты обсуждаются волнующие русскоязычных читателей вопросы, публикуются полемические статьи, которые активно комментируются читателями, особенно в интернет-версии газеты. Газета приобрела популярность благодаря плеяде ярких авторов, таких как Борис Гулько (гроссмейстер, Нью-Джерси, США), Виктория Вексельман (Торонто, Канада), Алекскндр Коган (Хайфа, Израиль), Семен Ицкович (Чикаго, США), Владимир Козловский (Нью-Йорк, США), Александр Грант (Нью-Йорк, США), Евгения Гай (Хайфа, Израиль), Григорий Гуревич (Лас-Вегас, США), Виктор Снитковский (Бостон, США), гроссмейстер Арье (Леонид) Юдасин (Нью-Йорк, США), Илья Эфраймович (Нью-Йорк, США - Ашдод, Израиль), Евгений Минин (Иерусалим, Израиль), Элиягу Эссас (Иерусалим, Израиль), Меир Брук (Нью-Йорк, США), Марат Баскин (Нью-Йорк,США) и многие другие. "Еврейский Мир" выражает благодарность авторам, которые внесли свою лепту в развитие газеты: Александр Штрайхер (один из основателей газеты), Давид Гай, Михаил Бузукашвили, Наум Дымарский, Алекс Якубсон, Леонид Геер, Ефим Клейнер, Александр Лакшин, Михаил Немировский, Александра Свиридова, Виктор Топаллер, Эдуард Тополь, Марк Штейнберг, Маргарита Шкляревская, Давид Шраер-Петров.

С появлением интернет-версии круг читателей и авторов значительно расширился.

"На главной полосе первого номера газеты «Еврейский Мир», вышедшего в 1992 году, был воспроизведен автограф Евгения Евтушенко, который пожелал газете совместить доступное с достойным, - писал Лев Кацин, обращаясь к читателям в связи с 20-ти летием издания газеты. - На протяжении всех лет мы стремимся делать газету доступной и интересной, освещать острые вопросы, волнующие наших читателей. И сегодня мы даем возможность людям разных взглядов выражать своё мнение, помня, что в споре рождается истина. Интернет-сайт газеты стал свободным пространством — блогосферой, в которой многие читатели — активные участники творческого процесса. Каждый может открыть свой блог, опубликовать свою статью, выразить своё мнение по самым животрепещущим проблемам, комментировать статьи других авторов. На нашем сайте почти нет цензуры. Почти. Потому что мы считаем делом чести соблюдать журналистскую этику, проявлять уважение к достоинству оппонентов. Сохранение баланса между доступным и достойным не позволяет газете и её сайту скатиться до уровня желтой прессы… Дорогие друзья, 20 лет — это действительно срок! Ровно двадцать лет назад, в эти весенние дни праздника Песах, родилась газета «Еврейский Мир». И это стало пасхальным чудом. У нас не было средств, не было помещения, и в тот момент еще не было коллектива редакции. Зато была группа единомышленников, мечтавших создать еврейскую газету. И в это время пробуждения природы пробудились и наши души — мы выпустили первый номер газеты, посвященный празднику Песах. Думаю, что в этом стремлении к обновлению кроется успех газеты «Еврейский Мир». Из номера в номер на протяжении всех 20 лет сотрудники газеты ломают стереотипы, преодолевают инерцию, осваивают новые технологии, совершенствуют газету, а теперь и её сайт. Один из моих учителей, израильский раввин Борух Эзрахи, любит повторять: «Единственное, что мы должны делать неизменно, — это постоянно обновляться!»

Ссылки

• [evreimir.com/ Официальный сайт газеты](недоступная ссылка) [web.archive.org/web/20160313092515/evreimir.com/ Архивировано из первоисточника 13 марта 2016.] Проверено 1 августа 2016.

Отрывок, характеризующий Еврейский мир (газета)

– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.