Еврейское историко-этнографическое общество

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Еврейское историко-этнографическое общество
(ЕИЭО)
Официальный язык:

Русский
еврейский

Руководители
Председатель

М. М. Винавер

зампред

С. М. Дубнов

зампред

М. И. Кулишер

Основание

29.11.1908

Ликвидация

1930

К:Организации, закрытые в 1930 году

Еврейское историко-этнографическое общество (ЕИЭО) — еврейское научное общество, которое было создано в столице Российской империи городе Санкт-Петербурге в ноябре 1908 года[1] (29.11.1908[2]). Головной офис организации располагался в доме № 50 по Пятой линии Васильевского острова Петербурга. Семь лет спустя в этом-же доме организует свою штаб-квартиру другая еврейская организация — Еврейское общество поощрения художеств[3].

Еврейское историко-этнографическое общество в основном было сформировано из существовавшей ранее Историко-этнографической комиссии при Обществе распространения просвещения между евреями от которой ей перешли архив и издания комиссии[1].

На учредительном собрании Еврейского историко-этнографического общества был избран комитет, которому поручалось управление организацией. Председателем комитета ЕИЭО был избран Максим Моисеевич Винавер, в товарищи (заместители) которому были назначены Семён Маркович Дубнов и Михаил Игнатьевич Кулишер[1].

Под руководством главы комитета была разработана программа деятельности, которая сводилась к собиранию материалов по истории и этнографии евреев в России и Польше, изданию систематических сборников актов и регест, изданию журнала и отдельных научных трудов, чтению рефератов и лекций и т. д. В соответствии с этой программой, уже в первый год своего существования ЕИЭО стало издавать трехмесячник «Еврейская старина»[4] и выпустило второй том издания «Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России», охватывающий период с 1671 по 1739 год (первый том, за годы 80—1670, был издан в 1899 году Историко-этнографической комиссией)[1].

В 1910 году Еврейское историко-этнографическое общество приступило к работам по изданию исторической еврейской хрестоматии на русском языке. С первого же года Общество стало устраивать бесплатные чтения. При Обществе положено начало архиву исторических и этнографических материалов. В 1909 году ЕИЭО насчитывало в своих рядах более 350 членов[1], среди которых, в частности, были М. Вишницер, С. Гольдштейн, М. Сыркин, Л. Штернберг, И. Шефтель, Г. Слиозберг, С. Лозинский, И. Клейнман, С. Цинберг и другие[3].

В доме, где была зарегистрирована организация, во многом благодаря усилиям Семёна Акимовича Раппопорта (Ан-ского) был обустроен Музей Еврейского историко-этнографического общества, который, с приходом советской власти, ждали множество лишений[3].

Еврейское историко-этнографическое общество продолжало свою работу даже после октябрьского переворота, однако было ликвидировано постановлением административного отдела Леноблисполкома от 6 декабря 1929 года.

Напишите отзыв о статье "Еврейское историко-этнографическое общество"



Литература

  • «Отчет Еврейского историко-этнографического общества на 31 декабря 1909 года» (издан в виде приложения к «Еврейской старине», 1910 год, выпуск I);
  • М. Винавер, «Как мы занимались историей» («Еврейская старина», 1909 год, выпуск I).

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Еврейское историко-этнографическое общество // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
  2. Шерих Д. Ю. «Городской месяцеслов. 1000 дат из прошлого Санкт-Петербурга, Петрограда, Ленинграда.» К 290-летию Санкт-Петербурга. Издательство «Петербург — ХХI век». 224 с., тираж 30000 экз. ISBN 5-85490-036-X
  3. 1 2 3 [www.havura.net/evrejjskaja_mudrost/evrei_v_gorodakh/evrejjskijj_peterburg/mbejjzer_evrei_v_peterburge/ М. Бейзер. евреи в Петербурге]
  4. Еврейская Старина // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Еврейское историко-этнографическое общество

Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.