Еврипил (сын Евемона)
Еврипил | ||
| ||
---|---|---|
Отец: | Евемон | |
Мать: | Опс | |
Супруга: | Елена Прекрасная |
Еврипил (или Эврипил, др.-греч. Εὐρύπυλος) — в древнегреческой мифологии[1] царь Ормениона в восточной Фессалии, сын Евемона и Опс[2]. Его владения в Фессалиотиде[3].
Жених Елены[4]. Один из храбрейших участников Троянской войны, от орменийцев привёл под Трою сорок кораблей[5]. Сразил многих троянских героев. В «Илиаде» убил 3 троянцев. Согласно Гигину, всего убил 1 воина[6]. Был ранен Парисом, его рану излечил Патрокл. Пищу, которую дают раненому Еврипилу[7], порицает Платон[8].
В играх в честь Ахилла участвовал в гонках колесниц[9]. Согласно рассказу Синона, был послан вопросить оракул Феба[10]. Сидел в троянском коне[11]. При взятии Трои убил Аксиона[12].
При взятии Трои Еврипил получил ларец с изображением Диониса, открыл его и обезумел. Прибыв в Дельфы, он получил указание бога. Ветер пригнал его к берегу Арои, когда там собирались принести в жертву юношу и девушку, и прекратил жертвоприношения, прекратилась и его болезнь. Каждый год в Патрах справляют празднество Диониса и чествуют Еврипила как героя[13]. Еврипил воздвиг статую Сотерии[14]. Ларец работы Гефеста хранится в Патрах[15]. Согласно другой версии, Еврипил поселился в Ливии[16].
Напишите отзыв о статье "Еврипил (сын Евемона)"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.656, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.566
- ↑ Гигин. Мифы 97
- ↑ Страбон. География IX 5, 14 (стр.435)
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 10, 8; Э IV 5; Гигин. Мифы 81
- ↑ Гомер. Илиада II 737; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э III 14; Гигин. Мифы 97
- ↑ Гигин. Мифы 114
- ↑ Гомер. Илиада XI 638—641
- ↑ Платон. Государство III 405е
- ↑ Квинт Смирнский. После Гомера IV 563—592
- ↑ Вергилий. Энеида II 114
- ↑ Квинт Смирнский. После Гомера XII 342; Трифиодор. Взятие Илиона 174
- ↑ Павсаний. Описание Эллады X 27, 2
- ↑ Павсаний. Описание Эллады VII 19, 6-10
- ↑ Павсаний. Описание Эллады VII 20, 7
- ↑ Павсаний. Описание Эллады IX 40, 2
- ↑ Ликофрон. Александра 900
См. также
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Еврипил (сын Евемона)
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.