Европейская Академия
Европейская Академия («Academia Europaea») — общественная неправительственная организация, призванная объединить учёных всех европейских стран. Была создана в 1988 году в рамках концепции «Общеевропейского дома» и объединённой Европы. Академия включает секции по всем основным разделам естественных и гуманитарных наук. Академия издает журнал The European Review [1].
История
Концепция «Европейской Академии Наук» возникла на встрече в Париже европейских Министров Науки в 1985 году. Затем Королевское общество (Великобритания) в июне 1986 года организовало встречу в Лондоне ряда учёных, общественных и политических деятелей, где была одобрена идея создания академии.
Academia Europaea была основана как «Европейская Академия естественных, гуманитарных наук и литературы» (англ. European Academy of Sciences, Humanities and Letters) на собрании, проходившем в Кембридже в сентябре 1988 года. Первым президентом был избран Арнольд Берджен (англ. Arnold Burgen). Министр науки Франции Юбер Курьен (фр. Hubert Curien), позже ставший вторым президентом Академии, произнёс вступительную речь. Первое пленарное заседание проходило в Лондоне в июне 1989 года, в то время Академия уже насчитывала 627 членов.
По состоянию на 2015 год в состав Академии входят около 2800 учёных, в том числе 52 нобелевских лауреата.
На данный момент (2015 год) Россию представляют около 60 членов, в том числе крупные российские учёные: И. Г. Атабеков, С. Н. Багаев, Г. И. Баренблатт, В. Б. Брагинский, В. А. Брумберг, О. В. Будницкий, А. М. Вершик, А. А. Галеев, Т. В. Гамкрелидзе, М. С. Гельфанд, Г. П. Георгиев, П. Г. Георгиев, Г. С. Голицын, В. П. Дымников, И. Ф. Жимулёв, В. Е. Захаров, М. Г. Иткис, А. В. Кабанов, Ю. М. Каган, Н. С. Кардашёв, Ю. В. Матиясевич, И. И. Моисеев, О. М. Нефёдов, И. Д. Новиков, С. П. Новиков, В. Н. Пармон, В. М. Полтерович, В. А. Садовничий, В. П. Скулачёв, Н. В. Соболев, А. С. Спирин, Р. А. Сюняев, Б. А. Успенский, Л. Д. Фаддеев, В. Е. Фортов, А. Р. Хохлов, М. О. Чудакова, А. Н. Ширяев, В. А. Шнирельман и др.[2][3]
Российский клуб Европейской Академии
В марте 1992 года В. П. Скулачёв (академик РАН, директор НИИ физико-химической биологии, декан факультета биоинженерии и биоинформатики Московского Государственного Университета), будучи избранным в Президиум Европейской Академии, предложил создать клуб её российских членов[4]. Эта инициатива была поддержана. Собрания клуба проходят 2 раза в год в МГУ. Российский клуб активно участвует в научной жизни России и за рубежом, проводит конкурсы молодых российских учёных на соискание премий Европейской Академии.
В этом же году российские члены Академии основали учредили премии Европейской Академии для молодых ученых России. В 1994 году конкурс был расширен до масштабов СНГ. Лауреатами премии, помимо российских ученых, были также молодые исследователи из Армении, Белоруссии, Казахстана, Украины, Узбекистана. Премии присуждаются в следующих номинациях: математика и механика, физика, химия, науки о Земле, биология, медицина, гуманитарные науки
См. также
Напишите отзыв о статье "Европейская Академия"
Примечания
- ↑ [journals.cambridge.org/action/displayJournal?jid=ERW The European Review]
- ↑ [www.acadeuro.org/fileadmin/user_upload/publications/2009_directory/AEDirectorySECTIONS_09.pdf Список членов Европейской Академии (2009)]
- ↑ [www.ae-info.org/ae/Acad_Main/List_of_Members Database of Members — Academia Europaea]
- ↑ [www.genebee.msu.su/EAprize/rusclub.htm Российский клуб Европейской академии]
Ссылки
- [www.ae-info.org/ Academia Europaea]
Отрывок, характеризующий Европейская Академия
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
