Евсевий Никомедийский

Евсевий Никомедийский греч. Ευσέβιος ο Νικομηδείας
29-й архиепископ Константинопольский
конец 339 — конец 341
Церковь:	Константинопольская православная церковь
Община:	арианская община
Предшественник:	Павел I
Преемник:	Македоний I
епископ Никомедийский
328 — 338
Община:	арианская община
Предшественник:	Амфион
Преемник:	Амфион
епископ Никомедийский
318 — 325
Община:	арианская община
Предшественник:	Евстолий
Преемник:	Амфион
епископ Берита
— 318
Община:	арианская община
Предшественник:	Куарт
Преемник:	Григорий
Смерть:	341(0341) Константинополь, Римская империя
Принятие священного сана:	епископ→архиепископ

Евсевий Никомедийский (греч. Ευσέβιος ο Νικομηδείας; ? — 341) — архиепископ Константинопольский (339—341), ученик Лукиана Антиохийского, последователь Антиохийской богословской школы, основанной Лукианом.

Биография

Был епископом Берита, затем, благодаря благосклонности к нему Констанции, жены императора Лициния и сестры императора Константина Великого, был назначен епископом Никомедии, резиденции императора Лициния.

На Вселенском Никейском соборе в 325 году выступал защитником Ария, с которым был дружен в юности, а позже вместе с епископом Евсевием Кесарийским был главой примирительной партии, члены которой по имени обоих Евсевиев получили название евсевиан. По завершении собора Евсевий Никомедийский отказался отречься от арианства и был вместе с сообщниками отправлен императором в ссылку в Галлию.

В 328 году Евсевий, Арий и другие ариане были возвращены из ссылки Константином, исполнившим предсмертную просьбу своей сестры Констанции.

В 335 году принимал активное участие в работе Тирского собора, где возглавил фракцию «евсевиан» - сторонников Ария и противников александрийского архиепископа Афанасия Великого

Вместе с другими епископами принимал участие в крещении императора Константина Великого, в 337 году умершего на его канонической территории в предместье Никомедии.

В 340 году председательствовал на Гангрском соборе, созванном против ереси Евстафия, епископа Севастийского и его последователей.

По приказу императора Констанция II руководил Антиохийским собором 341 года , на котором в Восточной Римской империи умеренное арианство было признано официальным учением.

Ссылки

• [www.byzantion.ru/theatron/forums.php?forum=11 Византийский толковый словарь]

Отрывок, характеризующий Евсевий Никомедийский

– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.