Евтухович, Валерий Евгеньевич

Валерий Евгеньевич Евтухович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Командующий Воздушно-десантными войсками России
19 ноября 2007 — 6 мая 2009
Предшественник:	Александр Колмаков
Преемник:	Николай Игнатов
Рождение:	17 апреля 1954(1954-04-17) (70 лет) Вязьма, Смоленская область, РСФСР, СССР
Военная служба
Годы службы:	с 1975 года
Принадлежность:	СССР СССР → Россия Россия
Род войск:	Воздушно-десантные войска
Звание:	генерал-лейтенант
Командовал:	Командующий Воздушно-десантными войсками России
Сражения:	Афганская война Косовская война Война в Южной Осетии (2008)
Награды:

Вале́рий Евге́ньевич Евтухо́вич (род. 17 апреля 1954 г.) — российский военачальник, командующий Воздушно-десантными войсками с ноября 2007 г. по май 2009 г., генерал-лейтенант.

Биография

Родился в г. Вязьме Смоленской обл.

В 1975 г. окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище имени Ленинского комсомола, в 1984 г. — Военную академию имени М. В. Фрунзе (с дипломом с отличием и золотой медалью), в 1996 г. — Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил РФ.
После окончания училища командовал разведывательным, затем парашютно-десантным взводами, парашютно-десантной ротой (с 1978 г.) в 350-м гвардейском парашютно-десантном полку 103-й гвардейской Витебской воздушно-десантной дивизии имени 60-летия СССР; в 1979-1981 г.г. в должности начальника штаба — заместителя командира батальона 350-го гвардейского парашютно-десантного полка служил в составе ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан.
После окончания Военной академии имени М. В. Фрунзе назначен начальником штаба — заместителем командира 104-го гвардейского парашютно-десантного полка 76-й гвардейской Черниговской воздушно-десантной дивизии. В 1986 г. назначен заместителем начальника штаба 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а затем — командиром 301-го учебного парашютно-десантного полка 242-го учебного центра по подготовке младших командиров ВДВ. В 1989 г. назначен начальником штаба — заместителем командира 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии; в 1990 г. назначен начальником Учебного центра по подготовке специалистов отдельных воздушно-десантных бригад; с 1992 г. по 1994 г. командовал 242-м учебным центром по подготовке младших командиров ВДВ; с 1997 г. заместитель начальник штаба Воздушно-десантных войск; в 1999-2000 г.г. заместитель командующего Воздушно-десантными войсками, командующий Российским воинским контингентом (Миротворческих сил ВДВ) в Косово. С марта 2005 г. начальник штаба — первый заместитель командующего ВДВ.
Указом Президента РФ от 19 ноября 2007 г. назначен командующим Воздушно-десантными войсками. Участвовал в Южно-осетинской войне.

Указом Президента РФ от 6 мая 2009 г. уволен с военной службы в связи достижением предельного возраста (для генерал-лейтенантов - 55 лет).

Награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени с изображением мечей (вручен в Кремле 1.10.2008).

 Награды

• Орденом «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени
• Орден «За военные заслуги»
• Орден Красной Звезды
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР»
• Медаль «За боевые заслуги»
• Медаль «В память 850-летия Москвы»
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»
• Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»
• Медаль «За воинскую доблесть» II степени 
• Медаль «Участнику марш-броска 12 июня 1999 г. Босния-Косово»
• Медаль «От благодарного афганского народа»

Отрывок, характеризующий Евтухович, Валерий Евгеньевич

Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.