Евтушенко, Александр Семёнович
| Александр Семёнович Евтушенко | ||||
 | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения | ||||
| Дата смерти | ||||
| Место смерти | ||||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Александр Семёнович Евтушенко (1912—1987) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник и Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).
Биография
Александр Евтушенко родился 21 ноября[1] 1912 года в селе Знаменка (ныне — Валуйский район Белгородской области). Окончил 4 класса школы в 1924 году. Крестьянствовал. В 1935—1937 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии в 17-м железнодорожном полку. Демобилизовавшись в декабре 1937 года, вернулся на родину. Работал столяром в промартели имени 1 Мая.
В июне 1941 годах был повторно призван в армию. Воевал на Западном фронте в составе 312-го отдельного сапёрного батальона. 12 ноября 1941 года попал в плен. Бежал 10 апреля 1943 года. С 5 мая 1943 года по 1 июля 1944 года командовал отделением в 113-й партизанской бригаде. После соединения бригады с регулярными частями Красной Армии прошёл проверку в 206-м запасном стрелковом полку и в сентябре 1944 года был направлен сапёром-штурмовиком в 1-ю роту 2-го гвардейского отдельного штурмового инженерно-сапёрного батальона 1-й гвардейской штурмовой инженерно-сапёрной бригады 70-й армии 2-го Белорусского фронта. Отличился во время форсирования Одера[2].
В ночь с 19 на 20 апреля 1945 года Евтушенко переправил первый десант через Одер в районе населённого пункта Шенинген (ныне — Каменец к югу от Щецина). Всего же он совершил 48 рейсов, переправив в общей сложности 420 бойцов и командиров[2].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии красноармеец Александр Евтушенко был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5557[2].
После окончания войны в звании старшего сержанта Евтушенко был демобилизован. Вернулся на родину. Скончался 6 июля 1987 года[2].
Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей[2].
Бюст Евтушенко установлен в Валуйках[2].
Напишите отзыв о статье "Евтушенко, Александр Семёнович"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Герои-белгородцы. Воронеж, 2-е изд., 1972.
Отрывок, характеризующий Евтушенко, Александр Семёнович
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
