Евфем
Евфем (Эвфам, др.-греч. Εὔφημος) — персонаж древнегреческой мифологии[1]. С Тенара в Лаконике[2]. Сын Посейдона[3] и Мекионики[4], или Посейдона и Европы, дочери Тития, по Аполлонию и Пиндару[5], родился в Гирии (Беотия). Либо флегиец из Панопея. Участник Калидонской охоты[6]. Аргонавт[7]. Участник погребальных игр по Пелию, победитель в скачке на парной колеснице[8]. Во время пребывания аргонавтов в Ливии получил в подарок от Тритона ком ливийской земли, который бросил в воду, и он стал островом Фера[9]. Его потомки заселили остров Феру, затем Кирену[10]. Его жена Лаонома. Лемниянка Ламаха родила ему дочь Левкофану, её потомками были киренские Баттиады[11].
В его честь названа линия Евфем на спутнике Юпитера Европе.
Напишите отзыв о статье "Евфем"
Примечания
- ↑ Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.1. С.561-562
- ↑ Пиндар. Пифийские песни IV 44
- ↑ Гигин. Мифы 157
- ↑ Гесиод. Великие Эои, фр.253 М.-У.
- ↑ Пиндар. Пифийские песни IV 46
- ↑ Гигин. Мифы 173
- ↑ Пиндар. Пифийские песни IV 21; Аполлоний Родосский. Аргонавтика I 177—182; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 9, 16; Валерий Флакк. Аргонавтика I 363; Гигин. Мифы 14 (с.30)
- ↑ Павсаний. Описание Эллады V 17, 9
- ↑ Аполлоний Родосский. Аргонавтика IV 1735—1743
- ↑ Пиндар. Пифийские песни IV 257
- ↑ Схолии к Пиндару. Пифийские песни IV 255 // Malkin I. Myth and territory in the Spartan Mediterranean. Cambridge UP. 2003. P.176
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Евфем
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.