Егерские полки Российской империи

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Егерский корпус»)
Перейти к: навигация, поиск

Егерские полки Российской империи — полки лёгкой пехоты, существовавшие в армии Российской империи на протяжении от начала Наполеоновских войн до 1833—1834 гг.





Возникновение егерей

В России егеря появились при Румянцеве. Заметив во время Семилетней войны пользу, которую приносили пруссакам егеря, он во время операции под Кольбергом в 1761 г. сформировал из охотников особый батальон, который хотя и не был назван егерским, но по характеру деятельности соответствовал этому названию. Батальон разделялся на пять рот по 100 человек в каждой и для большей устойчивости ему было придано два орудия.

Снаряжение егерей было самое облегчённое: вместо шпаг в портупеи были вложены штыки; тяжёлые гренадерские сумки были заменены лёгкими мушкетёрскими, палатки отобраны, галуны со шляп спороты, плащи оставлены лишь желающим. Каждый солдат был снабжён шнобзаком (мешком) для трёхдневного продовольствия. Для действий приказано избирать места «наиудобнейшия и авантажнейшия, в лесах, деревнях, на пасах»; «в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам». Егеря служили также для поддержки действий лёгкой конницы.

Также граф П. И. Панин, начальствуя в 1763—1764 гг. войсками в Финляндии, «где положение земли такого существа, что в случае военных операций совсем невозможно на ней преимуществами кавалерийско-лёгких войск пользоваться, но требует она необходимо лёгкой и способнейшей пехоты», сформировал команду егерей в 300 человек. Обучив их действию «в тамошней земле, состоящей из великих каменных гор, узких проходов и больших лесов», он просил воинскую комиссию, образованную императрицей Екатериной II для рассмотрения вопросов по благоустройству и реорганизации армии осмотреть его команду и, если представится польза в таком корпусе, то ввести его в состав русской армии. Комиссия нашла, что команда Панина обучена всем тем военным действиям, «с которыми таковой корпус может с особливою пользою в военное время отправлять службу как егерскую, так и всякую другую по званию лёгкой пехоты».

На основании этого доклада было повелено сформировать егерский корпус из 1650 человек при полках Финляндской, Лифляндской, Эстляндской и Смоленской дивизий, как ближайших на случай войны к теми державами, «коих ситуация земель и их войска требуют против себя лёгкой пехоты». С этой целью в 25 мушкетёрских полках были учреждены егерские команды, назначением в них по 5 человек от каждой гренадерской и мушкетёрской роты. В егеря выбирались люди «самаго лучшаго, проворнаго и здороваго состояния». Офицеров для егерей велено было назначать таких, которые отличаются особою расторопностью и «искусным военным примечанием различностей всяких военных ситуаций и полезных, по состоянию положений военных, на них построений».

Содержание рядовых егерей внутри империи производилось наравне с гренадерами; обмундирование отличалось большей простотой; вооружены они были лучшим оружием. Для боевых действий егеря строились не в три, а в две шеренги, попарно, саженях в двух пара от пары; все построения делались беглым шагом; рассыпались в одну шеренгу, «содержа в подкрепление рассыпанным некоторое число оставших в сомкном фронте».

В 1767 г. число егерей было доведено до 3500 человек, а в 1769 г. егерские команды были введены во всех пехотных полках.

Польза егерей обнаружилась в войне с польскими конфедератами и в 1-ю турецкую войну, когда они придавались подвижным колоннам, а также на Кавказе в экспедициях против горцев. Румянцев назначал их всегда в авангард наряду с лёгкой кавалерией, а в боевых порядках ставил рядом с артиллерией. Суворов последовал его примеру. Так, благодаря егерям, зародился новый тип боевого порядка.

Егерские батальоны и корпуса

В 1770 году Румянцев свёл в своей армии егерские команды в батальоны. Потёмкин, явившийся горячим сторонником егерей, в качестве вице-президента Военной коллегии, узаконил это, сведя егерские команды всех мушкетёрских полков в егерские батальоны 6-ротного состава (920 человек в батальоне). В 1777 году было 8 батальонов егерей — 1-й и 2-й Сибирские, Белорусский, Кабардинский, Бугский, Горский, Днепровский и Финляндский, а через 10 лет число их дошло до 43.

В 1785 году отдельные егерские батальоны (кроме двух Сибирских), было установлено свести в четырёхбатальонные егерские корпуса, числом 10 и численностью до 29 940 человек. Формирование корпусов растянулось на несколько лет.

После образования Литовского егерского корпуса общая численность егерей дошла до 39 тысяч человек.

В 1788 году Потёмкин составил для обучения егерей особую инструкцию, из которой видно, что в русской армии проведение в жизнь принципов новой тактики рассыпного строя всецело выпало на долю егерей. Из егерей нередко выходили люди, прославившиеся своими военными талантами. Так, в числе командиров егерских корпусов были Кутузов, Гудович, Михельсон, а командирами батальонов были в разное время Барклай-де-Толли, Багратион и граф М. Ф. Каменский.

Униформа егерских частей во второй половине XVIII века[1]:

  • 04 540 Book illustrations of Historical description of the clothes and weapons of Russian troops.jpg

    Рядовые егеря, с 1765 по 1786 г.

  • 04 542 Book illustrations of Historical description of the clothes and weapons of Russian troops.jpg

    Егерский унтер-офицер с 1765 по 1777 г.

  • 04 548 Book illustrations of Historical description of the clothes and weapons of Russian troops.jpg

    Егерский офицер, с 1786 по 1796 год

Появление егерских полков

В начеле царствования императора Павла, в 1796 г. последовал указ о переформировании егерских корпусов в егерские пятиротные батальоны, а вслед за тем, 17 мая 1797 г., об образовании егерских полков десятиротного состава. Однако, этой реформой армии был нанесён скорее ущерб: число егерей в общем сократилось, так как из батальонов, состоявших из 1000 человек, были сформированы полки в 883 человек. К 1801 г. число егерей составляло лишь 8 % полевой пехоты.

В начале царствования императора Александра I егерские полки были усилены двумя гренадерскими ротами (по одной на действующий батальон), причём полки перешли на трёхбатальонный состав. С этого же времени (1801 г.) егерские полки начали называться по номерам. Число их постепенно возрастало и к Отечественной войне 1812 г. в русской армии было два гвардейских егерских полка (Егерский и Финляндский) и 50 армейских егерских полков.

В апреле 1813 г. первыми в Русской Армии, знаками отличия на головные уборы (коллективная награда), были удостоены 20-й, 1-й, 5-й и 14-й егерские полки.[2]

В продолжение войны с Францией, шесть егерских полков (1, 3, 8, 14, 26 и 29-й) за отличия были переименованы в гренадерские егерские и после войны получили название карабинерных. В 1817 г. был сформирован новый гвардейский полк на егерском положении — лейб-гвардии Волынский.

В апреле 1818 г. Барклаем-де-Толли было издано наставление для обучения егерских полков. Согласно этому наставлению, «рассыпное действие присвоено егерям преимущественно пред остальной пехотой»; егерю должно было уметь «преодолевать все препятствия, какие только встретиться могут…». «Однако же, в виду того, что не всегда можно отряжать егерей к подкреплению каждой части линейной пехоты, то поэтому и в каждом линейном полку часть людей должна была быть обучена как егеря». По этому же наставлению указывалось, что «боевой порядок рассыпного строя состоит из егерей, построенных в одну линию, попарно, в некотором друг от друга расстоянии. Резервы егерской цепи составляли третьи шеренги взводов, в цепи рассыпанных».

К концу эпохи Александра I егеря составляли 60 полков: 3 гвардейских, 7 карабинерных и 50 егерских, все, кроме Волынского (имевшего два батальона), трёхбатальонного состава.

Реформа егерей в 1833—1834 гг

При императоре Николае I в 1833—1834 гг. номерные егерские полки были упразднены, а пехотные и мушкетёрские полки, на пополнение которых поступили батальоны бывших егерских полков, были преобразованы на егерском положении. Состав пехоты был так организован, что во всех армейских пехотных дивизиях вторые бригады состояли из двух егерских полков, в гвардейских же дивизиях только четвёртые полки были егерскими.

В это же время начали нарождаться новые пехотные части, к которым всецело и перешла роль лёгкой пехоты — стрелковые и линейные батальоны, в последние были переформированы некоторые бывшие егерские полки, квартировавшие в Финляндии и на Кавказе.

Окончательное упразднение егерей

В 1856 г. последовало новое преобразование: все карабинерные егерские полки были переименованы в гренадерские полки; все егерские полки — в пехотные (за исключением Тифлисского и Мингрельского егерских полков, переименованных в гренадерские). Лейб-гвардии Егерский полк был переименован в лейб-гвардии Гатчинский (имя Егерского было возвращено в 1871 г.) и переформирован на общем пехотном положении. Таким образом, егерские полки перестали существовать, они слились с линейными войсками в единые стрелковые роты, батальоны и полки.

Список номерных егерских полков

В качестве основной принята нумерация полков, существовавшая на момент начала Отечественной войны 1812 года; для полков, сформированных после 1812 г. принята нумерация на момент сформирования. Показаны краткая справка формирования егерских полков, а также их преемственность в последующих формированиях.

1-й — 10-й егерские полки

  • 1-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 2-й егерский полк, переименован в 1-й егерский 31 марта 1801 г., затем назван 1-м гренадерским егерским; 30 августа 1815 г. назван 1-м карабинерным; в 1833 г. был слит с частью бывшего 3-го егерского полка и назван Карабинерным генерал-фельдмаршала князя Барклая-де-Толли полком; 19 марта 1857 г. назван Несвижским гренадерским полком.
  • 2-й егерский полк : сформирован 17 мая 1797 г. как 3-й егерский полк, впоследствии переименован во 2-й егерский; упразднён 28 января 1833 г.; старшинство и знаки отличия сохранены в Омском пехотном полку.
  • 3-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 4-й егерский полк, в 1801 г. назван 3-м егерским, в 1814 г. назван 3-м Гренадерским егерским. В 1815 г. полк был переименован в 3-й карабинерный и в 1826 г. к имени полка было присоединено имя его шефа генерал-фельдмаршала князя Барклая-де-Толли; упразднён 28 января 1833 г. старшинство сохранено не было, а знаки отличия были сохранены в Несвижском и Самогитском гренадерских полках.
  • 4-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 5-й егерский полк, в 1801 г. наименован 4-м егерским; упразднён 28 января 1833 г.; старшинство и знаки отличия сохранены в Пермском пехотном полку.
  • 5-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 6-й егерский полк, в 1801 г. переименован в 5-й; упразднён 25 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Красноярском пехотном полку.
  • 6-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 7-й егерский полк, в 1798—1800 гг. именовался по шефам полка, 29 марта 1801 г. назван 6-м егерским полком; упразднён 28 января 1833 г. старшинство и знаки отличия были сохранены в Устюжском пехотном полку.
  • 7-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 8-й егерский полк, в 1798—1800 гг. именовался по шефам полка, 26 марта 1801 г. назван 7-м егерским полком; упразднён 28 января 1833 г.; старшинство и знаки отличия были сохранены в Иркутском пехотном полку.
  • 8-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 9-й егерский полк, 26 марта 1801 г. назван 7-м егерским полком, в 1814 г. назван 8-м гренадерским егерским; в 1815 г. назван 3-м карабинерным полком; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было а знаки отличия сохранены Киевском и Таврическом гренадерских полках.
  • 9-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 10-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 9-м егерским; в 1819 г. переименован в 42-й егерский, но в 1825 г. прежнее название было возвращено; упразднён 28 января 1833 г.; старшинство и знаки отличия были сохранены в Троицком пехотном полку.
  • 10-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 11-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 10-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Уральском пехотном полку.

11-й — 20-й егерские полки

  • 11-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 12-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 11-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Донского пехотного полка.
  • 12-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 13-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 22 марта 1801 г. назван 12-м егерским. 29 августа 1805 г. 12-й егерский полк выделил несколько рот на формирование 22-го егерского полка; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Саратовском пехотном полку.
  • 13-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 14-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 13-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Козловском пехотном полку.
  • 14-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 15-й егерский полк, в 1801 г. назван 13-м егерским, 3 апреля 1814 г. переименован в 14-й гренадерский егерский и 30 августа следующего года — в 4-й карабинерный полк; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия сохранены в Екатеринославском и Московском гренадерских полках.
  • 15-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 16-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 29 марта 1801 г. назван 15-м егерским; упразднён 28 января 1833 г.; старшинство было сохранено в Коломенском пехотном полку.
  • 16-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 17-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефу, 29 марта 1801 г. назван 16-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство было сохранено в Малоярославском пехотном полку.
  • 17-й егерский полк: старейший полк русской императорской армии, сформирован 25 июля 1642 г. из регулярных стрельцов как Московский выборный солдатский Бутырский полк, в 1786 г. Бутырский полк был обращён на составление Кубанского егерского корпуса и 29 ноября 1796 г. этот корпус был переформирован и из него выделен 18-й егерский батальон, названный 17 мая 1797 г. 18-м егерским полком, с 1898 по 1801 г. полк именовался по шефу, 29 марта 1801 г. назван 17-м егерским, 12 февраля 1816 г. переименован в 7-й карабинерный и 27 марта 1827 г. назван Эриванским карабинерным, 19 февраля 1855 г. назван Лейб-гренадерским Эриванским Его Величества полком.
  • 18-й егерский полк: имел старшинство с 22 февраля 1775 г., ногда был сформирован Сибирский егерский батальон, который в 1798 г. был переформирован в 19-й егерский полк и 29 марта 1801 г. назван 18-м егерским; упразднён 28 января 1833 г. старшинство и знаки отличия были сохранены в Воронежском пехотном полку.
  • 19-й егерский полк: сформирован 17 мая 1797 г. как 20-й егерский полк, с 1898 по 1801 г. именовался по шефам, 31 марта 1801 г. назван 19-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Волжском пехотном полку.
  • 20-й егерский полк: сформирован 16 мая 1803 г., в 1815 г. назван 1-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Петрозаводском пехотном полку.

21-й — 30-й егерские полки

31-й — 40-й егерские полки

41-й — 50-й егерские полки

  • 41-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Орловского мушкетёрского полка, в 1819 г. переименован в 17-й егерский, но в 1825 г. прежнее именование было возвращено; упразднён 28 января 1833 г., причём 1-й и 3-й батальоны были обращены на формирование нового Мингрельского гренадерского полка, в котором были сохранены знаки отличия, старшинство сохранено не было.
  • 42-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Эстляндского мушкетёрского полка, в 1819 г. переименован в 9-й егерский, но в 1825 г. прежнее именование было возвращено; упразднён 21 марта 1834 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия были сохранены в Тифлисскому и Мингрельском гренадерских полках.
  • 43-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Новгородского мушкетёрского полка (имевшего старшинство с 25 июня 1700 г. и упразднённого в 1833 г.), в 1819 г. переименован в 16-й егерский, но в 1825 г. прежнее именование было возвращено; упразднён 21 марта 1834 г., старшинство полка сохранено не было.
  • 44-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Великолуцкого мушкетёрского полка, 16 июля 1819 г. переименован в 45-й егерский; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия сохранены в Выборгском пехотном полку.
  • 45-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Пензенского мушкетёрского полка (имевшего старшинство с 1700 г. и упразднённого в 1833 г.), 16 июля 1819 г. переименован в 44-й егерский; упразднён 21 марта 1834 г., старшинство полка было сохранено в Аварском пехотном полку, а знаки отличия унаследованы были в Аварском, Севастопольском и Сухумском пехотных полках.
  • 46-й егерский полк: сформирован 19 октября 1810 г. из Саратовского (старого) мушкетёрского полка (имевшего старшинство с 20 августа 1798 г. и упразднённого в 1833 г.), 12 февраля 1816 г. переименован в 17-й егерский и в 1819 г. — в 41-й егерский, в 1825 г. полку было возвращено название 17-го егерского; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Вяземском пехотном полку.
  • 47-й егерский полк: сформирован 17 января 1811 г.; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было.
  • 48-й егерский полк: сформирован 17 января 1811 г.; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия были частично переданы в Кубанский пехотный полк.
  • 49-й егерский полк: сформирован 29 октября 1811 г.; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия сохранены в Дагестанском и Закатальском пехотных полках.
  • 50-й егерский полк: сформирован 29 октября 1811 г.; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было, а знаки отличия были сохранены в Самурском и Закатальском пехотных полках.

51-й — 57-й егерские полки

В 1813 г. было сформировано ещё семь егерских полков.

  • 51-й егерский полк: сформирован 11 апреля 1813 г., 30 августа 1815 г. назван 8-м егерским; упразднён 28 января 1833 г. старшинство и знаки отличия были сохранены в Енисейском пехотном полку.
  • 52-й егерский полк: сформирован 11 апреля 1813 г., 30 августа 1815 г. назван 14-м егерским; упразднён 28 января 1833 г. старшинство и знаки отличия были сохранены в Серпуховском пехотном полку.
  • 53-й егерский полк: сформирован 11 апреля 1813 г., 30 августа 1815 г. назван 20-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Камском пехотном полку.
  • 54-й егерский полк: сформирован 4 ноября 1813 г. из Красинского пехотного полка, 30 августа 1815 г. назван 21-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство и знаки отличия были сохранены в Пензенском пехотном полку.
  • 55-й егерский полк: сформирован 4 ноября 1813 г. из Ростовского пехотного полка, 30 августа 1815 г. назван 26-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было.
  • 56-й егерский полк: сформирован 4 ноября 1813 г. из Измаильского пехотного полка, 30 августа 1815 г. назван 29-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было.
  • 57-й егерский полк: сформирован 4 ноября 1813 г. из Бендерского (старого) пехотного полка, 30 августа 1815 г. назван 46-м егерским; упразднён 28 января 1833 г., старшинство полка сохранено не было.

Новые 51-й — 52-й егерские полки

Точная дата сформирования этих полков невыяснена. По упразднении егерских полков 28 января 1833 г. их судьба сложилась следующим образом:

  • Новый 51-й егерский полк — 1-й и 3-й батальоны были присоединены к Модлинскому, а 2-й — к Прагскому пехотным полкам. Старшинство полка сохранено не было.
  • Новый 52-й егерский полк — 1-й и 3-й батальоны были присоединены к Замосцкому, а 2-й — к Люблинскому пехотным полкам. Старшинство полка сохранено не было.
  • Нового 53-го егерского полка, указанного в книге Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской главной квартиры. СПб., 1909 (с. 111) и якобы присоединённого к Рязанскому пехотному полку не существовало. К Рязанскому полку был присоединён 56-й егерский полк.

Напишите отзыв о статье "Егерские полки Российской империи"

Примечания

  1. ↑ Илл. 540,542,548. // Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению: в 30 т., в 60 кн. / Под ред. А. В. Висковатова.
  2. ↑ Ульянов И. Регулярная пехота 1801—1855. — М., 1997. — С. 41.

Источники

  • Бобровский П. О. История 13-го лейб-гренадерского Эриванского его величества полка за 250 лет. 1642—1892. Т. 3. Егеря (1786—1816). СПб., 1893
  • Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
  • Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. Киев, 1912
  • Дубровин Н. Ф. Суворов среди преобразователей Екатерининской армии. СПб., 1886
  • Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб., 1909
  • Шенк В. К. Императорская гвардия. Справочная книжка императорского Главной квартиры. СПб., 1899
  • Хроника Российской императорской армии, составленная по высочайшему повелению. Ч. I—VII. СПб., 1852
  • Энциклопедия военных и морских наук // Под редакцией Г. А. Леера. Т. I—VIII. СПб., 1883—1895

Отрывок, характеризующий Егерские полки Российской империи

Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Егерские_полки_Российской_империи&oldid=80764391#.D0.95.D0.B3.D0.B5.D1.80.D1.81.D0.BA.D0.B8.D0.B5_.D0.B1.D0.B0.D1.82.D0.B0.D0.BB.D1.8C.D0.BE.D0.BD.D1.8B_.D0.B8_.D0.BA.D0.BE.D1.80.D0.BF.D1.83.D1.81.D0.B0»