Егиазарян, Григорий Егиазарович

Григорий Егиазарян арм. Գրիգոր Եղիազարյան
Полное имя	Григорий Егиазарович Егиазарян
Место рождения	с. Блур, Сурмалинский уезд, Эриванская губерния, Российская империя
Профессии	композитор, педагог
Жанры	академическая музыка, песня
Награды

Григо́рий Егиаза́рович (Ильич) Егиазаря́н (арм. Գրիգոր Եղիազարի Եղիազարյան; 1908—1988) — армянский советский композитор, педагог. Народный артист СССР (1977).

Биография

Родился 8 (21) декабря 1908, (по другим источникам - 25 ноября (8 декабря) 1908), в с. Блур Сурмалинского уезда Эриванской губернии (Российская империя), ныне — в Турции.

В 1930 году окончил Музыкальное училище при Московской консерватории, в 1935 году — Московскую консерваторию (класс композиции Н.Я. Мясковского).

B 1936—1938 годах — преподаватель и заведующий учебной частью музыкального училища в Ленинакане.

С 1938 года жил в Eреване, где преподавал в музыкальном училище композицию и Ереванской консерватории вёл класс инструментовки (с 1959 — профессор). В 1954—1960 годах — ректор Ереванской консерватории.

В 1953—1957 годах — председатель Союза композиторов Армянской ССР.

Скончался 4 ноября 1988 года в Ереване. Похоронен в Тохмахском кладбище.

Награды и звания

• Народный артист Армянской ССР (1961)
• Народный артист СССР (1977)
• Государственная премия Армянской ССР (1970)
• 2 ордена, медали.

Музыкальные произведения

Балеты:

• «Севан» (1956)
• «Озеро грёз» (1967)
• «Ара прекрасный и Семирамида» (1972)

Симфоническая музыка:

• Рапсодия (1939)
• Симфоническая поэма «Армения» (1942)
• Симфоническая картина «К восходу солнца» (1952)
• Симфония «Раздан» (1960)

Другие произведения:

• Концерт для скрипки с оркестром (1943)
• Хоры
• Романсы
• Песни
• Пьесы для фортепиано.

Музыка к спектаклям:

• «Венецианский купец» У. Шекспира (1936)
• «В 1905 году» Д. Джабарлы (1937)
• «Ара прекрасный» Н. Заряна (1944)
• «Льстец» А.О. Пароняна (1952)
• «Дядя Багдасар» А.О. Пароняна (1954)

Фильмография

Актёр:

• 1932 — «Курды-езиды» — кулак
• 1985 — «Алмаст» (фильм-спектакль) — Рубен

Композитор:

• 1948 — «Волшебный ковёр» (мультипликационный)

Источники

• Большая советская энциклопедия. 3-е издание. М., 1970-77

Литература

• Еолян И.Р., Григор Егиазарян. «Музыка», М., 1968

Ссылки

[dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/25251/%D0%95%D0%B3%D0%B8%D0%B0%D0%B7%D0%B0%D1%80%D1%8F%D0%BD Григорий Егиазарович Егиазарян в Большой биографической энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Егиазарян, Григорий Егиазарович

– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.