Егизаров, Стефан Христофорович
| Стефан Егизаров | |
| Полное имя |
Стефан Христофорович Егизаров |
|---|---|
| Профессии | |
| Певческий голос | |
Стефан (Степан) Христофорович Егизаров (20 декабря 1864 [1 января 1865], Дербент — 1938) — оперный певец (бас-баритон).
Содержание
Биография
Егизаров Стефан Христофорович родился в Дербенте в армянской семье Осиповой Евды и Егизарова Хачатура (Христофора). Окончил Лазаревский институт восточных языков. В 1885—1889 обучался пению в Московской консерватории (класс Эрнста Тальябуэ), в 1889—1891 — в оперно-драматическом училище Ф. Комиссаржевского.
В 1891 участвовал в исполнении отрывков из опер силами учеников Фёдора Комиссаржевского в Ярославле, в том же году выступал в труппе оперного товарищества под управлением М. Ипполитова-Иванова в Тифлисе в опере «Фауст» (на арм. яз.).
Позднее пел в Казани (1892—1893), Астрахани, Воронеже, Новочеркасске, Перми, Архангельске, Костроме, Томске, Пензе, Оренбурге, Петербурге (1893, Панаевский театр; 1898, т-р «Аркадия»), Москве (в 1897 дебютировал в партии Амонасро на сцене Большого театра).
С 1901 года — солист петербургского Народного дома[1]. Первый исполнитель партии Молодого цыгана («Цыганы» А. Шефера), участвовал также в премьере оперы «На Волге».
Голос
Обладал сильным голосом красивого тембра, отчётливой дикцией. Исполнял партии драматического баритона, с успехом выступал также в басовых партиях[2].
Лучшие партии
- Первый исполнитель партии Молодого цыгана («Цыганы» А. Шефера, 1901), участвовал также в премьере оперы «На Волге» Н. И. Привалова (1902).
- Руслан («Руслан и Людмила» М. Глинки)
- Мельник («Русалка» А. С. Даргомыжского))
- Демон («Демон» А. Рубинштейна)
- Мефистофель («Фауст» Ш. Гуно)
- Кардинал де Броньи («Жидовка» Ж. Ф. Галеви)
Другие партии
- Абубекер («Кавказский пленник» Ц. Кюи)
- Иуда («Маккавеи» А. Рубинштейна)
- Хору («Фераморс» А. Рубинштейна)
- Князь стольный Киева («Забава Путятишна» М. Иванова)
- Дюнуа («Орлеанская дева» П. Чайковского)
- Валентин («Фауст» Ш. Гуно)
- Граф де Невер («Гугеноты» Дж. Мейербера)
- Эскамилио («Кармен» Ж. Бизе)
- Риголетто (одноим. опера Дж. Верди)
- Амонасро («Аида» Дж. Верди)
- Жермон («Травиата» Дж. Верди)
- Яго («Отелло» Дж. Верди)
Партнеры
- А. Бзуль
- А. Градцов
- А. Мосин
- В. Селявин
- О. Соколова-Фрелих
- В. Шкафер
- Пел п/у Н. Привалова, А. Шефера, Э. Эспозито.
Напишите отзыв о статье "Егизаров, Стефан Христофорович"
Примечания
- ↑ Словарь сценических деятелей. — СПб., 1901. — Вып. 6. — С. 2—3.
- ↑ Отечественные певцы. 1750—1917: Словарь / Пружанский А. М. — 1-е изд.. — М.: Советский композитор, 1991. — Т. 1. — С. 171.
Библиография
- Корганов. Статьи, воспоминания, путевые заметки, библиография. — Ереван, 1968. — С. 272.
- Вокально-энциклопедический словарь
Отрывок, характеризующий Егизаров, Стефан Христофорович
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
