Египетская экспедиция

Эта статья об экспедиции афинян. Если вы искали статью о кампании Наполеона, то она называется Египетский поход Бонапарта

Египетская экспедиция
Основной конфликт: Греко-персидские войны
Карта военных действий в 477—450 до н. э.
Дата	459—454 до н. э.
Место	Египет
Итог	победа Персии
Противники
Делосский союз, восставшие египтяне Персия
Командующие
Инар, Амиртей, Харитимид Мегабиз
Силы сторон
200 кораблей неизвестно
Потери
около 2/3 войска, 160 кораблей неизвестно

Египетская экспедиция (459—454 до н. э.) — военная экспедиция афинян и их союзников против Персии во время Греко-персидских войн. Началась под предлогом помощи восставшим египтянам. Афиняне имели целью отторгнуть Египет от Персии, что нанесло бы сильный удар Персидской державе и отдало бы всё восточное Средиземноморье в сферу влияния афинян.

Предыстория

После победы афинского полководца Кимона при Эвримедонте (466 до н. э.) персы были вынуждены заключить мир с Афинами. Детали этого мирного договора и его точная дата неизвестны.

В 461 до н. э. Кимон попал в немилость афинского народа и процедурой остракизма был изгнан из Афин на 10 лет. В его отсутствие афиняне перешли к крайне необдуманной внешней политике: начали агрессивные действия сразу на нескольких направлениях. В 460 до н. э. началась вялотекущая война со Спартой (Малая Пелопоннесская война); она шла с переменным успехом и постоянно отвлекала немалое количество афинских вооружённых сил. В этих условиях было решено возобновить наступление ещё и на персидском фронте. Поначалу афиняне планировали послать свой флот на Кипр, но в это время в подвластном Персии Египте началось восстание. Его поднял царь ливийцев, живших рядом с Египтом, Инар, сын Псамметиха. Восстание охватило большую часть страны. Инар обратился за помощью к афинянам, те согласились и их флот с Кипра направился в Египет.

Экспедиция

Египетская экспедиция поначалу была успешна для Делосского союза во главе с Афинами. Фукидид так описывает начало похода:

«Поднявшись затем вверх по Нилу, они [афиняне] овладели рекой и двумя третями Мемфиса, а потом напали на последнюю треть (так называемую Белую стену), где нашли убежище персы и мидяне и верные царю египтяне».

Афинянам удалось овладеть всем Египтом. В битве при Папремисе Инар разгромил персидские войска во главе с Ахеменом, сыном Дария I. Персы тогда попытались подкупить спартанцев, чтобы те вторглись в Аттику и вынудили афинян, воевавших в Египте, покинуть Египет. Но посольство постигла неудача: спартанцы отказались вторгаться в Аттику.

Тогда Артаксеркс I послал в Египет большую армию во главе с Мегабизом, сыном Зопира. В битве при Мемфисе (456 до н. э.) Мегабиз разгромил египтян и их союзников — ливийцев и греков. Затем он выгнал афинян из Мемфиса и запер их на острове Просопитид. Полтора года осады не дали результата, так как у Мегабиза не было флота. Тогда он осушил канал, соединяющий два рукава Нила, отведя воду в другое место. Греческие триеры оказались на мели. После этого персидские войска вошли на бывший остров и захватили его.

«Между тем пятьдесят триер, посланных на смену в Египет из Афин и из других областей союза, вошли в Мендесийский рукав Нила, ничего не подозревая о произошедших событиях. Здесь афиняне подверглись одновременно нападению персидской пехоты с суши и финикийской эскадры с моря».

Итоги

Разгром был полный. Большая часть флота с экипажами была уничтожена. Погибло до 35 тыс. афинян и их союзников. Выжившим 6 тыс. греков Мегабиз милостиво разрешил эвакуироваться на оставшихся у них 40 кораблях в Грецию. Ещё одна небольшая группа греков бежала на родину через Ливию. Зачинщик восстания, Инар, был распят персами на кресте. Практически весь Египет снова стал персидским. Часть восставших египтян под руководством Амиртея продолжила сопротивление в труднопроходимых болотах дельты Нила.

После поражения в Египте и потери значительной части флота под предлогом возросшей угрозы Персии афиняне перенесли казну Афинского морского союза с Делоса в Афины. Фактически, это означало превращение Делосского союза в Афинскую архэ.

Несмотря на крупное поражение, афиняне вскоре изменили ситуацию в свою сторону и нанесли персам ряд поражений. В 449 до н. э. был заключен Каллиев мир, закончивший греко-персидские войны.

Самое интересное в «Восстании Инара» то, что собственно этнические египтяне принимали в нём минимальное участие. По сути это было противостояние остатков свергнутой персами ливийской династии фараонов при поддержке отрядов ливийских кочевников и греков-союзников против собственно Ахеменидского государства; видимо простому населению Египта участие в восстании было мало интересно, так как для них это представлялось дракой между их чужеземными правителями за право управления, а также следует сказать, что древние египтяне в ту эпоху уже окончательно утратили воинственный дух.

Литература

• Фукидид. История (в тексте использован перевод Г. Стратановского)
• Древняя Греция // История войн. — 1-е изд. — М.: Аванта+, 2007. — С. 42—43. — ISBN 978-5-98986-099-9.
• Кравчук А. Перикл и Аспазия. — Пер. с польск. — М.: Наука, 1991. — С. 268.

Отрывок, характеризующий Египетская экспедиция

Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».