Египетское иероглифическое письмо

См. также: Египетское письмо

Египетское иероглифическое письмо
Тип письма:	лого-консонантное (фоноидеографическое)
Языки:	египетский
Место возникновения:	Додинастический и Раннего царства Египет
Период:	рубеж 4-го и 3-го тыс. до н. э. — IV в. н. э.
Направление письма:	справа налево, слева направо, сверху вниз
Знаков:	ок. 6000
Происхождение:	пиктографическое письмо протоегиптян (культура Накада)
Развилось в:	иератическое письмо     демотическое письмо        мероитское письмо (курс.) мероитское письмо (иерог.)
Диапазон Юникода:	13000—1342F
ISO 15924:	Egyp
Иероглифика птолемеевского периода (храм города Омбоса).

Еги́петское иероглифи́ческое письмо́, иероглифика — одна из систем (наряду с иератикой и демотикой) египетской письменности, использовавшаяся в Египте на протяжении почти 3500 лет, начиная с рубежа 4-го и 3-го тыс. до н. э. Является рисуночным письмом, дополненным фонетическими знаками (лого-консонантный тип), то есть сочетает элементы идеографического, силлабического и фонетического писем.

Иероглифы обычно вырезались в камне, также существует линейная иероглифика деревянных саркофагов и папирусов.

История возникновения и развития

Система письменности в Древнем Египте сложилась на рубеже 4-го и 3-го тыс. до н. э. (к началу правления I династии). На протяжении многих лет самыми ранними иероглифическими надписями считались надписи на палетке фараона Нармера. Однако в 1998 году немецкая группа археологов под руководством Гюнтера Дрейера на раскопках в древнеегипетском городе Абджу (др.-греч. Абидос, совр. Умм-эль-Кааб) обнаружили в гробнице додинастического правителя триста глиняных табличек, покрытых протоиероглифами (датируются XXXIII в. до н. э.). Первое предложение, написанное иероглифами, найдено на печати времен II династии из могилы фараона Сет-Перибсена в Абидосе.

Первоначально египетское письмо было пиктографическим (рисуночным): слова изображались наглядными рисунками, например:  — солнце,  — бык.
Следующим шагом было создание идеографического (смыслового) письма. При помощи знаков этого письма, идеограмм, можно было записывать некоторые отвлечённые понятия, — например, знаком (горы) — горную, то есть чужеземную, страну; (солнце) — слово «день», исходя из того, что солнце светит лишь днём. Идеограммы играют большую роль и впоследствии в развитой системе египетской письменности. Например, все смысловые определители являются идеограммами.

Позже появляются звуковые знаки, в которых изображенный рисунок связан уже не со значением слова, а с его звуковой стороной.

Во время Старого, Среднего и Нового царства было приблизительно 800 иероглифов. В период греко-римского правления в Египте их число превышало 6000.

Формальный и декоративный характер иероглифов обусловил то, что они использовались в основном для монументальных надписей и записей священных текстов. Для ежедневных административных и деловых документов и для переписки существовало более простое иератическое письмо, которое, однако, не вытеснило иероглифическое. Иероглифами продолжали пользоваться как в период персидского, так и греко-римского правления в Египте. Однако, до IV века осталось немного людей, способных читать и писать, используя эту сложную систему письма. Греки и римляне особо не интересовались ею, а с принятием христианства иероглифы вышли из употребления. В 391 году византийский император Феодосий I Великий закрыл все языческие храмы. Последняя известная иероглифическая надпись датирована 394 годом (находки на о-ве Филы).

Классификация иероглифов

На сегодняшний день проблема единой классификации древнеегипетских иероглифов остаётся открытой. В 1920 году английский египтолог и филолог Уоллис Бадж одним из первых каталогизировал знаки письменности Древнего Египта в «Словаре египетских иероглифов». Классификацию он провёл, основываясь на внешних признаках этих знаков. Вслед за ним, в 1927 году, также основываясь на разделении иероглифов по внешнему признаку, составил список другой английский египтолог и лингвист — А. Х. Гардинер, в своей «Египетской грамматике». В его классификации иероглифы делятся на группы, обозначаемые латинскими буквами, а внутри групп им присвоены номера. Со временем список из «Египетской грамматики» А. Х. Гардинера стал общепринятым, а база данных иероглифов пополнялась путём добавления новых знаков в предложенные им группы — большинству из новооткрытых иероглифов стали присваивать дополнительные буквенные значения уже после цифр.

Параллельно с расширением перечня иероглифов на основе списка А. Х. Гардинера у некоторых исследователей возникли мысли о неправильном разнесении по группам, и в 1980-е годы появился четырёхтомный каталог знаков эпохи Птолемеев, разделяемых по значениям, созданный в соавторстве несколькими исследователями. По прошествии некоторого времени стали переосмысливать и этот классификатор, что в свою очередь в 2007—2008 годах привело к появлению грамматики Д. Курта, который скорректировал вышеуказанный четырёхтомник и список А. Х. Гардинера, а также ввёл новое разделение на группы. Хотя этот труд достаточно информативен и полезен для практики переводов с египетского языка, неизвестно, приживётся ли в египтологии новая кодификация, которая также не является последней формой классификации иероглифов, так как имеет свои изъяны и ошибки, о чём было две рецензии (например [www.egyptology.ru/annotations/Kurth_Gramm.pdf рецензия] М. В. Панова, 2008).

С развитием компьютерных технологий в 1991 году был предложен стандарт Юникод, для кодирования символов практически всех письменных языков, в том числе и египетских иероглифов. В его последней версии — Unicode 5.2, существует список основных иероглифов, где им отводится диапазон от U+13000 до U+1342F (на декабрь 2009 года поддерживается только шрифтом «Aegyptus»). В наши дни также появляются различные электронные каталоги-классификаторы иероглифов, обычно в графических редакторах для набора египетских текстов. В России был создан редактор «Hieroglyphica» (2006—2011, М. В. Панов, Э. В. Балюк, регистрационный номер Библиотеки при Конгрессе США — TXu001579886).

Знаки египетского письма до сих пор не все каталогизированы и классифицированы, в связи с их огромным количеством. Периодически обнаруживаются новые иероглифы или их новые фонетические значения. Классификация иероглифов на основе «списка А. Х. Гардинера»:

Группа Кол-во иероглифов у А. Х. Гардинера Название группы A 58 мужчина и его занятия B 77 женщина и её занятия C 11 антропоморфные божества D 63 части тела человека E 32 млекопитающие F 52 части тела млекопитающих G 54 птицы H 8 части тела птиц I 15 амфибии и пресмыкающиеся K 6 рыбы и части тела рыб L 7 беспозвоночные M 44 деревья и растения N 42 небо, земля, вода

Группа Кол-во иероглифов у А. Х. Гардинера Название группы O 51 здания и их части P 11 суда и части судов Q 7 домашняя и походная утварь R 25 храмовая утварь и священные эмблемы S 45 короны, одежда, посохи и т.п. T 35 оружие — военное, охотничье и т.п. U 41 орудия земледелия и разных ремёсел V 38 корзины, мешки, изделия из верёвок и т.п. W 25 сосуды — каменные и глиняные X 8 хлеб разных видов Y 8 принадлежности письма и игры, музыкальные инструменты Z 11 разные линии и геометрические фигуры Aa 31 не поддающиеся классификации

Направление письма

Древние египтяне чаще всего писали горизонтальными строчками, справа налево, реже — слева направо. Иногда писали вертикальными столбцами, которые всегда читались сверху вниз. Несмотря на преимущественное направление египетского письма справа налево, в современной научной литературе из практических соображений принято написание слева направо.

Знаки, представляющие изображения людей, животных, птиц, всегда повернуты лицом к началу строки. Например, надпись: следует читать слева направо, так как птица, человек и козлёнок смотрят в левую сторону. В строке верхний знак имеет первенство перед нижним. Например, порядок чтения знаков в слове: следующий: + + + + + +

В иероглифическом письме не было разделителей слов или предложений (то есть знаков препинания и т. п.). Каллиграфические знаки стремились располагать симметрично и без пробелов, создавая квадраты или прямоугольники.

Система письма

Среди египетских иероглифов различают две основные группы символов: звуковые знаки (фонограммы) и смысловые знаки (идеограммы).

Фонограммы — знаки, использующиеся для обозначения звуков. Бывают трёх видов:

• односогласные (одноконсонантные) знаки;
• двусогласные (двухконсонантные) знаки;
• трёхсогласные (трёхконсонантные) знаки.

Идеограммы обозначают целое слово или понятие. Делятся на два типа:

• логограммы;
• детерминативы.

Звуковые знаки

Односогласные или алфавитные знаки

Односогласные (алфавитные) знаки служат для обозначения одного согласного звука. Точные названия алфавитных знаков неизвестны, порядок следования выработан египтологами. Для транслитерации используется латинские буквы; в тех случаях когда в латинском алфавите отсутствуют буквы для имеющихся в египетском звуков, или для обозначения одного египетского звука требуется несколько букв, применяются диакритические знаки.

Знак	Изображаемый предмет	Транслитерация	Приблизительное звуковое значение
	египетский коршун	58	Гортанная смычка, как в немецких словах, начинающихся с гласного, напр., der Adler.
	метёлка камыша	ỉ (в начале слова), j (в середине или конце)	й
	две метёлки камыша	745200	й
	две чёрточки	j, y	и
	рука	ˁ	а
	птенец перепёлки	w	близок к английскому «w»
	нога	b	б
	плетёное сиденье	p	п
	рогатая змея	f	ф
	сова	m	м
	изображение поверхности воды	n	н
	рот	r	р
	двор	h	х глоттальный ([h], как английская h)
	жгут льна	ḥ	х фарингальный ([ħ], как арабская ح или абхазская ҳ)
	улей	ḫ	х велярный ([x], обычная русская х)
	брюхо животного с сосцами и хвостом	ẖ	х палатальный ([ç], как в немецком ich)
	засов	s	с
	кусок сложенной ткани	ś	с
	садовый пруд	š	ш
	склон холма	ḳ	к увулярный ([q], как арабская ق)
	корзина с ручкой	k	к
	подставка для сосудов	g	г
	хлеб	t	т
	путы для скота	ṯ	изначально ч
	кисть руки	d	д
	змея	ḏ	изначально дж, а также глухой эмфатический ц

Двусогласные знаки

Двусогласные знаки — иероглифы, передающие два согласных знака. Достаточно распространены среди иероглифов (более 80 двусогласных знаков). Некоторые двусогласные иероглифы полифоничны, т.е передают несколько звуковых сочетаний, например, знак —  — ḥw и bḥ.

Для удобства двусогласные знаки принято разделять на 17 групп согласно второй согласной. Ниже приведены примеры двусогласных знаков.

со вторым согласным ȝ Знак Транслитерация mȝ tȝ wȝ

со вторым согласным r Знак Транслитерация ir pr mr

со вторым согласным w Знак Транслитерация rw św mw

со вторым согласным n Знак Транслитерация wn mn ḥn

со вторым согласным m Знак Транслитерация nm km tm

Трёхсогласные знаки

Трёхсогласные знаки — иероглифические знаки, передающие сочетание трёх согласных. Так же, как и двусогласные знаки, широко представлены в египетской письменности (до 60 знаков).

Особенно распространены следующие трёхсогласные знаки:

Знак Транслитерация ˁḥˁ śḏm nfr ˁnḫ ḥtp

Знак Транслитерация ḏśr wḥm śpr smȝ wśr

Знак Транслитерация ˁšȝ ḫpr šsp ḫrw šmś

Звуковые дополнения (фонетические комплементы)

Двусогласные и трёхсогласные знаки обычно сопровождаются односогласными (алфавитными) знаками, которые полностью или частично отражают их звучание. Односогласные знаки, употребляемые таким образом, называются звуковыми дополнениями.

Идеограммы

Логограммы

Логограмма — это символ, наглядно изображающий то, что он обозначает. Например, знак, изображающий солнце — , может обозначать день, свет, солнце, время. Для уточнения смысла слова логограммы, как правило, дополняются звуковыми знаками.

Детерминативы

Детерминативы (определители) — идеограммы, служащие для обозначения грамматических категорий слов в логографическом письме. Детерминатив помещался в конце слова и служил для пояснения смысла написанного и не обозначал никаких звуков или слов. Определители могут иметь прямое и переносное значение. Например, знак свитка папируса — мог обозначать не только книгу (свиток), но и отвлечённое, абстрактное понятие.
У небольшой части самых распространенных слов, таких, как: «говорить», «вместе с» детерминатив отсутствует. Многие слова (например, «голодный человек») имеют несколько детерминативов.
Детерминативы также использовались для расширения значения символов. Например, если определитель  — «ходить» поставит перед символом «дом», то он обозначает «покидать», «выходить».

Примеры некоторых детерминативов:

Детерминатив Значение человек, мужчина женщина ребёнок, молодой старик, старый высокий, ликовать враг, пленник

Детерминатив Значение глаз, видеть, смотреть ухо, слышать жертвовать, дарить скот животное птица

Детерминатив Значение рыба солнце, свет ночь, темнота звезда, время воздух, ветер, парус металл

Детерминатив Значение песок вода, жидкость орошаемая земля строение обработка земли дорога

Пример

Фрагмент иероглифической надписи с древнеегипетской стелы # 31664 из Field Museum of Natural History (Чикаго) эпохи Среднего царства. Здесь приведены две строчки, которые следует читать справа налево (фотография и передача той же надписи «стандартными иероглифами»):

Разъяснение

Верхняя строчка

написано кратко вместо

Здесь три одноконсонантных знака:

	ḏ
	d
	f

ḏd — глагол «говорить», .f — местоимение-суффикс 3 л. ед. ч. Таким образом, вся группа читается: ḏd.f, что значит «говорит он».

	читается jnk — независимое местоимение 1 л. ед. ч.
	nb — «господин, хозяин, владыка»
	двусогласный знак qd
	d, фонетический комплемент к слову qd
	написано вместо близкого по форме иероглифического знака		, детерминатив в словах qd «строить» и qd «образ»
	детерминатив в словах, обозначающих абстрактные понятия. Он показывает, что мы имеем дело со словом qd «образ» (здесь: «характер»), а не со «строительством»

Эти знаки читаются: jnk nb qd «Я — владыка характера», то есть «я обладаю крепким характером».

См. также

• Википедия:Древнеегипетские иероглифы — поддержка египетского письма в Википедии.
• Иератическое письмо
• Демотическое письмо
• Клинопись

Напишите отзыв о статье "Египетское иероглифическое письмо"

Примечания

Литература

• Gardiner A. H. Egyptian Grammar. Being an Introduction to the Study of Hieroglyphs.. — 3rd Ed., revised. — Oxford: Griffith Institute, 1957 (1st Ed. Oxford: «Clarendon Press», 1927). — ISBN 978-0-900416-35-4.

Ссылки

• [refill.ru/egypt/index2002.htm Иероглифика] — Начальные сведения по египетскому языку. Значение иероглифов в древнеегипетском искусстве.
• [ankh.ucoz.ru/ Египетские иероглифы] — Список иероглифов. Переводы текстов.
• mw:Extension:WikiHiero  (англ.) — расширение «WikiHiero».
• [www.unicode.org/charts/PDF/U13000.pdf Египетские иероглифы в Юникоде] (файл PDF)  (англ.)
• [www.catchpenny.org/codage/#app3 Инструкция по кодировке иероглифов (Manuel de Codage)]  (англ.)
• [hieroglyphes.pagesperso-orange.fr/ Расширенная база иероглифов.]  (фр.)

Редакторы иероглифических текстов:

• [jsesh.qenherkhopeshef.org/ «JSesh Hieroglyphic Editor»]
• [hiero.ru-egypt.com/ «WikiHiero»]
• [www.hieroglyphica.com/soft «Hieroglyphica» (Россия)]

Отрывок, характеризующий Египетское иероглифическое письмо

Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.