Египтеос, Михаил Михайлович
| Михаил Михайлович Египтеоc | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1876—1918 |
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Михаил Михайлович Египтеос (1861—1932) — русский специалист в области кораблестроения, генерал-лейтенант Корпуса корабельных инженеров.
Содержание
Биография
Михаил Михайлович Египтеос родился 20 января 1861 года. Сын представителя княжеского рода, выходца из Эфиопии, который был вывезен подростком русскими моряками в середине XIX века в Россию и включён в придворную свиту Николая I под именем Михаил. По национальности — грек (по другим данным эфиоп).
В 1880 году окончил кораблестроительное отделение Технического училища Морского ведомства в Кронштадте. Работал кораблестроителем в Кронштадтском порту, ведал судоремонтом. В 1886 году окончил Николаевскую морскую академию и продолжил службу в Кронштадте. В 1890 году старший помощник судостроителя Кронштадтского порта Египтеос разработал проект крейсера-разведчика водоизмещением 1200 тонн. Проект признали удовлетворительным и автору выдали свидетельство на право получения звания младшего судостроителя (цензовые тонны по должности наблюдающих засчитывали как самостоятельным строителям)[1].
В 1900 году младший судостроитель Египтеос был направлен на Невский судостроительный и механический завод. Вице-адмирал С. О. Макаров предложил назначить его помощником наблюдающего за изготовлением котлов и механизмов Морского Технического комитета при постройке пяти миноносцев типа «Циклон» и двух крейсеров типа «Новик». Но председатель Морского Технического комитета генерал-адъютант И. М. Диков возразил: «Египтеос служит на частном заводе и находится в полном подчинении правления и не может быть наблюдающим от Морского министерства» и на эту должность был назначен другой кораблестроитель[2].
11 февраля 1904 года вице-адмирал С. О. Макаров направил в Морской Технический комитет письмо с предложением оборудовать корабли особыми отводами в носовой части, которые взрывали бы мины, попавшиеся па пути корабля на безопасном расстоянии. Корабельные инженеры В. Х. Оффенберг и М. М. Египтеос сделали примерный расчёт размеров и веса устройства и определили предельную скорость корабля, при которой возможно его применение[3].
6 февраля 1904 года был образован «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования», которому официально разрешалось осуществлять сбор добровольных пожертвований на всей территории России и предоставлялось юридическое право обращаться в различные ведомства и заключать договора в России и за рубежом на постройку кораблей. При Комитете была создана техническая комиссия по кораблестроению и выдаче заказов на постройку кораблей. Председателем её был назначен М. М. Египтеос[4].
Летом 1907 года полковник М. М. Египтеос был назначен председателем технической комиссии по разработке задания и заключения договора на постройку турбинного минного крейсера типа «Новик»[5].
С 1909 года старший судостроитель Египтеос стал главным корабельным инженером и заведующим судостроительным отделом. В 1911 году был произведён в генерал-майоры Корпуса корабельных инженеров.
После Великой Октябрьской революции Египтеос был членом Военно-революционного комитета большевиков в 1918 году[6], затем работал в «Судпроекте», с 1923 года — в должности заместителя председателя предприятия.
Египтеос был женат и имел дочь. Проживал в Санкт-Петербурге.
Умер Михаил Михайлович Египтеос весной 1932 года в Ленинграде.
Напишите отзыв о статье "Египтеос, Михаил Михайлович"
Примечания
- ↑ [wunderwafe.ru/Magazine/BKM/mkr_ru/07.htm На пороге новой эры. — «АБРЕК»]
- ↑ [wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/2005_01/01.htm Проектирование и заказ кораблей]
- ↑ [wunderwafe.ru/Magazine/BKM/rjvminen/02.htm Развитие сил и средств минной войны к началу XX века]
- ↑ [www.navy.su/daybyday/february/06/index.htm 6 февраля 1904 г. Образован Комитет по усилению военного флота]
- ↑ [www.razlib.ru/voennaja_istorija/yeskadrennyi_minonosec_novik/p4.php Рождение «Новика» — лучшего эсминца мира]
- ↑ [thelib.ru/books/neizvesten_avtor/kultura_rastafari-read-23.html Культура растафари]
Литература
- Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. — М.:Русский путь, 2004. ISBN 5-85887-201-8
Ссылки
- [persons-info.com/persons/EGIPTEOS_Mikhail_Mikhailovich/60093 Проект личности. Египтеос М. М.]
- [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:bZ5VQNxZ-gcJ:tsushima.su/forums/viewtopic.php%3Fpid%3D527593+&cd=4&hl=ru&ct=clnk&gl=ru. Моряки и личности, связанные с флотом]
- [rusgeneral.ru/general_e.html Генералитет российской императорской армии и флота]
- [rosgenea.ru/?alf=6&serchcatal=%C5%E3%E8%EF%F2%E5%EE%F1&r=4 Центр генеалогических исследований. Египтиос].
Отрывок, характеризующий Египтеос, Михаил Михайлович
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
