Егише
| Егише | |
| Եղիշե | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Известен как: |
автор труда «О Вардане и войне армянской» |
Егише́, Елисей (арм. Եղիշե) — армянский историк и богослов[1], автор книги «О Вардане и войне армянской»[hy], описывающей восстание армян против Сасанидов в 449—451 годах. Жил в V[2][3] или VI веке[4][5][6].
Содержание
Биография
О Егише мы располагаем очень незначительными сведениями[4]. Согласно собственному утверждению в книге «О Вардане и войне армянской», Егише был воином и секретарем руководителя борьбы армян против персов — легендарного полководца Вардана Мамиконяна. Он участвовал в знаменитом Аварайрском сражении 451 года. После кровавой войны, в которой погиб Вардан Мамиконян, Е. ушёл в монастырь, а затем стал отшельником в области Мокк, где написал несколько исторических сочинений. Предположительно в 442—448 годах. Затем на некоторое время Е. вернулся к мирской жизни, но позже вновь отправился в горы, уже в другой армянской провинции.
Егише состоял на военной службе в стране Апар во время войны Сасанидского Ирана с эфталитами, жителями Хорасана, которых он называет кушанами.
Егише был одним из наиболее известных учеников Саака Партева и Месропа Маштоца. Позже, вместе с Мовсесом Хоренаци и Давидом Непобедимым, учился в Египте, в знаменитой богословской школе у Кирилла Александрийского, совершил паломничество по святым местам Палестины. Вернувшись в армянские горы, Е. вел образ жизни отшельника, но в конце концов, слава о нем широко распространилась среди местных крестьян. В поисках уединения Егише ушел в область Рштуник, в провинции Васпуракан, где и скончался в 480 г. Пещера, в которой Егише провел последние годы жизни, с тех пор именуется «Пещерой святого Егише». Там он написал ряд своих работ, в числе которых толкования на некоторые книги Ветхого Завета, трактаты «О человеческой душе», «Назидательное слово об отшельниках», «Явление Господа на горе Фаворе», «Учение о Страдании, Распятии, Погребении и Воскресении Христовом», «О человеческой душе» и др.[1].
Некоторые современные историки полагают, вопрос о времени жизни Егише является спорным[4]. Роберт Томсон[en] и Элизабет Редгейт[en] считают, что Егише жил в VI веке[5][6].
Труды
О Вардане и войне армянской
2. «О Вардане и войне армянской» (из рукописи XV века)
Главный труд Егише — сочинение «О Вардане и войне армянской», охватывающее 35-летнюю историю Армении со времени падения династии армянских Аршакидов до 464—465 годы. Этот труд считается одним из шедевров мировой исторической литературы[1], важнейшим источником по истории Армении и других государств Закавказья и Ирана[8]. «О Вардане и войне армянской» — одно из наиболее сложных произведений ранней армянской литературы, пронизан горячим патриотизмом и отличается ярким художественным изложением[9]. Труд подробно описывает взаимоотношения Армении с Сасанидской Персей[10]. Ценными являются сведения о роли армянских воинских частей в персидской армии, имеющиеся списки армянских знатных семейств, звания должностных лиц при Сасанидском дворе, а также описание кампаний против кушанов и гуннов[10]. Книга содержит данные о персидской религии, в частности описывается культ огня и культ солнца, вопросы ритуальной чистоты, а также миф о Зерванe[10].
Согласно утверждениям в самом тексте, оно было создано через несколько лет после окончания войны армян с персами, во второй половине V века по просьбе полководца Давида Мамиконяна. Эта война известна в исторической литературе как «война Вардананц». Она названа так в честь спарапета Вардана Мамиконяна.
Роберт Томсон и Элизабет Редгейт полагают, что это сочинение было создано не ранее VI века, наиболее вероятно — во второй его половине[5][6]. По мнению Роберта Томсона, труд Егише представляется расширенной переделкой части сочинения Лазаря Парпеци «История Армении»[5] написанного около 500 году[10] и является интерпретацией событий, в которой речи, письма и указы играют литературную роль и не должны восприниматься как дословное изложение фактов[11]. Согласно Томсону, Егише поставил перед собой задачу объяснить причины восстания не личной враждой, как это сделал Парпеци, а более общими трудностями, с которыми постоянно сталкивались армяне, — трудностями религиозного характера. Главной проблемой армян являлось сохранение своих традиций, включающих религиозные практики, но не ограничивающихся ими. Егише усматривал много параллелей с историей противостояния евреев и Селевкидов, и поэтому «О Вардане и войне армянской» Егише рассматривает отдельный эпизод армянской истории — восстание 449—451 годов и его последствия — описывая его наподобие восстания Маккавеев, чтобы подчеркнуть общие проблемы армян того времени[12].
Труд Егише делится на семь глав, в которых он последовательно излагает причины «Армянской войны», военные действия и окончание войны. Причину войны между армянами и персами Егише видит в насильственном насаждении в христианской Армении государственной религии Сасанидского Ирана — зороастризма, который получил усиленное распространение при царе Шапуре II, а в особенности при Йездигерде II. При нём последовали большие гонения на армян-христиан, о которых историк повествует во второй главе.
Наиболее ранние фрагментарные манускрипты относятся к VII—VIII векам[7]. Самый ранний сохранившийся полноценный список датировано 1174 годом, следующая переписана в 1207 году[13]. Сочинение Егише было переведено на английский (1830), итальянский (1840), французский (1844) и русский (1853) языки. Первый перевод на русский язык был сделан П. Шаншиевым в 1853 году. В 1884 году появился перевод Э. Диллена. Наконец, в 1971 году вышел в свет новый перевод произведения Е., выполненный советским востоковедом академиком И. А. Орбели. Этот перевод с большой точностью соответствует подлиннику.
Другие труды
«О человеческой душе», «Назидательное слово об отшельниках», «Явление Господа на горе Фаворе», «Учение о Страдании, Распятии, Погребении и Воскресении Христовом».
Егише приписывают большое количество теологических трудов, но их авторство крайне неопределенно[14].
Философия Егише
В философских воззрениях Егише центральными вопросами были проблемы свободы и долга. Принимая Бога творцом природы, Егише считает, что природа состоит из четырех элементов — огня, воды, земли и воздуха. Он также делит мир на разумные и неразумные существа. Согласно Егише, человек как существо разумное, владеет свободой воли и обладает правом самостоятельно творить собственную судьбу, выбирать между добром и злом, в то же время зло не есть мировое начало. Божественное предопределение распространяется только на неразумные существа. Подобная позиция было направлено против фаталитической трактовки вопроса о добре и эле имеющиеся в зороастризме и маздеизме.
Егише призывал к единству армянского народа в своей борьбе с чужеземными захватчиками. В основу действия человека, он ставил «бескорыстную любовь к общественной пользе». Она должна быть выражена прежде всего в преданности родине. В понимании Егише, герой — это человек, идущий на смерть во имя отчизны. Он считает такую смерть бессмертием. Лучшими качествами человека считал свободолюбие и ненависть к тиранам[15].
Исторические и богословские произведения Егише оказали большое влияние на средневековую армянскую мысль[1].
Напишите отзыв о статье "Егише"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 1, с. 327.
- ↑ Michael E. Stone. [books.google.ru/books?id=WNUSAgAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Adam and Eve in the Armenian Traditions, Fifth through Seventeenth Centuries]. — Society of Biblical Lit, 2013. — P. 686. — (Early Judaism and its literature, 38).:
Elise was born early in the fifth century, but other details of his life remain unclear
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/35315/Armenian-literature Armenian literature] — статья из Энциклопедии Британника:
Much of the literary activity of the 5th century—the golden age of Armenian literature—was devoted to such translations. Original works, however, were not wanting, such as the histories of Eghishe and Ghazar of Pharp.
- ↑ 1 2 3 Оксфордский словарь Византии, стр. 688:
Elishe, author of an Armenian History describing the unsuccessful revolt led by Vardan Mamikonean against Sasanian overlordship in 450/1. Of Elishe little is known, and it is debatable whether he wrote as an eyewitness (as he claims) or whether this History was written after that of Lazar of Parpi, who describes the same events somewhat differently.
- ↑ 1 2 3 4 Saint Eghishē (Vardapet), Robert W. Thomson, «History of Vardan and the Armenian War», 1982, pp. 27-29:
But not only is the History of Elishe more easily understood as an expansive adaptation of Lazar than the latter’s work as an abbreviation of Elishe; the influence of translations from the «Hellenizing» period on Elishe is explained by that order without doing violence to our knowledge of such translations and their probable sixth-century date. Although the present writer is unconvinced by Akinean’s theories that teh original version of this History described the revolt of 572 and that it was rewritten in the seventh century, he does agree with Akinean and Kiwleserean that Elise wrote after Lazar. there is no compelling reason to accept the «eyewitness» claim, and the literary aspects of the work are far more easily explicable if it is dated to the sixth century. … One final argument that would place Elishe’s History in the last decade of the sixth century or later needs to be reviewed … It seems, therefore, most unlikely that Elishe’s History can predate the sixth century.
- ↑ 1 2 3 A. E. Redgate, [armenia.osmblags.com/wordpress/wp-content/uploads/2011/04/Myth-and-Reality-Armenian-Identity-in-the-Early-Middle-Ages.pdf Myth and Reality: Armenian Identity in the Early Middle Ages], National Identities, Vol. 9, No. 4, December 2007, p.284:
The great classic of Armenian historiography, Eghishe¯’s history of the Armenian rebellion against Persia in 450, which was written, probably, in the late sixth century, unequivocally equates Christianity with ‘Armenianness’ and ancestral culture.
- ↑ 1 2 А. Банучян. [www.matenadaran.am/ftp/data/Banber18/13.A.Banuchyan.pdf Новая дешифровка древнейшего пергаментного фрагмента «О Вардане и войне армянской»] // Вестник Матенадарана. — Ер., 2008. — № 18. — С. 245, 254.
- ↑ [bse.sci-lib.com/article036642.html Егише] — статья из Большой советской энциклопедии
- ↑ Глава VIII. Возникновение и развитие феодализма в Средней Азии и в странах Закавказья (V — первая половина IX в.) // Всемирная история. — M., 1957. — Т. 3.
В V—VII вв. развитие феодальной культуры в странах Закавказья достигло больших успехов. В Армении появился ряд историков. Наиболее крупными из них были жившие в V в. Агафангел, Корюн, Павстос (Фавстос) Бузанд, Елише (Егише), Лазарь Парбский (Парбеци). Два последних автора оставили описание борьбы армянского народа против иранского ига. Особенно большую известность получил «отец армянской истории», автор монументального труда по истории Армении Моисей Хоренский (Мовсес Хоренаци, V в.). Труды армянских историков, особенно Моисея Хоренского и Елише, пронизаны горячим патриотизмом и отличаются ярким художественным изложением.
В V—VII вв. в Армении с сирийского и греческого языков было переведено много книг, в том числе философские труды Платона, Аристотеля, Зенона и др. Крупнейшим армянским философом был Давид Непобедимый (VI в.), неоплатоник. Из представителей точных наук выделялся Анания Ширакский (Ширакаци, VII в.), передовой учёный своего времени, математик, астроном и географ. - ↑ 1 2 3 4 [www.iranicaonline.org/articles/elise- Ełišē] — статья из Encyclopædia Iranica. Robert W. Thomson
- ↑ Saint Eghishē (Vardapet), Robert W. Thomson, «History of Vardan and the Armenian War», 1982, pp. 24-25:
For Elishe´s history is not simply a record of events as remembered by an eyewitness. This claim to literal veracity obscures the underlying purpose of the book, which is to offer an interpretation of the events described. … Thus because Elishe´s history gives us an interpretation — in which the speeches, letters, and edicts play an effective literary role and are not to be taken as verbatim reports …
- ↑ Saint Eghishē (Vardapet), Robert W. Thomson, «History of Vardan and the Armenian War», 1982, p. 25:
This war is not to be explained as caused by personal rancor, as Lazar explained it, but on more general grounds. It illustrates difficulties faced by Armenians not merely on 450/1 but perennially, and these difficulties are basically of a religious nature. The main problem is the preservation of Armenian traqditions (awrenk), which include religious practices but are more comprehensive than the term «religion» in a modern sense. … Elishe saw many parallels with the position of the Jews vis-a-vis the Seleucid kings of Antioch as described in the books of Maccabees, though, of course, the political circumstances were quite different. Elishe does not entirely hide his knowledge of the Maccabees, but he does conceal the extent to which he was indebted to the Armenian version. For his purpose was not just to borrow a few expressive phrases in order to embellish his own story — as, for example, many Armenian historians did in their descriptions of battles. Rather, he wanted to recreate the kind of situation in which the play of basic issues between the antagonists would become clear in general terms. So Elishe´s History takes a specific occasion — the revolt of 450/1 and its aftermath — and describes it in terms reminiscent of the Maccabees so that the general problems will emerge more clearly.
- ↑ Егише. История Вардана и армянской войны. — Айастан, 1971. — С. 7. (арм.)
- ↑ Оксфордский словарь Византии, стр. 688:
Numerous theological works are also attributed to Elishe, but their authorship is most uncertain.
- ↑ [biblioclub.ru/index.php?page=dict&termin=1089702 Егише] — статья из Философской энциклопедии в 5-ти томах
См. также
Труды
- Елише. [www.vehi.net/istoriya/armenia/egishe/EGISHE.html Слово о войне армянской] (рус.). Восточная литература (сайт) (29 июля 2010). — Перевод с древнеармянского академика И.А. Орбели, подготовка к изданию, предисловие и примечания К.Н. Юзбашяна. Ереван, изд-во АН Арм. ССР, 1971. Проверено 12 сентября 2011. [www.webcitation.org/61C2eoFEU Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
- Եղիշե.[greenstone.flib.sci.am/gsdl/collect/armenian/Books/vardananc1787_index.html Պատմութիւն Վարդանանց], 1787 (на древнеармянском)
Литература
- Березин И. Критика на перевод Истории Егише П. Шаншиевым. СПб., 1857
- Абегян М. История древнеармянской литературы. Ер., 1975
- Видные деятели армянской культуры (V—XVIII века) / Ред. Г. Х. Саркисян. Ер., 1982
- Налбандян В. С. Егише. Ер., 1962
Ссылки
- [orthodoxengland.org.uk/pdf/armenia/a_27.pdf Память святого Егише Армянского.]
Давид Анахт • Себеос • Комитас Ахцеци • Иоанн Мамиконьян • Давтак Кертог • Иоанн Одзнеци • Степанос Сюнеци • Гевонд • Саакдухт • Хосровидухт • Товма Арцруни • Ованес Драсханакертци • Ухтанес • Мовсес Каганкатваци средневековье XI—XV века ²</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Григор Нарекаци • Степанос Таронеци • Григор Магистрос • Аристакес Ластивертци • Ованес Имастасер • Матеос Урхаеци • Нерсес Шнорали • Мхитар Гош • Нерсес Ламбронаци • Вардан Айгекци • Вардан Аревелци • Киракос Гандзакеци • Смбат Спарапет • Фрик • Ованес Ерзнкаци Плуз • Мхитар Айриванеци • Степанос Орбелян • Геворг Скевраци • Хетум Патмич • Костандин Ерзнкаци • Григор Акнерци • Хачатур Кечареци • Есаи Нчеци • Тертер Ереванци • Ованес Воротнеци • Григор Татеваци • Маттеос Джугаеци • Григор Хлатеци • Аракел Сюнеци • Товма Мецопеци • Аракел Багишеци • Мкртич Нагаш XVI—XVIII века</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Ованес Тлкуранци • Григорис Ахтамарци • Наапет Кучак • Нерсес Мокаци • Симеон Лехаци • Симеон Джугаеци • Аракел Даврижеци • Степанос Лехаци • Захария Канакерци • Еремия Кеомурчян[hy] • Нагаш Овнатан • Хачатур Эрзрумци[hy] • Багдасар Дпир • Есаи Гасан-Джалалян • Симеон Ереванци • Петрос Капанци • Саят-Нова • Шаамир Шаамирян начало XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Арутюн Аламдарян • Месроп Тагиадян[hy] • Хачатур Абовян • Гевонд Алишан • Иосиф Шишманян[en] • Макар Бархударянц • Габриел Сундукян • Мкртич Пешикташлян • Микаэл Налбандян • Рафаэл Патканян • Раффи • Перч Прошян[en] • Газарос Агаян • Смбат Шахазиз[en] • Србуи Тюсаб • Акоп Паронян • Григор Арцруни • Петрос Дурян • Арпиар Арпиарян • Мурацан • Александр Ширванзаде • Атрпет[en] • Лео • Григор Зохраб • Ованес Ованисян • Вртанес Папазян • Нар-Дос • Ованес Туманян • Левон Шант • Ерванд Отян • Атабек Хнкоян • Аршак Чопанян[en] • Аветик Исаакян • Дереник Демирчян • Ваган Текеян • Забел Есаян[en] • Сиаманто • Даниэль Варужан • Ваан Терьян • Рубен Севак • Мисак Мецаренц современность</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Арази • Акоп Ошакан[en] • Костан Зарян[en] • Степан Зорян • Ваан Тотовенц • Егише Чаренц • Аксел Бакунц • Наири Зарьян • Гурген Маари • Шаан Шахнур[en] • Вахтанг Ананян • Мкртич Армен • Рачия Кочар[hy] • Хачик Даштенц[en] • Ованес Шираз • Амо Сагиян[en] • Мушег Ишхан[en] • Серо Ханзадян • Маро Маркарян • Сильва Капутикян • Геворг Эмин • Рачия Ованесян[hy] • Ваагн Давтян • Паруйр Севак • Мкртич Саргсян[hy] • Захрад[en] • Агаси Айвазян • Метаксе[en] • Айк Хачатрян[hy] • Арташес Калантарян[en] • Мушег Галшоян[hy] • Вардгес Петросян • Жирайр Ананян[en] • Грант Матевосян • Зорий Балаян • Арамаис Саакян[en] • Перч Зейтунцян • Размик Давоян • Генрих Эдоян[hy] • Артем Арутюнян[hy] • Вано Сирадегян • Левон Ананян • Гурген Ханджян[hy] • Грачья Тамразян • Левон Хечоян • Ваграм Саакян[en] ¹ Имена только наиболее значимых средневековых, новых и новейших авторов. ² X—XIV века период Армянского Возрождения </td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий ЕгишеОн энергически махнул рукой.Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга. – Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя. Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения. – Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей. – Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы… Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем. «Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу. В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали. – Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям. Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера. – А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами. Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства. – Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё… – Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!] – Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю! Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея. – Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду. – Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить? – Честное слово! Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера. «Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он. Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину. Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик. Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя. Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого. – Держу за Стивенса сто! – кричал один. – Смотри не поддерживать! – кричал другой. – Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин. – Ну, бросьте Мишку, тут пари. – Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый. – Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру. Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя. – Ничего не понимаю. В чем дело? – Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру. – Прежде всего пей. Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами. – Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу! – Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну. Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру. Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга. Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ. Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло. – Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру. Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму. – Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов. – Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль. – Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари. Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!» крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали. – Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину. – Нет, пятьдесят, – сказал англичанин. – Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?… – Очень хорошо, – сказал англичанин. Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари. – Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете? Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз. – У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара. – Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату. Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку. – Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек. Анатоль остановил его: – Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?… Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками. – Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!… Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело. Категории:
Навигация | ||||||||||||||||||||||||
