Егоров, Александр Александрович (генерал-майор)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Александрович Егоров
Дата рождения

17 сентября 1903(1903-09-17)

Место рождения

Старая Русса, ныне Новгородская область

Дата смерти

24 октября 1988(1988-10-24) (85 лет)

Место смерти

Москва

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Пехота
 Воздушно-десантные войска

Годы службы

19201956 годы

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

455-й мотострелковый полк
2-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения (Свердловского района)
168-я стрелковая дивизия
119-й стрелковый корпус
7-й стрелковый корпус
107-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Сражения/войны

Гражданская война в России
Советско-финская война (1939—1940)
Великая Отечественная война

Награды и премии

Александр Александрович Егоров (17 сентября 1903 года, Старая Русса, ныне Новгородская область — 24 октября 1988 года, Москва) — советский военный деятель, генерал-майор (1943 год).





Начальная биография

Александр Александрович Егоров родился 17 сентября 1903 года в Старой Руссе ныне Новгородской области

Военная служба

Гражданская война

В марте 1920 года был призван в ряды РККА и служил красноармейцем музыкальной команды 11-х Черкасских курсов. В апреле был направлен на учёбу на 29-е Полтавские пехотные командные курсы УВО, по окончании которых с октября командовал взводом запасного батальона в 3-й Киевской бригаде курсантов. С декабря 1920 года служил на должностях командира взвода и временно исполняющего должность командира роты 52-х Кременчугских пехотных курсов, в составе которых воевал на Южном фронте против повстанцев на Украине.

Межвоенное время

С ноября 1921 года состоял в распоряжении Киевского управления вузов. В феврале 1922 года стал слушателем Киевской высшей объединенной пехотной школы, по окончании которой с октября 1923 года служил в 47-м стрелковом полку (Ленинградский военный округ) на должностях командира взвода, помощника командира и командира роты, помощника начальника пулеметной команды, временно исполняющего должность начальника полковой школы, помощника командира батальона. С мая 1931 года служил в 48-м стрелковом полку этого же округа на должностях командира стрелкового и учебного батальонов и начальника штаба полка.

С апреля 1934 но июль 1936 года был слушателем заочного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе, а с ноября 1938 года учился на основном факультете этой же академии, по её окончании в мае 1939 года был назначен на должность начальника штаба Управления начальника строительства Псковско-Островского УР Ленинградского военного округа.

В феврале 1940 года был назначен на должность командира 455-го мотострелкового полка (42-я мотострелковая дивизия), в этой должности участвовал в советско-финской войне.

В сентябре 1940 года был назначен на должность начальника 1-го отделения отдела боевой подготовки штаба Ленинградского военного округа.

Великая Отечественная война

Начало Великой Отечественной войны Егоров встретил в той же должности. В июле 1941 года был назначен на должность начальника штаба, а затем — на должность командира 2-й гвардейской Ленинградской дивизии народного ополчения, принимавшей участие в боях на кингисеппском, копорском и петергофском направлениях. В сентябре 1941 года был назначен на должность начальника штаба 48-й стрелковой дивизии (Приморская оперативная группа), принимал участие в оборонительных боях на петергофском направлении.

В феврале 1942 года был назначен на должность командира 168-й стрелковой дивизии, ведшей ожесточённые бои с противником на ближних подступах к Ленинграду. В январе 1944 года дивизия принимала участие в Ленинградско-Новгородской операции, в ходе которой преследовала противника от пгт Волосово (Ленинградская область) до Пскова, успешно форсировала реки Луга и Плюсса и участвовал в прорыве обороны противника в районе Пскова.

В мае 1944 года генерал-майор Александр Александрович Егоров был назначен на должность командира 119-го стрелкового корпуса, участвовавшего в Псковско-Островской операции. В августе 1944 года был назначен на должность командира 7-го стрелкового корпуса, который под его командованием успешно действовал в ходе Тартуской и Прибалтийской операций, а также при прорыве обороны противника и форсировании реки Гауя на валгском направлении. За нераспорядительность в бою и невыполнение боевых задач от должности командира корпуса Александр Александрович Егоров был отстранен и с сентября 1944 года находился в распоряжении ГУК НКО, а затем в резерве Ставки ВГК. В конце апреля 1945 года был направлен для обучения на ускоренный курс Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.

Послевоенная карьера

В октября 1945 года генерал-майор Александр Александрович Егоров был назначен на должность заместителя командира 23-го гвардейского стрелкового корпуса, в июле 1946 года — на должность командира 107-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (39-й гвардейский воздушно-десантный корпус), а в марте 1948 года — на должность начальника Управления боевой подготовки ВДВ. В сентябре 1952 года был отстранен от должности и в ноябре был назначен на должность заместителя командира 8-го гвардейского воздушно-десантного корпуса. С апреля 1955 года находился в распоряжении ГУК, затем в конце июня был назначен на должность заместителя командира 14-го гвардейского стрелкового корпуса (Киевский военный округ).

В июле 1956 года генерал-майор Александр Александрович Егоров вышел в запас. Умер 24 октября 1988 года в Москве.

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Егоров, Александр Александрович (генерал-майор)"

Литература

  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 186-187. — ISBN 5-901679-08-3.
  • Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 3. — С. 911-912. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9950-0382-3.

Примечания

  1. 1 2 3 [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A3%D0%BA%D0%B0%D0%B7_%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%83%D0%BC%D0%B0_%D0%92%D0%A1_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0_%D0%BE%D1%82_4.06.1944_%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D0%BC%D0%B8_%D0%B8_%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D1%8F%D0%BC%D0%B8_%D0%B7%D0%B0_%D0%B2%D1%8B%D1%81%D0%BB%D1%83%D0%B3%D1%83_%D0%BB%D0%B5%D1%82_%D0%B2_%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B8%D0%B8 Награжден в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 04.06.1944 "О награждении орденами и медалями за выслугу лет в Красной Армии"]
  2. Награжден в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 марта 1985 года "О награждении орденом Отечественной войны активных участников Великой Отечественной войны 1941-1945 годов"

Отрывок, характеризующий Егоров, Александр Александрович (генерал-майор)

Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.